Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин

– Чем продиктовано ваше решение уйти из сборной после Олимпиады?

– Выигрывать становится все тяжелее и тяжелее, – вздохнув, начал разговор Максим. – Молодые наступают на пятки. И это закономерно – они более мотивированные, голодные до побед…

– Честно говоря, наш прокат на чемпионате Европы нельзя назвать идеальным, – добавила Татьяна. – Мы допустили кое-какие ошибки, но лучше, сами понимаете, допустить их сейчас, чем в феврале. А победе, конечно, рады. Надеемся, что сумеем не разочаровать болельщиков и на Олимпиаде.

– Таня, как известно, вы не смогли выступить на недавнем чемпионате России из-за воспаления желчного пузыря. Даже попали в больницу. Как чувствуете себя сейчас?

– Я в порядке. Правда, до сих пор сижу на диете, чего со мной раньше никогда не случалось. Исключила из рациона жареные продукты, свежие овощи и фрукты, сладкое… Вообще не ем ничего жирного. Привезла вот с собой детское питание, на нем и сижу. Даже похудела!

– Откуда ж силы-то берете?

– Сил, слава Богу, хватает.

– Мысли отказаться от поездки в Лион не было?

– Вы знаете, все, что я пережила после моего знаменитого «полета» (грустно улыбается, имея в виду страшное падение с поддержки в 2004 году. – «НИ»), научило меня бороться с трудностями. Когда я оказалась в больнице с этим холециститом, сказала себе – умру, но на лед выйду. К счастью, на слишком уж большие жертвы идти не пришлось, но я, конечно, счастлива, что все закончилось хорошо.

– Максим (в этот момент Тотьмянина, извинившись, отправилась на обязательную процедуру сдачи допинг-пробы), а вы-то как пережили болезнь своей партнерши?

– Ну как… Грустно, конечно, было осознавать, что Татьяна в такой момент попала на больничную койку. Пытался поддерживать морально, делал подарки…

– Например?

– На Новый год преподнес красивую футболку.

– Какой из пяти выигранных вами чемпионатов Европы запомнился больше всего?

– Конечно, первый – в 2002-м в Лозанне. Практически до мельчайших деталей могу воспроизвести тот наш прокат. Кстати, что интересно, он почти точь-в-точь похож на нынешний. Я сделал такую же ошибку. А у Татьяны тоже были проблемы со здоровьем, она каталась с температурой. Такая вот непростая была первая наша победа. На следующий год радовались, что отстояли титул.

– А потом побеждать стало скучно?

– Ну не совсем, конечно, так, но недалеко от истины. Третий чемпионат, четвертый, пятый-десятый – все сливается воедино. Еще, конечно, хорошо помню переломный для нас чемпионат Европы-2001 в Братиславе.

– Там, где вы, несмотря на идеальный прокат, уступили «золото» Елене Бережной и Антону Сихарулидзе?

– Да. Ситуация для нас была пан или пропал (в тот год Тотьмянина и Маринин сменили тренера. – «НИ»). И «серебру» мы радовались, как «золоту». Сейчас смотрю на Алену Савченко и Робина Шолковы, которые здесь впервые на второе место поднялись, и нас с Таней вспоминаю. В общем, пора нам уходить, и этот чемпионат Европы стал предпоследним нашим соревнованием. Последним будет Олимпиада.

– То есть на чемпионат мира решили не оставаться?

– Да. Предполагаю, что нормально подготовиться после Олимпиады к чемпионату мира будет нереально. Предстоят различные пресс-конференции, шоу, всякие отвлекающие мероприятия. А ехать неподготовленными на мир мы позволить себе не можем. Да и перед ребятами, чье место в сборной мы можем занять, неудобно. Они к этому стремятся, им это надо, а нам, если честно, уже не очень. А потом, понимаете, у нас каждый сезон появляются какие-то новые проблемы со здоровьем. В основном у Тани. Доводить ее и себя до инвалидности, честно говоря, не хочется. Чтобы поддерживать форму на высоком уровне, приходится тратить все больше сил, а они не безграничны. В общем, как в той поговорке, если бы молодость знала, если бы старость могла. Часто думаю, если бы с нашими знаниями и умениями вернуться в 20-летний возраст, как бы мы могли кататься…

– В общем, решение уйти пришло к вам не спонтанно?

– Конечно. Жизнь ведь как идет – сначала один большой подъем, затем один большой спуск. Перед нами осталась только одна непокоренная вершина – Олимпиада. К чему нам потом стремиться?

– В тренеры можно податься…

– Знаете, сколько смотрю на нашего наставника Олега Васильева, говорю себе – чем позже я начну этим заниматься, тем лучше (улыбается). Тренировать – это очень тяжелая и неблагодарная работа. Пока можем, мы будем кататься. А потом, может быть, попробуем себя и в роли тренеров.

– Вы уйдете в профессионалы?

– Да, у нас есть кое-какие наметки на будущую профессиональную карьеру. Будем кататься в шоу, не только в Америке или Европе, но и у нас. С «Ледовой симфонией» Ильи Авербуха мы сотрудничаем на постоянной основе.

– Что ж, Максим, желаем вам удачи в штурме последней вершины, но в связи с этим еще один вопрос. Некоторые наблюдатели считают нынешний чемпионат Европы странным. Судьи, кажется, резко меняют свои приоритеты, и это коснулось даже вас. Вы опередили соперников совсем не с тем преимуществом, какого можно было ожидать. Перед Олимпиадой появился повод для беспокойства?

– Какое-то закулисное движение действительно чувствуется, но это не наша забота. Мы должны выполнять без ошибок программы, а политическими моментами пусть занимаются другие люди. У каждого, знаете ли, своя работа. Если мы все ее хорошо сделаем, то получим результат. Так что я за разделение труда.