Теннисист Николай Давыденко

– Николай, победа в финальном матче – было видно невооруженным глазом – далась вам очень тяжело. Что помогло выстоять под натиском соперника и боли в руке?

– Однозначно могу сказать: помогло везение. Конечно, у меня были возможности закончить финал в свою пользу. Точнее говоря, я должен был заканчивать этот матч. Но Матье сравнял счет, и начались сплошные нервы. Победа на тай-брейке была чистой удачей. Будь я поспокойнее, наверное, выиграл бы легче. Учтите, это был мой первый финал в этом сезоне. К тому же в Москве. Я очень хотел победить, а это часто мешает.

– Ваш соперник после игры заявил, что не верит в вашу травму, говорил, что медицинский тайм-аут, который вы взяли, был тактическим ходом…

– Я понимаю, что у него есть основания так говорить. Многие теннисисты берут паузу в важные моменты матча, чтобы передохнуть и собраться с силами. Наверное, я бы сам на его месте сказал то же самое. Но в данном случае мне действительно было плохо. Можете спросить врача, который выходил на корт. Он знает, что у меня с рукой, сам массировал. Так что я вызывал его вовсе не для того, чтобы сделать перерыв. Из-за этой боли я даже вдруг перестал нервничать. Мне так надоело играть, что захотелось побыстрее все это закончить. Выиграю, не выиграю – все равно… И тут француз, мне кажется, сильно замандражировал – понял, что у него появился шанс. Так оно и было: третий сет я, скорее всего, играть бы не смог и снялся.

– В пресс-центре некоторые журналисты даже начали зло шутить, вспоминая историю с вашей травмой на турнире в Польше и последовавший затем скандал с обвинениями в намеренной сдаче матча.

– Уверяю вас, мне сейчас было совершенно не смешно.

– Кстати, некоторое время назад вы обещали рассказать все подробности польской истории. Момент еще не настал?

– Да, я думал, что смогу дать вам всю информацию здесь, в Москве, но Ассоциация теннисистов-профессионалов (АТП. – «НИ») задерживает оглашение результатов расследования. Так что никаких новых комментариев пока дать не могу. Тем более что следствие, которое ведет АТП, меня не затрагивает. Я продолжаю играть, а что-то новое станет известно, наверное, ближе к концу сезона.

– А вообще трудно для вас сложился этот третий победный московский турнир, и какие планы у вас на ближайшее время?

– В физическом плане очень трудно. Сентябрьский полуфинал Кубка Дэвиса, где я сыграл крайне неудачно, здорово выбил меня из колеи. И здесь в первых матчах я постоянно, как говорят, «задыхался». Выручала техника. Потом был тяжелейший четвертьфинал с Игорем Андреевым, и он мне, если честно, сильно помог. Потому что именно тогда мне удалось подтянуть «физику». Правда, еще с начала прошлой недели меня беспокоили боли в кисти – спасибо врачам, вылечили. А в финале подвел локоть… Хорошо, доктор сказал – это не слишком серьезно, через день-другой должно быть легче. Думаю, я смогу сыграть на этой неделе в Мадриде. Потом поеду в Санкт-Петербург. Мне нравится тамошний турнир, к тому же я никогда там не выигрывал.

– Как насчет заключительного турнира года в Шанхае?

– Выиграть его, конечно, будет очень тяжело. Все-таки собираются самые сильные теннисисты мира. Последнее время я играл там неплохо. В прошлом году хоть уступил и Рафаэлю Надалю, и Джеймсу Блэйку, но в борьбе. Постараюсь в этом сезоне улучшить результат. Ну, а потом – финал Кубка Дэвиса… Он стоит особняком, там совершенно другие эмоции.

– Какое место в рейтинге, по итогам сезона, вас устроит?

– Я сейчас занимаю четвертую строчку, на которой, думаю, достаточно неплохо сейчас закрепился. Идущего третьим Новака Джоковича догнать будет крайне сложно. Так что буду доволен, если все останется, как есть.

– Кубок Кремля в этом году имеет некий налет мистики. Елена Дементьева выиграла с третьей попытки. Ваш чемпионский титул – третий в карьере. Бог троицу любит?

– Наверное. Я верю в Бога. Не до такой степени, чтобы быть совсем помешанным, но все же. Хожу в церковь, ставлю свечи. Правда, не часто: я же все время в разъездах, а за рубежом трудно найти православный храм.

– Николай, на этом турнире выступал еще один Давыденко – Филипп, ваш племянник, получивший уайлд-кард в квалификации. Как вы оцените его перспективы в теннисе?

– Пока сказать трудно, ему всего 15 лет. Еще тренироваться и тренироваться. Надеюсь, брат будет его постепенно подтягивать. Филипп ездит со мной на все турниры, смотрит, учится. В общем, скажу вам, когда он будет готов играть на нормальном уровне.

– Кстати, о вашем старшем брате и тренере Эдуарде. Что скажете по поводу его вклада в эту победу?

– Он огромен, и не только в этот, но и во все другие мои успехи. Эдуард, можно сказать, создал меня с нуля. Втащил в десятку сильнейших, и без чьей-либо помощи. В 11 лет, когда он начал меня тренировать, я был никто. У меня никакой базовой техники даже не было. Так что у меня к брату огромное уважение и как к человеку, и как к тренеру. Бывает, конечно, что мы ругаемся. Иногда на нервах я Эдуарда даже послать куда подальше могу. Но моей признательности ему это ничуть не уменьшает.