Posted 15 февраля 2007,, 21:00
Published 15 февраля 2007,, 21:00
Modified 8 марта, 02:19
Updated 8 марта, 02:19
Ольга Брусникина
– Оля, признавайтесь, откуда у слухов ноги растут? Ведь даже главный тренер нашей сборной Татьяна Покровская сказала, что по возрасту вы на Играх в Пекине вполне можете в группе выступать.
– Я знаю, что такие разговоры ходят. Но сама ни с кем, в том числе и с Татьяной Николаевной, эту тему не обсуждала. Даже не заикалась нигде о том, что собираюсь вернуться.
– Говорить не говорили, но про себя, наверное, думали?
– Думала… Конечно, те блага, которые сейчас получают спортсмены после Олимпиады, все эти президентские стипендии и гранты, прельщают и стимулируют. Но не все измеряется деньгами в этой жизни, и зацикливаться только на них не хочется. Я должна обустроить свое будущее, должна понимать, что меня ждет впереди, должна заботиться о своем ребенке. На сегодняшний день возвращение в спорт для меня – своеобразный шаг назад. Даже если цель возвращения – олимпийская медаль. Потому что все это уже было. Хотя я прекрасно понимаю: если вернусь, буду рассчитывать только на «золото». И четырехкратная олимпийская чемпионка – не трехкратная. Это уже другой статус. Вот если бы моя жизнь по-другому повернулась, и мне нечего было бы терять, я действительно вернулась бы. А пока… 80 процентов, что я оставлю все, как есть. Но, может быть, пройдет пара месяцев, и я изменю свое мнение. Потому что физический потенциал я в себе ощущаю и встать вровень с девочками, которые сейчас выступают за сборную, смогу.
– Когда женщина говорит: «есть что терять», она прежде всего семью и детей имеет в виду…
– Ребенок само собой. Муж – тоже. Хотя у Сергея (Сергей Евстигнеев, известный ватерполист. – «НИ») сейчас вторая молодость – его пригласили в сборную, и если команда отберется на Игры, он поедет в Пекин. Наверное, он бы меня понял. Но ведь те девочки, которые сейчас занимаются у меня, тоже рассчитывают на мою поддержку.
– Вам нравится тренировать других?
– Очень. В детской спортивной школе подмосковного Чехова я возглавляю отделение синхронного плавания. Самым младшим нашим девочкам 6 лет, самым старшим – 12. Интересно работать именно с детьми. Видеть, как они растут, как начинают потихонечку добиваться результата. И комиссией спортсменов руководить тоже нравится… Все, что так или иначе связано со спортом, мне интересно.
– А без спорта – никак? Почему практически все наши чемпионы сегодня даже не пытаются начать жизнь с чистого листа? Идут по проторенным дорожкам: свое шоу, своя школа, свой фитнес-клуб…
– Войти в мир, где ты никто, очень сложно. Ведь времени на нормальное образование, пока ты в спорте, нет. А потом… Правильно говорят, что спорт – наркотик. И как бы ты ни старался, забыть его не сможешь. Будешь ходить на соревнования, ждать их, вспоминать, подпитываться… Наверное, это легкий путь адаптации к жизни – остаться в спорте в другом качестве. А найти себя в другой профессии, все начать с нуля, особенно когда тебе 30, а у тебя еще и ребенок, – это подвиг. И я поражаюсь теми, кто свою квалификацию меняет полностью. Бывает и так: встретил добрых людей, друзей, они тебя в свой бизнес позвали, носят на руках и помогают во всем. Но это удача. Кому-то везет, а кому-то нет.
– Наверное, поэтому многие великие чемпионы признаются, что с ужасом ждут того дня, когда утром проснешься, а на тренировку идти не надо.
– Помню, я весь последний год в спорте каждый день считала, сколько мне осталось до конца. Готовься не готовься – это тяжело. У меня обошлось без стрессов. Я нашла себе кучу занятий – учеба, школа… Но все равно было страшно. Казалось, что самое интересное в жизни закончилось, и теперь наступит рутина. Оказалось, это не так. Я и сейчас ставлю себе цели, как в спорте. Только они другие. Понимаете, все ведь от человека зависит. Как он себе нарисует план действий, картину будущей жизни, так она и пойдет.
– Вас после спорта вольно или невольно постоянно сравнивали с Машей Киселевой. Ее сумасшедшая карьера на телевидении практически не оставляла вам шансов так же ярко проявить себя. Какие же картины нужно было рисовать?
– А Маша для меня как пример была. У нее ведь очень не простая спортивная судьба. Мало кто знает, что после Олимпиады в Атланте она собиралась уходить, потому что не хотела быть посредственной спортсменкой. Упорство, с которым она потом работала со мной в дуэте, меня, честно говоря, многому научило. Меня вот спрашивали: завидую ли я Маше? Я говорила: да, но только белой завистью. Ее успехи заставляли меня учиться, как нужно действовать. Маша – очень сильный, волевой человек, она сама для себя все решила. Выбрала телевидение, добилась признания, синхронное плавание на такой уровень подняла... Вы же помните, когда мы вернулись и прецедент создали, какая шумиха вокруг нашего вида спорта поднялась.
– Вы вернулись накануне Игр-2004, хотели выступить в Афинах дуэтом, но проиграли отбор молодым Давыдовой и Ермаковой. Вы и сегодня уверены в том, что с вами тогда обошлись несправедливо?
– Я уверена в том, что была нечестная борьба. А если бы все было так, как должно было быть и мы проиграли, я бы с этим спокойно смирилась. Наш вид спорта и так субъективный, а та ситуация все еще больше усугубила. Раскол среди судей был колоссальный. Одни – за нас, другие – за них.
– Вы ведь даже к Вячеславу Фетисову, что, кстати, многим не понравилось, за помощью ходили?
– Мы просили, чтобы нам не место в команде предоставили, а поле для честной борьбы. И Вячеслав Александрович все, что мог, сделал. Но, к сожалению, есть подводные течения, которые не всегда всплывают наверх. В любом случае я ни о чем не жалею. Мы же всему миру тогда показали, что судьбу олимпийской медали два российских дуэта решают у себя дома, на чемпионате страны.
– Четыре «золота» России на двух Играх подряд нам аукаться не начинают? Вот соревнование в комбинации на последнем турнире минувшего сезона мы уже проиграли. А через месяц в Мельбурне мировой чемпионат…
– Конечно, гегемония одной школы ни к чему хорошему не приведет. Когда вид спорта идет по одному какому-то пути, в тупик придешь обязательно. Борьба должна быть постоянно. Но с последним проигрышем я лично не совсем согласна. Один судья в таком субъективном виде спорта, пусть даже ради эксперимента, судьбу всей команды не должен решать. Ситуация сейчас складывается такая, что нас хотят подвинуть. Хотят. И, боюсь, при малейшей возможности это сделают. Но я очень надеюсь, что наша сборная такой возможности не предоставит.
– Скажите, Оля, а создание комиссии спортсменов в нашем Олимпийском комитете действительно назрело? Столько проблем у ваших коллег, что надо грудью на их защиту вставать?
– Как оказалось, сейчас у наших спортсменов нет больших проблем. Но это не значит, что мы сидим и ничего не делаем. Вот обратились гребцы. Прочитали положение Фонда поддержки олимпийцев России, пара моментов им не понятна, просят помочь. Ведь основная наша задача – права и интересы спортсменов отстаивать. Но не только. Комиссия – своего рода платформа, где можно учиться административной работе, например. А потом продолжать карьеру в национальных и международных федерациях. И еще это та платформа, с которой спортсмена услышат. Потому что даже самому-самому заслуженному чемпиону иногда очень сложно понять, как в нестандартной ситуации действовать. Первое, куда он может прийти, – в комиссию спортсменов. А мы уж найдем рычаги.
– Реальная ситуация – конфликт в биатлоне.
– К сожалению, вмешиваться во внутренние дела федераций мы не имеем права. А своей комиссии спортсменов в Союзе биатлонистов до сих пор нет. Я к Тихонову (президент СБР. – «НИ») ходила и просила: создайте комиссию, слушайте своих спортсменов.
– Вы трехкратная олимпийская чемпионка, Тихонов – четырехкратный. Но разница в возрасте и в статусе более ощутима…
– Мне не трудно в высокие кабинеты ходить. Сколько работаю в комиссии, даже от чиновников самого высокого уровня не слышала: мол, не до тебя. И Александр Иванович нормальный человек, прекрасно понимает, что спортсмены сейчас не те, что были раньше. Да и дети уже не те, я это вижу по своей школе... Отлично знают, что могут, а что нет.
– Ваш однокурсник по дипломатической академии при Министерстве иностранных дел Алексей Немов признался, что иногда готов хоть четыре раза в день тренироваться, чтобы только на лекциях и семинарах не сидеть. Трудно очень.
– Это правда. Учиться там очень интересно, но надо упираться. Я, например, закончив прошлый год с «пятерками», в этой зимней сессии один экзамен не сдала. Буду исправляться.