Posted 25 марта 2010,, 21:00
Published 25 марта 2010,, 21:00
Modified 8 марта, 06:53
Updated 8 марта, 06:53
– Сергей, вы ведь еще четыре года назад собирались завершить карьеру, после Паралимпиады в Турине. Может быть, передумаете и сейчас?
– Нет, это вопрос решенный. Последние четыре года в спорте дались мне тяжело. После Турина начались проблемы со здоровьем, да и вообще сложно было совмещать спорт, семейную жизнь и учебу в Дипломатической академии. Но выдержал. Правда, перестал тренировать длинные дистанции, всю ставку, готовясь к Ванкуверу, сделал на спринт.
– Почему?
– Возраст берет свое. Понимал, что в более длинных гонках тягаться с молодыми на тех трассах, при той погоде мне будет уже непросто. В этом году попробовал проехать длинные гонки на трех этапах Кубка мира и занял места, далекие от призовых. В какой-то момент даже встал вопрос о том, что мне нет смысла ехать в Ванкувер. Но меня отстояла мой тренер Ирина Громова, и руководство Паралимпийского комитета России поддержало. Но так получилось, что спринт в программе Паралимпиады стоял последним, и к тому моменту на меня уже многие махнули рукой.
– А вы сами?
– А я верил, что получится. В спринте ведь не только физическая готовность играет большую роль, но и психологическая. Возможно, четырехкратный чемпион Ванкувера Ирек Зарипов физически был готов лучше меня, но психологически я оказался сильнее (в той гонке Зарипов финишировал вторым. – «НИ»).
– Помните свои победные ощущения?
– Радость меня просто переполняла, а сил даже улыбнуться не было. Очень устал. Думал только об одном – вот сейчас бы отдохнуть немножко... Все эмоции остались на трассе, даже когда на награждении получал медаль, внутри было как-то пусто. Легких гонок для себя я вообще не помню, но эта Паралимпиада сложилась особенно тяжело.
– Даже олимпийцы жаловались на тяжелую погоду, на сложность канадских трасс…
– Не только в этом дело. Для нас все трассы сложные. Просто в целом паралимпийское движение выходит на очень высокий уровень, который почти не отличается от уровня Олимпийских игр. Сейчас это уже почти профессиональный спорт. И я тем более рад, что выиграл в Ванкувере две золотые медали.
– Вы в курсе, что и вознаграждение теперь получите, как настоящие профессионалы?
– Да, конечно. Очень приятно, что нас наконец-то перестали отделять от олимпийцев и начинают воспринимать как полноценных членов единой команды – национальной сборной России. Это справедливо. Медалей мы выигрываем не меньше, даже больше, чем олимпийцы, и отношение должно быть соответствующее.
– Ваш тренер Ирина Громова говорит, что на последнем сборе в Кэнморе допинг-офицеры забрали вас поздним вечером, после того, как вы уже легли спать. Требования со стороны Всемирного антидопингового агентства к паралимпийцам, выходит, такие же, как к здоровым спортсменам?
– Да, офицеры ВАДА контролировали нас точно так же. На том самом сборе у меня брали допинг-пробы три раза.
– Сергей, а как вы попали в инвалидный спорт?
– Из-за травмы позвоночника, которую получил в результате автомобильной аварии. Я родился в Пскове, занимался спортивным ориентированием, стал кандидатом в мастера… А в 17 лет случилась эта авария. Еще тренируясь в Пскове, стал чемпионом страны по легкой атлетике и лыжным гонкам, мастером спорта по легкой атлетике, поехал на Игры в Барселону. Вот так и пошло…
– А что теперь?
– Мы договорились с первым вице-президентом Паралимпийского комитета России Павлом Рожковым, что в ближайшие дни сядем и обсудим мое будущее. Конечно, мой опыт – почти 20 лет в спорте – может и должен пригодиться российскому паралимпийскому движению. Готов поделиться всеми знаниями и в плане тренировочного процесса, и в организационных вопросах. У нас в стране, например, проводится очень мало соревнований для инвалидов. А ведь собираясь на них, мы не только решаем чисто спортивные, тренировочные задачи. Прежде всего, считаю, мы должны показывать людям, что мы есть, что мы тоже живем и готовимся к важным стартам.