Шамиль Тарпищев

– На днях Мария Шарапова подтвердила свое решение играть за сборную России в Кубке Федерации со следующего сезона…

– Да, Маша сыграет с Израилем, мы с ней уже договорились. Шарапова будет в команде, если, конечно, не подведет здоровье (Мария стала обладательницей Кубка Федерации-2008. – «НИ»).

– И она получит, таким образом, право участвовать в Олимпиаде?

– Да.

– Кроме Маши на кого еще будет сделана ставка в Пекине?

– По правилам на Олимпиаду попадают четыре сильнейшие по рейтингу спортсмена страны. На данный момент у девушек это Кузнецова, Шарапова, Чакветадзе и Дементьева, а у ребят – Давыденко, Южный, Андреев и Турсунов. (В итоге в Пекине наши теннисистки заняли весь пьедестал: Дементьева выиграла «золото», Динара Сафина – «серебро», Вера Звонарева – «бронзу». – «НИ»).

– А если говорить о более далеком будущем нашего тенниса... Кто из молодых спортсменов вас в минувшем сезоне порадовал?

– У девушек могу целый десяток имен назвать. Дарья Гаврилова, Полина Лейкина, Ксения Лыкина… Женя Родина неплохо себя проявила, есть и другие. У ребят отмечу Михаила Кукушкина из Волгограда. Но вообще в юниорском теннисе есть одна особенность, из-за которой с глобальными выводами спешить не стоит. Выигрывают здесь часто те, кто рано физически развился. Талант до определенного возраста остается в тени. И еще отвечу тем, кто часто спрашивает: почему у нас девушки в теннисе добиваются больших успехов, чем мальчики? Ребят намного труднее тренировать, чем девочек. С финансовой точки зрения в частности. Если тренируешь девочку, то ей практически любой парень будет хорошим спаррингом. А вот юноше, чтобы он профессионально рос, найти подходящего напарника по тренировкам гораздо сложнее.

– Какова у нас сейчас ситуация с теннисными тренировочными центрами?

– Проблемы остаются. Обеспечить круглогодичную подготовку теннисистов в России практически невозможно. Из-за недостатка баз в первую очередь. Турниров, на которых можно зарабатывать рейтинговые очки, тоже мало. Поэтому игрокам приходится постоянно летать за рубеж и тратить соответственно большие деньги. У нас же с финансами достаточно непросто. Для сравнения скажу: бюджет Федерации тенниса США – 180 миллионов долларов, у нас – 3 миллиона. Поэтому мы вынуждены работать, что называется, точечно. Но зато по методике мы самые сильные в мире. Это признали все.

– Но иногда приходится слышать, что, например, те же Елена Дементьева и Михаил Южный, если бы поработали с иностранными специалистами, могли бы подняться выше того уровня, на котором находятся сейчас…

– Глупость несусветная! Во-первых, ни один западный тренер не заставляет работать так, как наши специалисты это делают. На Западе наставники – в основном консультанты и советчики. То есть говорят что-нибудь, а ты хочешь – делаешь, не хочешь – нет. Наш же тренер – он и мать, и отец. Многостаночник, в общем. Во-вторых, главная проблема наших теннисистов – не в отсутствии каких-то методик, а, так скажем, в среде их воспитания. Нынешнее поколение теннисистов – Давыденко, Южный, Сафин, Турсунов – начинали играть в то время, когда у нас было всего 94 корта на весь Советский Союз. И подавляющее большинство – грунтовые. Вот поэтому наши играют не в столь атакующий теннис, как, например, американцы. Потому что Роддик и компания с детства росли на быстрых кортах и стиль «подача – выход к сетке» у них в крови. Мы же и подаем хуже, и атакуем не так стремительно.

– Как же тогда иностранец Гус Хиддинк добился с нашим футбольным материалом результата?

– Ну, вообще-то он ничего еще с нашей сборной не выиграл. Выход на чемпионат Европы – это во многом стечение обстоятельств. К тому же у футболистов тренировочный процесс строится по-другому. Они даже в общефизической подготовке работают по направленности, по ликвидации недостатков. Так что Хиддинк как специалист высокого класса подтягивает игрокам слабые стороны. Оптимизирует процесс. Мы, работая с теннисистами, завязаны на их менталитете. У Хиддинка такой проблемы нет. А удача – вещь приходящая. Сегодня она есть, а завтра ее нет.

– То есть вы не верите, что сборная России может хорошо сыграть в Австрии и Швейцарии?

– Ну почему?.. Грецию и Испанию обыграть можем. Испанцы вроде бы сильны, здорово играют, но никогда ничего не выигрывают (после этого они стали чемпионами Европы, причем дважды, и мира. – «НИ»). Швецию тоже можем. Наша проблема в том, что мы, когда можем сыграть на 100 процентов, играем на 70. Не нужно требовать от наших футболистов прыгать выше головы, они все равно этого не смогут сделать. Вся задача – соорудить из отдельных игроков коллектив, который подойдет в оптимальной форме к конкретным матчам. Из того состава, что будет у Хиддинка в наличии, надо выжать максимум (напомним, голландец в результате сделал это, приведя нашу сборную к бронзовым медалям. – «НИ»). Вернусь к теннису, чтобы пояснить мысль. В командном рейтинге Россия сейчас идет на первом месте как у мужчин, так и у женщин, а в индивидуальном мы уступаем многим.

– Шамиль Анвярович, хотелось бы услышать вашу оценку популярных сейчас заявлений относительно коррупции в теннисе. Обвинения касаются и наших игроков.

– Все, что связано со скандалами в теннисе, – это не в нем самом, а вокруг него. Допустим, в футболе коррупция внутри. Это продажа матчей и прочее. В теннисе те же наезды на игроков – это внешние факторы. Для тотализатора теннис очень выгоден, здесь ведь можно ставить на отдельные сеты, разницу геймов. Так что, если не брать эту тотализаторскую оболочку, наш вид спорта, я считаю, чистый. Я, конечно, не исключаю, что отдельные игроки могут быть нечистоплотны. Но внутри тенниса проблемы нет. Все негативные явления – это касается и допинга, и сдачи матчей – отслеживаются самими теннисистами.

– Но беспокоит то, что Россия фигурирует в скандальных хрониках все чаще и чаще.

– Россия – выгодный объект. Давыденко – четвертый игрок в мире. Но он для публики не слишком зрелищный, его редко ставят на центральные корты. Его вполне можно в чем-то таком уличить (в итоге все подозрения с Давыденко были сняты. – «НИ»). А взять ту же историю с Томми Хаасом после полуфинала Кубка Дэвиса. Где-то написали, что его якобы отравили в Москве, и раскрутили ситуацию по полной программе. А я вот, например, отравился в Германии. Аргентинцев дисквалифицировали за допинг. У итальянцев были проблемы, у марокканца Эль-Айнауи... Но обо всем этом никто не говорит. Это значит – мы такие сильные, что нас просто боятся.