Гастон Гаудио

Кстати, российские любители тенниса должны хорошо помнить Гаудио. Два года назад в полуфинальном матче на Кубок Дэвиса он доставил немало хлопот Евгению Кафельникову. В их поединке дело дошло до пятой партии, в которой у Гаудио были матч-болы. Абсолютно все видели, что на одном из них аргентинец блестящим ударом по линии чисто выиграл очко, после чего даже победно вскинул руки вверх. Но судья объявил, что мяч попал в аут. Споры с арбитром ни к чему не привели, после чего Гастон «сломался» и проиграл матч.



– Гильермо, кроме того случая в Москве, в вашей жизни были и другие моменты, когда вам наверняка хотелось ругать все на свете. Что вы чувствуете сейчас, после триумфа в Париже? Справедливость восторжествовала?

– Да, я бы назвал это полным удовлетворением. Я отомстил судьбе за те, прежние неудачи. Взял у нее реванш. Вы не представляете, как мне было тяжело возвращаться из той же Москвы в Аргентину и смотреть людям в глаза. Я надеюсь, что теперь они могут мной гордиться.

– Но, с другой стороны, теперь Гильермо Кория, ваш соперник по финалу, может сказать, что фортуна несправедлива к нему. Он был в шаге от победы на «Ролан Гаррос», но судороги не позволили ему нанести последний, решающий удар…

– Знаете, мне трудно что-то на это ответить. Это игра, с правилами которой мы должны смириться. Теннис – не только ракетка и мяч, это еще и «физика», это еще и психология. Чтобы побеждать, необходимо быть готовым на все сто процентов.

– В четвертой партии у вас была возможность добить Корию укороченными ударами – он и так плохо передвигался по корту, а если бы ему пришлось еще и бегать, мог вообще досрочно прекратить борьбу. Вы же, как показалось, решили немножко ему помочь и дали перевести дух…

– На мой взгляд, я делал все правильно. Он перестал играть и готовился к решающей партии. Я тоже к ней готовился и не слишком уделял внимание тому, как передвигается по корту Кория.

– Может, с вашей стороны это все-таки было проявлением чисто человеческой жалости?

– Я так не думаю.

– Но ведь раньше спортивная злость была именно тем компонентом, которого недоставало в вашей игре. Вы ведь даже наняли психолога, чтобы он привел вас в порядок…

– Это так, но психолог помог мне несколько в ином ключе. Он научил меня не воспринимать близко к сердцу неудачи, из-за которых я попадал в «яму» и долго не мог из нее выбраться. Он научил меня получать удовольствие от тенниса даже в трудные моменты. Ведь даже когда ты уступаешь сильным соперникам, у тебя иногда выходят хорошие удары. В такие моменты тоже можно получать положительные заряды энергии. И можно вытянуть на кураже любой, даже почти проигранный матч.

– Наверное, именно таким образом вы выиграли финал у Кории, уступая по ходу 0:6, 1:5?

– Да. Переломной была мысль: чем так позориться в финале, лучше бы я вылетел в первом круге. Потом кое-что стало получаться. А затем я завелся.

– Не боитесь, что теперь звездный статус может помешать вам в дальнейшей карьере? Все-таки вы стали первым аргентинцем после Гильермо Виласа, выигравшим турнир «Большого шлема», и многие люди на вашей родине будут воспринимать Гаудио как идола?

– Об этом я еще не думал. Все произошло так неожиданно, что осознать свою победу я еще не успел. Но в одном я уверен точно: затмить славу Виласа не удастся никому из нынешнего поколения аргентинских теннисистов. Не говоря уже обо мне. Вилас – великий. Благодаря ему мы получили возможность играть в теннис. Да, мы время от времени радуем своими победами аргентинцев, но до Виласа нам никогда не дорасти.