Александр Бородюк

– Александр, совсем ничего не скажете по поводу чемпионата Европы?

– Могу сказать лишь одно. Нужно верить в своих ребят. Вера эта нужна как футболистам, так и нам, тренерам. И еще я убежден в том, что проиграть можно все, но только не честь. От поражений никто не застрахован. Однако если футболисты уступили, но выложились на поле, отдали игре все силы, болельщики их обязательно поймут. К тому же футбол непредсказуем, и все 16 команд, которые добились права выступить в финальном турнире чемпионата Европы, достойны того, чтобы в нем победить.

– Признайтесь, а вас самого на поле не тянет?

– Всему свое время. Теперь я – тренер, а это уже совсем другая профессия. Но меня это устраивает. Я свое уже отыграл. И нечего теперь об этом вспоминать. Как говорится, нужно жить настоящим и смотреть в будущее.

– Но играли вы до 38 лет, что в большом футболе редко кому удается. Может, у вас секрет долголетия есть?

– Наверное, что-то от папы с мамой досталось. Плюс ко всему тяжелый труд. Я видел на своем пути много одаренных от природы футболистов, они были гораздо талантливее, чем я. Но в итоге они так ничего и не добились, потому что талант, не подкрепленный трудом, – пустое место. При всех своих способностях спортсмен должен пахать и пахать на тренировках, в играх. Только тогда он сможет по-настоящему реализовать себя.

– Вы стали первым футболистом, который уехал из СССР в Германию. Трудно было привыкнуть к жизни в «стране развитого капитализма»?

– Мне было тогда 28 лет. В этом возрасте уже складываются определенные взгляды на жизнь. Оказавшись на новом месте, в абсолютно незнакомой обстановке, пришлось даже где-то себя ломать. Менять, как нынче модно говорить, свой менталитет. Да и языка я тогда не знал. А ведь для человека, оказавшегося в другой стране, очень важно общение. Правда, главный тренер «Шальке» Клаус Фишер сказал мне однажды: «Саша, время, когда ты не понимал того, что говорят вокруг, и просто играл в футбол, будет лучшим в твоей немецкой карьере». И действительно, когда до меня стал доходить смысл того, о чем болтают игроки в команде, о чем судачит народ вокруг, то понял, что и в футбольном мире Германии не все так гладко. Что же касается непосредственно футбола, то чемпионат СССР, из которого я уезжал, был вполне сопоставим по своему уровню с чемпионатом Германии. Правда, футбол там был иной. В бундеслиге больше ценятся индивидуальные качества, умение понравиться публике.

– Обычно все наши легионеры долго привыкают к новым командам, порой сменят не один клуб, пока освоятся. Вы тоже долго вживались в коллектив?

– Помог случай. В первой же игре за «Шальке» мне распороли бутсой живот. До конца матча оставалось минут пятнадцать, и лимит замен был уже исчерпан. Я никому о своей травме не сказал и встречу доиграл. Когда пришел в раздевалку, все ноги у меня были залиты кровью. И партнеры, и руководители клуба оценили то, что я не ушел с поля и не бросил команду. Ведь немцы признают только сильных людей, способных на мужественный поступок. Помню, приезжали в «Шальке» аргентинцы, бразильцы – футболисты техничные, но бесхарактерные. Мягкие игрушки. И в команде они не прижились. Меня же коллектив принял, и я отыграл за «Шальке» несколько сезонов.

– И не просто отыграли! Однажды вас даже включили в тройку лучших футболистов чемпионата Германии.

– Тот год стал для меня лучшим в составе «Шальке». Я играл в полузащите, мне было 30 лет, а в этом возрасте еще есть силы и уже есть разум.

– Многие наши футболисты, которые играли в Германии, остались там жить – Владимир Лютый, Юрий Савичев, Игорь Буланов... Виктор Пасулько, правда, не так давно вернулся, чтобы возглавить сборную Молдавии. Вы наверняка тоже могли последовать их примеру?

– Есть один хороший афоризм: «Ноги должны лежать в родной земле, но глазами нужно успеть посмотреть мир». Вот я и посмотрел. Но жить в Германии постоянно – это не по мне. В России я родился, здесь мои корни, значит, здесь мне и жить. Хотя вместе с тем я ни в коем случае не сужу тех ребят, которые остались жить за границей. Это их право.

– Неужели не жалко было расставаться с комфортными условиями жизни в Германии и возвращаться в Россию, где и сейчас бытовых проблем хватает?

– Сильно заблуждаются те, кто думает, что на Западе все без исключения живут легко и купаются в роскоши. На самом деле все гораздо сложнее. В той же Германии огромные налоги, высокие цены. И там хорошо себя чувствуют только те, у кого есть работа с достойной зарплатой или свой бизнес.

– Вы вернулись в Россию. Но не в свое родное «Динамо», а, что для многих стало неожиданностью, в «Локомотив». Почему?

– Это старая и больная для меня тема. Да, в «Динамо» прошли мои лучшие годы, и мне хотелось закончить карьеру в этом клубе, но судьба распорядилась иначе. Никаких претензий у меня ни к кому нет. Как я предполагаю, динамовское руководство было не уверено в том, подойду ли я команде. Юрий Семин в этом не сомневался. Возможно, потому, что часто бывал с «Локо» на сборах в Германии и видел мою игру. И признаться, я очень рад тому, что оказался в «Локомотиве». Времена, проведенные в этом клубе, вспоминаю с удовольствием.

– Тем не менее отнюдь не «Локомотив» стал последним вашим клубом. Карьеру вы закончили в самарских «Крыльях Советов».

– И о Самаре могу сказать только хорошее. Я оказался в команде, когда там шел процесс становления. В «Крылья» тогда пришел амбициозный президент Герман Ткаченко, подобрался хороший тренерский коллектив. А уж болельщики в Самаре просто потрясающие! Кстати, именно в «Крыльях» я сменил амплуа и переквалифицировался в защитника.

– На берегах Волги началась и ваша тренерская карьера. Вы отработали там два года...

– Полтора. Как раз в это время «Крылья» добились лучшего в своей истории результата, заняв пятое место в чемпионате России. А потом Валерий Газзаев пригласил меня поработать с ним в сборной.

– Долго думали над его предложением?

– Нет. Как говорится, от таких предложений не отказываются. И я очень рад, что до сих пор работаю в Российском футбольном союзе с замечательными высокопрофессиональными людьми.

– Говорят, вы c Газзаевым дружите с тех пор, когда вместе играли за «Динамо»?

– Друзьями обычно бывают одногодки, у нас же разница в возрасте почти десять лет. Нас с Валерием Георгиевичем связывают просто хорошие человеческие отношения.

– Газзаев не обиделся на вас, когда после его отставки вы не ушли вместе с ним, а остались в сборной?

– Наоборот, мы по-хорошему поговорили, и он сказал, чтобы я обязательно продолжал работу в команде.

– Между тем после отставки Газзаева вы наряду с Юрием Семиным и Георгием Ярцевым вошли в число претендентов на пост главного тренера сборной. Сердечко от волнения не затрепетало?

– Я ничего не боюсь. И ответственности в том числе. Но в данной ситуации президент РФС Вячеслав Колосков рассудил мудро. В тот период я был уязвим, потому что у меня не было опыта работы главным тренером. Признаться, обрадовался тому, что сборную возглавил Георгий Ярцев, которому удалось вывести ее в финальный турнир чемпионата Европы.

– Вы сами-то не сомневались в том, что наша команда попадет в Португалию?

– Нисколько. У нас в запасе, если помните, было три игры, две из которых – домашние. Да, ситуация была непростая, но ребята, честь им и хвала, собрались с силами, проявили свои лучшие человеческие и спортивные качества. Надеюсь, что и в Португалии мы докажем, что по праву вошли в число сильнейших команд континента.




Греки планируют выиграть все матчи в нашей группе