Максим Ковтун

– Максим, после блестящего проката в короткой программе на московском этапе Гран-при ваши тренеры Елена Буянова и Татьяна Тарасова чуть не расплакались. Слезы тренера – лучшая похвала?

– Татьяна Анатольевна действительно расплакалась. Я рад, когда тренеры счастливы. Это мотивирует меня на дальнейшую работу.

– Признайтесь, три новых мировых рекорда канадца Патрика Чана, которые он установил на пятом этапе Гран-при в Париже, не дают покоя?

– Первое, о чем подумал, когда узнал, какую сумму тогда набрал Чан: сколько же мне еще всего нужно сделать, чтобы добиться подобного! Для меня Чан вообще идеал фигуриста. Всегда хотел кататься так же, как он. Смотришь – и сердце замирает…

– Исполнив в короткой программе два четверных прыжка, один из которых в каскаде, вы тоже более чем на 10 баллов улучшили свой личный рекорд.

– Я, с одной стороны, настраиваю себя на долгую, кропотливую работу. А с другой – понимаю: все лучшее, что умеешь на данный момент, надо показывать сейчас. Ведь я уже добился чего-то за эти два года, и для того чтобы расти дальше, надо заставлять говорить о себе на каждом соревновании. Другого выхода нет. Домашняя Олимпиада одна, и от России на нее поедет только один спортсмен. Стараюсь делом доказывать свою состоятельность.

– Место в финале Гран-при далось большой кровью?

– Столько мы всего перелопатили!.. Когда в Москве не справился с произвольной, тренеры, конечно, расстроились. Я же не только себя – всех подвел. Даже на этапе в Пекине был больше доволен собой, хотя оценки мне там поставили не такие высокие. А здесь… Сто раз прокатывал в голове всю программу, думал над концовкой, представлял, как все встают, как это классно... А получилось все наоборот.

– Разобрались почему?

– Думаю, это все от нервов. Мой хореограф Петр Чернышев правильно сказал, что есть свои минусы, когда выигрываешь короткую программу. Наверное, в произвольной я больше думал о том, как сохранить свое первое место, а не о том, чтобы откатать программу без срывов. Может, с этого и начались ошибки. Но если в корень смотреть… Мне не хватает запаса, уверенности в том, что способен откатать на соревнованиях две программы подряд. Надо над этим работать. Я же знаю, что могу кататься лучше, и тренеры знают. Поэтому я даже рад, что сейчас они сильно отругали меня. Ждали ведь большего.

– А самый положительный момент в ваших выступлениях на этапах Гран-при?

– Чувствую, что по сравнению с прошлым сезоном есть прогресс. И судьи смотрят на меня уже иначе.

– Но не хватает…

– Стабильности. Это в первую очередь.

– Задача на следующую часть сезона остается прежней – два четверных прыжка в короткой и три в произвольной?

– Да. Другого пути у меня нет. И еще нужно прибавлять во второй оценке. Пока моя сильная сторона – прыжки. Но иногда мне кажется, что могу уже потихоньку начинать кататься в свое удовольствие. Волнение мешает, но с опытом, думаю, умение чувствовать себя на льду более свободно, раскрепощенно придет.

– Хотелось, наверное, на домашнем этапе Гран-при посоревноваться с Евгением Плющенко, который снялся из-за травмы?

– Очень. Такой опыт получаешь, когда рядом с тобой катается олимпийский чемпион… В декабре на чемпионате России, надеюсь, такая возможность у меня будет.

– Перед финалом Гран-при чему уделите внимание в первую очередь?

– Произвольной программе. Нужно сделать больше прокатов. Когда я тренировался в Детройте, видел, как Чан каждый день на протяжении недели катал свои программы целиком, допуская максимум одну-две ошибки. Вот к чему-то подобному я и стремлюсь. Правда, пока прокатов у меня в два раза меньше, чем у Чана. И, конечно же, у меня нет такой уверенности. Но я чувствую, что расту гораздо быстрее, когда стремлюсь к выполнению серьезной задачи. И отступать не собираюсь.