Шамиль Тарпищев:

– Шамиль Анвярович, по-моему, вы не только сейчас, а уже долгие годы самый популярный в нашей стране спортивный человек. А бывает такое, например, что от появления «в телевизоре» вам приходится отказываться?

– Да вот только что не поехал на съемки. Премию хотят вручить какую-то. Но я не могу сейчас ради этого тратить три часа на дорогу. А вообще стараюсь, конечно, соглашаться и в различных передачах снимаюсь часто. В развлекательных в том числе. Все и не вспомнишь. Вот, например, в программе «Розыгрыш» стал единственным героем, которого им не удалось разыграть. Я сразу понял, что меня дурят.

– Вас и соперникам нечасто удается обхитрить. Как капитан женской и мужской сборных России вы проигрываете крайне редко. Но вот в Аргентине совсем недавно произошел такой случай – наши ребята уступили в полуфинале Кубка Дэвиса. На ваш взгляд, это была случайность или закономерность?

– Скорее второе. Аргентинская команда уже десять лет на своем поле непобедима. А мы, кстати, уже 12 лет не проигрываем у себя дома. В теннисе фактор своих стен очень важен. Имеет значение и то, что мы играли на другом континенте. Вообще же кроме нас за эту десятилетку только хорваты уехали из Аргентины с «почетным» счетом 3:2. Остальные же проигрывали или всухую, или 4:1. Так что наши парни – молодцы.

– А мог бы помочь команде Марат Сафин, который отказался играть с Аргентиной?

– Он не отказывался. Марат готов был ехать. Но в данной конкретной ситуации он бы не помог. Мы поехали туда сильнейшим составом – с учетом того медленного покрытия корта, которое выбрали хозяева. А на случай форс-мажорных обстоятельств, то есть если бы кто-то из основных игроков получил травму, у нас с Сафиным была договоренность о его приезде. А потом, разве плохо сыграл Игорь Куницын? В паре с Турсуновым он на «Ролан Гаррос» в этом году дошел до полуфинала, поэтому и в Аргентину заслуженно поехал.

– Согласны ли вы с Игорем Андреевым, который назвал главной причиной поражения судейские ошибки и некорректное поведение местных болельщиков?

– Не согласен. Да, в матче Игоря с Давидом Налбандяном был спорный момент, повлиявший на исход сета. Но если бы не эта ошибка, у Андреева просто были бы чуть большие шансы на положительный результат – и только. А что касается болельщиков… Ну вот Куницын, например, признался, что получал удовольствие от того, что толпа фанатов болела против него. Это ведь и есть та спортивная злость, которая тонизирует, толкает на подвиги.

– Ее, кажется, не хватило Николаю Давыденко. Он вообще недавно, во время Олимпийских игр, признался, что устал от тенниса…

– Да. И он сам в этом виноват. Коля играет слишком много турниров. Нельзя обвинять Давыденко в том, что в Аргентине он выступил не на пределе своих возможностей. Нет, он старался и очень хотел принести победу сборной. Но эмоций, которые бы позволили ему работать «в плюс», действительно не было.

– Если заглянуть на секундочку в будущее, то вы как-то заметили, что весь наш мужской резерв «ушел в Казахстан». Три сменивших спортивное гражданство игрока – действительно такая серьезная потеря?

– Нет, конечно. И это далеко не весь резерв. Да, мы как бы передали Казахстану Михаила Кукушкина, Юрия Щукина и Андрея Голубева. И я благодарен федерации тенниса этой страны, которая их взяла. Мы этим ребятам продлили жизнь в спорте. Ведь они теперь смогут играть в Кубке Дэвиса. Так что расстраиваться не стоит.

– А как обстоят дела с женским резервом? Увидим ли мы, скажем, в том же Кубке Федерации в ближайшем будущем новые лица?

– А разве у нас их мало? За пять лет в Кубке Федерации за нашу команду сыграли 15 девушек. Из них 14 стали чемпионками мира. Ни одна страна не может похвастаться такими результатами! Реально мы задействовали четыре состава. И сейчас у нас серьезнейшая конкуренция. Право играть за сборную нужно еще завоевать. Новички, конечно, появляются. Вот Екатерина Макарова сыграла в этом году. Может, в следующем «выстрелят» Анастасия Павлюченкова или Алиса Клейбанова… Тогда и они попадут в команду.

– Давайте вернемся к упомянутой Олимпиаде. Лично вы довольны ее итогами?

– Ну, что касается тенниса, то наша федерация – первая среди 205 других! Так что спасибо Дементьевой, Сафиной и Звонаревой – я доволен (смеется). А если судить в общем, то, конечно, слабо мы выступили. Во всех игровых видах сумели победить только теннисистки. Это же позор какой для страны!

– Логичным будет задать два главных наших вопроса – «кто виноват» и «что делать»?

– Нет у нас единой вертикали управления спортом. И это одна из главных проблем. Отсутствие четкой законодательной базы – это другая проблема. Стратегией развития спорта должен заниматься государственный орган. Все остальные должны выполнять исполнительные функции. В том числе и Олимпийский комитет России. Вот вам, кстати, ответ на вопрос «кто виноват». У нас в стране ОКР отвечает за спорт высших достижений. Значит, с него и надо спрашивать за такой результат.

– А какие конкретно вы видите последствия того, что у нас нет этой самой спортивной вертикали?

– Да вспомнить хотя бы историю с лыжницами – Лазутиной и Даниловой, когда они попались на допинге. Как могла возникнуть такая ситуация? Ведь у них есть и врач сборной, и личный доктор, и другой обслуживающий персонал… Но все они работают автономно. Не отлажена система управления спортом от «а» до «я». Причем как в самих федерациях, так и в государстве в целом. И о каком результате при таком положении дел можно говорить? А сравнить футбол с теннисом, например. Годовой бюджет моей федерации – 3,5 миллиона долларов. А зарплата одного только Гуса Хиддинка – в два раза больше. Разве правильна такая система?

– Что же, по-вашему, надо делать?

– Нужна законодательная база. Те законы, что у нас приняты, уже устарели, они не отвечают веяниям времени. Мы отстали от других цивилизованных стран. Вертикаль управления слаба и тем, что мы потеряли кадры. Вузы в последнее время дают мало специалистов. Ведь за словом «тренер» мы должны видеть еще и методическое обеспечение, медицинский контроль, массу других вещей. У нас же сейчас наставники работают только в силу своих ума и психологии. Как только старые ресурсы окончательно закончатся, вообще провал будет. Вообще для того, чтобы привести систему в норму, нужно года три-четыре. Если правильно за дело взяться. Но не берется ведь никто. Зато у нас многовластие наверху… В последнее время спортом у нас управляли Фетисов и Тягачев, потом прибавился Мутко. Как может нормально функционировать такая система, если все они имеют разное представление о том, что надо делать со спортом? И вдобавок за слабое выступление команды на Олимпиаде никто не отвечает, это ведь факт…

– А вы на чьей стороне – Тягачева или Фетисова?

– Я на стороне идеологии, которую исповедует Вячеслав Александрович. С Фетисовым я много работал, и мы придерживаемся близких взглядов. А если посмотреть, кто какими реальными делами занимался, то этих людей и сравнивать не надо. Фетисов сделал очень много благого, но почему-то это не оценили.

– Теперь Фетисова нет – зато есть Мутко…

– И у него непочатый край работы. Вот, например, вопрос – почему у нас есть виды спорта, которые вообще не показывают по телевизору? Но они ведь имеют право на жизнь! И за победы в них дают олимпийские медали. Ну вот вы, например, видели где-нибудь, кроме Олимпиады, спортивную ходьбу? Правильно, нет. А федераций у нас больше полусотни. Знаем же мы о существовании только нескольких из них. Это вопрос идеологии и развития спорта. Все это работа министерства. В общем, жалко мне Мутко! Если профессионально проблемами заняться, то на этой работе просто умереть ему придется.

– И все равно на этих Олимпийских играх у нас была масса героев…

– Да я бы назвал героем Олимпиады любого спортсмена. Невзирая на то, что творится вокруг, он делает свое дело, демонстрирует силу духа. И при этом все равно остается незащищенным. Вот опять же скандал с легкоатлетками. Прямо перед Играми у нас выпало из обоймы семь человек. Почему их никто не защитил? Почему страдают спортсмены, которые вообще здесь ни при чем, а тот, кто ответственен за происшедшее, не страдает? Как можно вообще ругать спортсмена, если он – это гвоздь программы? А все окружение – это обслуживающий персонал. Почему спортсмены у нас дисквалифицируются, а остальные, образно выражаясь, продолжают жить? Почему?

– Кстати, на пекинской Олимпиаде было немного допинговых скандалов. Гораздо меньше, чем ожидали. С чем, на ваш взгляд, это связано?

– Я не скажу, что скандалов было меньше. Меньше их озвучивали. Что вообще такое допинг и борьба с ним? Это щит и меч. Те, кто хочет получить благо нечестным путем, все время оттачивают оружие. А защита опаздывает, потому что не может все заранее предсказать. И все же иногда успевает – тут и начинается скандал. Впрочем, как член МОК я не могу об этом говорить слишком откровенно и необоснованно кого-то обвинять. Но далеко не все здорово в этих делах.

– То есть в красивых историях Майкла Фелпса и Усэйна Болта возможны еще драматичные повороты?

– Даже если и есть какие-то подозрения, нельзя обвинять людей, пока ничего не доказано. Предполагать можно сколько угодно. Ну вот Давыденко у нас два года обижали, в коррупции подозревали. А потом признали, что он не виноват. Но на фоне этой шумихи игрока два года лихорадило. И кто будет за это отвечать?

– Как член МОК много вы соревнований в Пекине посмотрели?

– Да практически все. На некоторые, правда, тяжело смотреть. Плавание в открытой воде, например, когда все топят друг друга. Вообще же, конечно, как игровик я больше ходил на «свои» виды спорта. Футбол мне очень понравился, хоть наших и не было. Нигерия здорово играла, Аргентина, Бразилия. В волейболе наши ребята выступили неплохо. Чуть-чуть не сложилось. Вообще же поразило, какие китайцы молодцы. Они охватили такой спектр видов спорта, в которых раньше даже не выступали… Это ведь все советская система обучения, система интернатов. В Китае 250 миллионов молодых спортсменов. Все правильно сконструировано, взяты на вооружение лучшие разработки. Естественно, у них будет результат. И они движутся вперед. А если бы мы не развалили нашу систему, были бы сейчас первыми.

– У нас в России надо ведь, чтобы президент взялся, тогда дело пойдет.

– Да, только до президента еще надо правильно донести суть проблемы. А когда существуют полярные точки зрения, сделать это довольно проблематично. Вообще же Джордж Буш-старший, когда был здесь, сказал одну умную вещь. У вас, говорит, интересная страна. Все зависит не от законов, а от людей, которые их принимают. И правда ведь. Любит губернатор спорт – будет вам спорт. Не любит – не будет. Представляете, что бы было, если бы президент не занимался спортом, если бы не было Лужкова, Громова?.. А вот в Америке, кстати, государство в финансовом плане спорту вообще не помогает. Есть общественные спортивные организации, которые сами зарабатывают себе на жизнь. Есть законы, которые им в этом способствуют. А у нас что, разве есть хоть одна спортивная общественная организация, кроме футбола, которая может заработать деньги себе на существование? Да ни одна не выживет! Вот что значит нет законов.

– Недавно смотрела одно ваше телеинтервью, в конце которого вы сказали такую фразу: «Мы обречены на успех»…

– Да, это моя фраза, я ее сам придумал. В первоначальном варианте она звучит так: «Несмотря на все наши жизненные катаклизмы, мы все равно обречены... На успех!» Этот лозунг со мной уже почти десять лет. И я верю, что так оно и будет.