Posted 12 февраля 2007,, 21:00
Published 12 февраля 2007,, 21:00
Modified 8 марта, 08:45
Updated 8 марта, 08:45
Сергей Ломанов
– Насколько известно, конфликт с вашим участием разгорелся из-за того, что вице-президент «Динамо» Борис Скрынник, который одновременно является президентом Международной федерации хоккея с мячом, пытался заставить вас включить в состав сборной, отправляющейся на чемпионат мира, своего кандидата. Это соответствует действительности?
– Да, 17 января, то есть в последний день подачи заявок, Скрынник в резких тонах, с использованием ненормативной лексики, потребовал внести изменения в список. Я не буду называть фамилию хоккеиста, которая прозвучала в этом разговоре. Он действующий спортсмен, и мне не хотелось бы ему навредить. После этой так называемой беседы я собрал вещи и уехал. И не жалею, что сделал это. Иначе я бы упал в собственных глазах. Не привык, когда со мной разговаривают с позиции силы.
– Так вы уволены из «Динамо»?
– Официально нет.
– Как отреагировал на ваш уход главный тренер клуба и по совместительству генеральный менеджер национальной сборной Владимир Янко?
– Скрынник где-то сказал, что мой уход был согласован с Янко. Это полный бред! Из разговора с коллегой я понял, что он переживал факт моего расставания с «Динамо». Во время первенства мира мы общались, как и раньше. Вместе отметили победу на чемпионате бокалом красного вина. Нормально общался и с руководителями динамовского общества, также присутствовавшими в Кемерово, но проблему увольнения с ними не обсуждал. А вот со Скрынником даже не здоровался.
– Ваш сын и другие игроки сборной были в курсе скандала?
– Да, сын знал обо всем. Сергей, как и все ребята, сам разобрался, что к чему. Вышли на первый матч чемпионата единым коллективом, нацеленным только на победу. Рад, что ни в ком из игроков не ошибся. Они меня не подвели.
– Ломанов-младший останется в «Динамо»?
– У него действующий контракт с клубом.
– Кстати, заочная конкуренция между отцом и сыном по-прежнему существует?
– Я Сергею всегда говорил: стремись быть лучше меня. Когда он закончит карьеру, тогда и посмотрим, кто был лучше, кто больше выиграл призов. Пока я заявляю, что сам играл сильнее, чем сын. Но мне нравится, как он играет. Теперь ему нужно очень сильно меня убедить (игрой и результатами), что он лучше меня.
– А что нужно ему сделать, чтобы быть сильнее, чем вы?
– Я отвечу на этот вопрос, когда Сереге исполнится 38 лет. Столько было мне, когда я закончил карьеру.
– Вы продолжите работу в сборной?
– Сильно сомневаюсь в этом. Сейчас неизвестно, кто станет президентом Российской федерации хоккея с мячом. Может быть, останется Альберт Поморцев, который, правда, уже заявил об отставке. Не исключено, что придет новый руководитель. Только когда настанет ясность с президентом, можно обсуждать ситуацию. Кроме того, я никогда не держался за кресло тренера сборной. Если придет новый наставник, то я искренне буду ему помогать, с тем, чтобы наша сборная выиграла и следующий чемпионат мира.
Фото: СПОРТ-ЭКСПРЕСС
– После победы на недавнем первенстве вас, наверное, встречали в родном Красноярске, как героя?
– Да, встретили меня хорошо. Цветы подарили. Люди звонят, поздравляют. Хотя ажиотажа нет. Год назад, после победы на чемпионате мира в Стокгольме, вообще никто не поздравил. Конечно, такое отношение задевает.
– В нынешней сборной много хоккеистов, которым уже перевалило за «тридцатник» – Павел Франц, Андрей Золотарев, Михаил Свешников, Сергей Обухов... Не нужна ли смена поколений?
– Мы пригласили на первенство мира много молодых ребят: Дениса Криушенкова и Павла Рязанцева из «Кузбасса», Василия Грановского из «Динамо». Если я останусь в сборной, то обязательно подготовлю хороших ребят. Будущее у нашего хоккея прекрасное, только надо постоянно наблюдать за молодыми игроками, держать их на карандаше.
– Пока вы, скажем так, взяли временную паузу в работе. Чем занимаетесь?
– Строю дом под Красноярском. Это будет моя крепость. На родном стадионе, где играет «Енисей», не был. Там сейчас другие люди управляют.
– Понимаю, что «Енисей» для вас больная тема. Команда переживает не лучшие времена. Возможно ли возрождение?
– Больше десяти лет назад я вернулся в «Енисей» в качестве главного тренера, и мы выиграли все, что могли, и в России, и в Европе. Но потом, к большому несчастью, погиб губернатор Красноярского края Александр Лебедь, который был настоящим вдохновителем всех наших побед. Пришло новое руководство. Но все еще поправимо. Моя мечта – вернуть клубу былую славу. Хоккей с мячом для Красноярска – это своеобразная религия. Не понимаю, почему наши руководители не прислушиваются к гласу народа. У нас в городе и крае полно талантливых мальчишек.
– А вы в свое время как попали в хоккей с мячом? Почему не выбрали «шайбу»?
– Канадского хоккея в Красноярске не было. Точнее, работали какие-то маленькие секции при командах из низших лиг союзного чемпионата. А я жил в двух минутах ходьбы от стадиона «Енисей». Игроков команды город знал в лицо. Не забуду сезон 1978 года, когда мы впервые в истории клуба выиграли бронзовые медали. Так нас чуть на кусочки не разорвали. Пришлось в раздевалке до позднего вечера сидеть.
– Зато ваш старший брат играл в футбол вместе с Олегом Романцевым и Александром Тархановым.
– Да. Вместе на различные турниры ездили. Они меня знали совсем маленьким. Я им еще сумки таскал. Потом, когда я уже сам стал играть, познакомились ближе.
– Где любите отдыхать?
– В Швецию, где я играл, часто приглашают друзья. Погулять, порыбачить. Но вырваться удается редко. Жена мне как-то сказала: годы, проведенные в Швеции, были для тебя лучшими в жизни. В России было как: обыграл всю команду, а на трибунах тишина. Удачные финты воспринимались как само собой разумеющееся. В Швеции же – одного человека обыграю, а зрители аплодируют. Забью гол – стадион хлопает стоя. Как в театре. Я от этого получал истинное наслаждение. Хотелось еще больше всех удивить. В Швеции я даже не ходил по магазинам. Все узнавали. Сидел обычно в машине и ждал, когда жена и дети сделают покупки. Но теперь отпуск предпочитаю проводить в жарких странах. Например, в Таиланде.
– А в Москве, когда вы работали в «Динамо», узнавали?
– В Москве я чувствовал себя очень уверенно. За автографом ко мне никто не подходил. В Москве даже известного футболиста не узнают, если он наденет неприметную куртку и чуть-чуть изменит внешность.