Мой Кубок Кремля

Сейчас в молодежно-тусовочной среде любят при каждом удобном случае применять словечко «нереальный». В смысле – великолепный, потрясающий, просто супер. Кубок Кремля когда-то был нереальным в прямом значении этого слова. А как еще назвать идею швейцарского бизнесмена Сассона Какшури организовать крупный профессиональный турнир по далеко не самому популярному в Советском Союзе виду спорта? Да еще в то время, когда стране вообще было не до спорта. Когда люди жили исключительно съездами народных депутатов и штурмом продуктовых магазинов, а власть – подготовкой союзного договора и борьбой с сепаратизмом союзных республик. Первый Кубок Кремля, состоявшийся в 1990 году, имел все шансы стать последним. Думаю, в свете драматических событий следующего года так бы и произошло, если бы не… Даже не знаю, как это точнее назвать. Пусть это будет любовь с первого взгляда. Это понятие вполне соответствует тому чувству, которое возникло у жителей столицы к новому для них явлению. Именно эта любовь и спасла Кубок, укрепила его и привела к тому, что теперь московский турнир – один из самых престижных в мире.

С высоты сегодняшнего огромного призового фонда – двух с лишним миллионов долларов – 330 тысяч, которые разыгрывались в первые годы существования Кубка Кремля, кажутся каплей в море. Тем не менее, как это ни странно прозвучит, звезд тогда в столицу приезжало не меньше. Я говорю, конечно, о мужском турнире, поскольку женская часть Кубка намного моложе и ведет свою летопись с 1997 года. На Кубке Кремля в разное время играли такие теннисисты, как Эмилио Санчес, Андрес Гомес, Серхи Бругейра, Горан Иванишевич… Нетрудно, конечно, догадаться, что приезжали они не просто так, а за соответствующее вознаграждение. И чаще всего просто отбывали номер – кроме разве что хорвата, который сделал в 1996 году смешной хвостик на лбу на счастье, а потом взял да и выиграл турнир. Если говорить о самом выдающемся участнике Кубка за всю его историю, то это, безусловно, один из величайших теннисистов прошлого столетия швед Бьорн Борг. Пусть это была лишь тень настоящего Борга – тогда он ненадолго вернулся в большой теннис, чтобы поправить свое финансовое положение. Но Кубок Кремля вошел в историю в том числе и потому, что на нем прославленный швед сыграл последний матч в карьере.

Впрочем, будь Кубок Кремля исключительно спортивным событием, ни о какой зрительской любви говорить бы не пришлось. Сассон Какшури создал нечто такое, что завораживало и приводило в полный восторг. Я был на всех без исключения пятнадцати турнирах и прекрасно помню свои ощущения даже 15-летней давности. Может, людей привлекала новизна происходящего, глоток непривычной тогда свободы, контраст ярко освещенного зала в спорткомплексе «Олимпийский» по сравнению с ноябрьскими уличной грязью и мраком, но определенно Кубок Кремля был островком принципиально иной жизни с совершенно бесподобной атмосферой. Нереальной – если в нынешнем, переносном смысле – жизни, в которую можно было погрузиться с головой на целую неделю. Таких, как я, были сотни, а может, и тысячи, поэтому думаю, что имею право говорить во множественном числе. Мы торчали на проспекте Мира с первого и до последнего дня, с первого и до последнего матча. Мы по чисто советской привычке приносили бутерброды с собой, а некоторые, помню, прямо на трибунах, не стесняясь теннисистов, наворачивали какие-то супы и каши из банок и термосов. Мы передвигались с центрального корта на первый, с первого на второй и со второго обратно на центральный, выводя из себя милиционеров, которые, будучи не в курсе дела, совершенно не понимали, зачем это нам надо. Не в меру ретивая охрана всегда была отличительной стороной Кубка Кремля. Мы, увидев по телевизору, как берут автографы у теннисистов на «Уимблдоне», пытались делать здесь то же самое. Милиция выкручивала нам руки, воспитывала резиновыми «демократизаторами», но все было тщетно. За нас иногда заступались и теннисисты. Помню, как американец Дэвид Уитон, увидев очередную расправу над болельщиками, возмутился, сам пошел к трибунам, отодвинул стражей порядка и расписался в буклетах у всех желающих. Глядя на современные сессии по раздаче автографов, приятно ощущать себя первопроходцем. А еще мы распевали простенькую песенку – Yellow Ball For Everyone, которая была гимном первых Кубков Кремля. Потом, правда, гимн написали официальный – его пели Николай Караченцов и Тамара Гвердцители. Но он, в отличие от той песенки, почему-то в душу не запал. На Кубке Кремля вообще любили менять все к лучшему. Забывая, что лучшее – враг хорошего.

Многое изменилось на Кубке Кремля. Но вот VIP-зона, в простонародье называемая Бродвеем, в «Олимпийском» все та же – нереальная. Вновь в прямом смысле. С нереальными людьми, для которых теннис – фон для решения каких-нибудь деловых вопросов. С женщинами в нереальных вечерних платьях. С нереальными по ценам ресторанами, в которые к тому же пускают по спецприглашениям, но при этом никогда не пустующими. Как счастливый обладатель журналистской аккредитации, я только что вновь посетил Бродвей – вдруг там все-таки что-то изменилось. Нет, все по-прежнему. Хотел в баре выпить чашечку кофе, уже обратился к официанту, но все-таки решил вначале узнать цену. В отношении кофе, признаюсь, никогда этого не делаю – продукт не из дорогих. Но цену назвали такую, что пить бодрящий напиток расхотелось.

Тем не менее я рад за нынешний Кубок Кремля и тех болельщиков, которые появляются у него сейчас. Они не отягощены лишними воспоминаниями. Они ведут себя по-современному. Освистывают и кричат под руку чужим – так теперь принято на теннисе. Они не верят, что когда-то мы были рады всем, кто приезжал в Москву на турнир, и болели и за наших, и за не наших. Они не понимают, откуда взялась любовь к чудаковатому швейцарцу Марку Россе. Действительно, только на нашем турнире мог появиться такой персонаж – теннисист малозрелищный и почти не умеющий бить слева. Но Россе любили больше, чем всех остальных, не за то, что он олимпийский чемпион, а потому, что человек душевный, с чувством юмора и иногда кривляка. В этом году Марк приехал в Москву в пятнадцатый раз подряд. Его рекорд в ближайшем будущем вряд ли кто-то побьет. Такого талисмана у Кубка Кремля никогда не будет. Но все-таки хочется, чтобы новые герои у московского турнира появлялись. Чтобы новоиспеченные чемпионы на следующий год возвращались вновь. И чтобы еще через полтора десятка лет тем, новым «кремлевским» фанатам, как и нам, было что вспомнить.