Член МОК Шамиль Тарпищев:

– В последние дни к обсуждению причин провала нашей команды на Олимпиаде в Ванкувере подключилась буквально вся страна. Даже президент по этой теме достаточно жестко высказался. А вы, Шамиль Анвярович, как считаете – кто виноват?

– Чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться в середину–конец 90-х годов. Изначально отвечавший за спорт государственный орган (тогда Госкомитет РФ по физической культуре и туризму. – «НИ») должен был разрабатывать стратегию развития спорта высших достижений у нас в стране. А эта стратегия соответственно предопределяла идеологию деятельности общественной организации, коей является Олимпийский комитет России. Но в то время, о котором я говорю, произошел крен – все функции госоргана, все полномочия и ответственность были переложены на ОКР. В то же время слабость и несовершенство законодательной базы привели к тому, что государство, выделяя общественным организациям деньги, оказалось не в состоянии проконтролировать, как они расходуются. Вторая важная причина – у нас борьба идей превратилась в борьбу людей. Чиновники занимались тем, что отстаивали свои права. Если проследить, как развивался этот процесс, то станет понятно, почему мы подошли к такому результату. Сейчас можно часто слышать: вот никто обо всем этом во всеуслышание не говорил. Еще как говорили, и я в том числе. Но борьба людей перевесила все остальное.

– Она продолжается и сейчас. Леонид Тягачев всю вину валит на Вячеслава Фетисова, руководившего спортом до прихода Виталия Мутко, Антон Сихарулидзе говорит, что виноваты Тягачев и Мутко...

– Чтобы этой борьбы не было, нужна идеологическая стабильность. А откуда нам ее взять – постоянно ведь происходит перестройка. Приходят новые люди со своей новой идеологией. Сейчас Мутко, до него Фетисов, параллельно Тягачев – их идеологические коридоры, мягко говоря, не совпадают. Разве можно говорить в таких условиях о слаженной работе? Вот мы и получаем потерю времени и отсутствие результата. Винить Фетисова или Мутко в олимпийском провале нет никакого смысла. Скорее уж Тягачева – он ведь еще до работы в ОКР был министром спорта (с 1996 по 1999 год. – «НИ»). Но и это не главное. Повторю, все беды от слабой законодательной базы. Чем жестче вертикаль законов – тем проще работать. А у нас? Взять хотя бы такой болезненный вопрос, как аттестация тренеров. Это прерогатива государства. А законов, которые бы этот процесс регулировали, нет. И в результате со спортсменами у нас зачастую работает неизвестно кто. В то время как у соперников все в порядке. И мы отстаем от них и методически, и технологически.

– Что делать?

– Надо создавать четкую законодательную базу по спорту и внятно сформулировать, кто за что отвечает. Выстроить систему управления. И только потом заниматься расстановкой кадров. Новый, недавно принятый закон о спорте, – это шаг вперед, но он все равно отстает от веяний времени.

– Канадцы со своей программой «Возьмем подиум» начали готовиться к Олимпиаде в Ванкувере за пять лет до ее начала. У нас до Сочи осталось уже меньше четырех лет. Времени на то, чтобы избежать такого же провала, хватит?

– Опоздание года в два уже, безусловно, есть. И если продолжим раскачиваться и долго перестраиваться, времени не хватит. Тем более что те вещи, о которых я говорю – принятие законов, распределение полномочий и ответственности между министерством и общественными организациями, Олимпийским комитетом, – сделать за один день не удастся. Но если сосредоточиться, за четыре года можно многое успеть. Особенно если отдельно заняться созданием жесткой, обеспеченной всем необходимым вертикали «тренер – спортсмен». Тогда появятся и результаты.

– Но ведь тренеров и спортсменов обеспечивали и сейчас. Говорят, что в подготовку российской сборной в Ванкувере в сумме вложили около миллиарда долларов...

– Значит, неправильно вложили! Хотя в этот миллиард входит и материально-техническая база. А я говорю о той узкой ветке, которая дает результат.

– Ну вы бы лично тогда как вложили эти деньги?

– Есть определенный контингент людей, на которых мы опираемся в надежде получить от них результат. По каждой возрастной группе. Вот в них и надо вкладывать средства. Другое дело, как это сделать. Есть у нас сейчас спортивные школы, не отягощенные коммерцией? Нет. Есть интернаты и академии, не отягощенные коммерцией? Тоже нет. То есть многие талантливые ребята попасть в них не могут. Как исправить эту ситуацию? Выстроить законодательную базу. А если вспомнить о том, что у нас в отличие от той же Америки не развит студенческий спорт... В общем, чтобы решить все эти проблемы, и миллиарда не хватит.

– Чтобы побеждать, по-вашему, нужна правильная комбинация двух вещей – системы и денег. Если вы знаете рецепт этой комбинации, почему не говорите о нем наверху?

– Еще как говорю. Но не слушают. А под моим руководством, между прочим, сборная России выиграла зимнюю Олимпиаду 1994 года в Лиллехаммере. Хотя денег тогда не было практически совсем, а половину команды я собирал по миру, потому что все разъехались. Через два года на летних Играх в Атланте мы заняли второе место, уступили только хозяевам, американцам. Тоже показали неплохой результат.

– Кстати, Олимпиаду в Пекине в отличие от ванкуверской провальной не назвали. Значит ли это, что дела в летних видах спорта обстоят лучше, чем в зимних?

– Да такой же провал был. Дело ведь не в точном количестве наград. Если бы мы в Ванкувере выиграли не три, а семь золотых медалей, разве имели бы право сказать, что все в порядке? Нет. Проблема, с которой мы начали разговор, рожденная в 1996 году, остается. Просто о ней молчали, прикрываясь более или менее приличными результатами. В глубь лезть не хотят, а надо все разбирать по косточкам.

– А дался нам этот медальный зачет! Может, будем просто смотреть соревнования и ничего не считать?

– Медальный зачет – это имидж страны.

– Это Кеннеди в разгар «холодной войны» сказал...

– Дело не в войне. Спорт колоссально влияет на политику. Поясню на конкретных примерах, что имею в виду. Когда Евгений Кафельников выиграл олимпийский финал в Сиднее, тогдашний президент МОК Хуан Антонио Самаранч меня расцеловал и сказал – ты не представляешь, что только что сделал для страны. Я изумился – что я сделал? Он говорит – «золото» в теннисе стоит пяти медалей в других видах спорта. Или другой случай. Лужков из Японии звонит и говорит – спасибо огромное, ты нам так помог договориться сейчас с японцами. Опять удивляюсь – я-то тут при чем? Он поясняет – подхожу к ним, спрашиваю, почему так переговоры легко прошли, контракт быстро подписали? Японцы говорят – так у вас же есть Шарапова... Вот вам и влияние спорта. И вообще, МОК ведь не считает медальный зачет официальным. За ним следят сами страны. Значит, зачет им нужен. И американцам, и канадцам, и японцам.

– Наши соперники, те же канадцы, имеют мощные аналитические центры, которые и определяют, как вкладывать деньги в спорт. У нас есть такой уровень аналитики или, может быть, стоит обратиться за наемной помощью из-за рубежа?

– Нет, думаю, с людьми у нас проблем нет. Я могу здесь привести в пример то, чем занимаюсь, – теннис. По методике и по подготовке кадров мы на несколько лет опережаем весь мир. Но в последние годы обострились другие проблемы. Многие наши надежды на рост перспективных ребят разрушил финансовый кризис. Более половины тех детей и юниоров, что тренировались за рубежом, а это примерно 350 человек, лишились спонсорства, которое обеспечивал малый и средний бизнес. Без денег ребята не могут выезжать и на турниры, а этот процесс должен быть непрерывным. За последние три года мы выиграли по юниорам столько, сколько ни одна страна не выиграла. Но сейчас я с полной ответственностью говорю, что если перебои в финансировании будут продолжаться и дальше – с Олимпиадой в Лондоне возникнут большие проблемы.

– Уже сейчас понятно, что для успешной подготовки теннисистов к лондонскому олимпийскому турниру, который пройдет в Уимблдоне, понадобятся травяные корты. Они у нас есть?

– Конечно, нет. Министерство спорта мне тут спустило бумагу с вопросом – сколько вы в Лондоне выиграете? Я отвечаю – ничего не выиграем. У нас нет кортов, на которых мы могли бы тренироваться. Деньги на их строительство никто выделять не собирается. Так что план я подписывать отказался... А еще ведь есть вечная проблема отсутствия сыгранных дуэтов, мешающая нам и в Кубке Дэвиса, и в Кубке Федерации. В Лондоне в парном теннисе будут разыграны три комплекта медалей – мужчины, женщины и микст. Пары воспитывать, безусловно, надо. Но на какие деньги? Нам на воспитание одиночников-то не хватает.

– И мы увидим на Олимпиаде российских теннисистов, выступающих под другими флагами...

– Непременно. Поэтому здесь опять же надо обязательно говорить о проблемах в системном управлении, которое должно предполагать соответствующую оплату и тренеров, и расходов спортсменов. Наши теннисисты ведь уезжают в Казахстан не потому, что они предатели родины. Они просто хотят продолжать спортивную карьеру. Если нет системы оплаты тренировок и поездок на турниры, то почему бы не воспользоваться предложением страны, которая такие вещи предлагает? Вот Голубев, Кукушкин, Шведова и уехали – иначе бы о них больше никто нигде не услышал. А я вот, например, в 25 лет по этой причине был вынужден закончить со спортом.

С Индией россияне сыграют без первой ракетки