Светлана Феофанова

– Света, а вы знаете, что Валерий Георгиевич Куличенко, государственный тренер сборной России по легкой атлетике, вас Гагариным называет. «То, что сделала Света в своем виде спорта, – говорит, – вообще неоценимо. Она, как Гагарин, в прыжках». Очень точная, на мой взгляд, характеристика…

– Знаете, у нас в подъезде мальчишка один есть. Еще недавно курил, хулиганил. Шпана местная, одним словом. А сейчас, представьте, другим человеком стал – водным поло увлекся. Хочу, говорит, как наша Феофанова в спорте чего-нибудь добиться. Прямо бальзам на душу. Меня это действительно радует. Ведь и то, что на моем примере многие девчонки в наш спорт пошли, – факт. Вот говорят, что теперь, после провала американки Драгилы (олимпийская чемпионка Сиднея в Афинах не попала даже в финал. – «НИ»), в секторе только я и Исинбаева остались. Но это не так. Прыжки с шестом сейчас очень популярны. Соперниц нам с Ленкой прибавилось. Те же полячки, которые в Афинах третье и четвертое места заняли, этой зимой очень неплохо прыгали.

– «Бальзам на душу» – это так, к слову пришлось или душа за олимпийский проигрыш действительно болит?

– Уже не болит. Все нормально. Мои 24 года для прыжков – не возраст. Жизнь продолжается, я осталась в спорте и готовлюсь к следующей Олимпиаде. Дай Бог, чтобы здоровья хватило. И настроение у меня сейчас тоже хорошее.

– Не лукавите?

– А зачем? Понимаете, когда цели какой-то не добиваешься, проигрываешь, как получилось в Афинах у меня, начинаешь философствовать. По-другому ко многим вещам и вообще к жизни относиться. Потому что если за все неудачи, которые в спорте случаются, переживать, можно в дурдом попасть. Я научилась любить жизнь такой, какая она есть. Радоваться солнцу, хорошей погоде…Уверена: в жизни ничего случайного не происходит. Если я не выиграла «золото» в Афинах, значит, так должно было быть. Я судьбе благодарна уже за то, что попала в легкую атлетику и не потерялась в гимнастике (Феофанова была членом сборной страны по спортивной гимнастике. – «НИ»). За то, что смогла как личность реализоваться и состояться. В конце концов не так уж мало я сделала. И надеюсь, еще сделаю в спорте.

– То есть об Олимпиаде говорить спокойно уже можете?

– Конечно. В Афинах мне хотелось спрятаться ото всех подальше, потому что все мне вроде как сочувствовали. Ну да, обидно, конечно. Три года после Сиднея в лидерах ходить, рекорды устанавливать, а потом сопернику из своей же команды проиграть. А я человек амбициозный… В общем, кто в подобной ситуации оказывался, тот меня поймет. Ну, не сложилось. Но проиграла-то достойно! В грязь лицом не ударила! Олимпийская серебряная медаль, к тому же вторая, просто так тоже не дается. Так вместо того, чтобы поздравить, все меня почему-то жалели. Ничего, говорили, не переживай! Я и без того ненавижу, когда мне сочувствуют, а тут... А может, я счастлива была, что второй, а не третьей стала. Не знаю даже – от чего больше обидней было. Но теперь все прошло, успокоилось.

– Почему проиграли-то?

– Ленка на тот момент на голову была сильнее, но нужно было бороться до конца. С таким настроением я в сектор и выходила. Психологически я была абсолютно спокойна. Знала, что готова нормально, и заранее победу отдавать не собиралась. А вот физически… Я когда разбег перед прыжком делала, у меня ноги от дорожки не отлипали. Такое впечатление, что у меня на каждой ноге по гире висело. Видно, физических кондиций не хватило.

– Судьба золотой медали у вас в самой последней попытке решилась. Не используй Исинбаева свой последний шанс, быть бы вам чемпионкой. Что чувствует спортсмен, когда в считанные секунды такая желанная награда к другому уходит?

– У меня сердце как екнуло… Я все поняла, когда она еще через планку переходила.

– Откуда же силы взяли сразу после этого ее мировому рекорду аплодировать?

– Ну а что я должна была – матом ругаться? Лицо-то свое никогда не надо терять. Аплодировала вполне искренне. 4,91 все-таки! Уж кому-кому, а мне лучше всех известно, как сложно прыгать на такую высоту.

– Вам теперь в одном секторе с Исинбаевой стало легче прыгать или тяжелее?

– Ничего не изменилось. Ее присутствие никак на мое самочувствие и психологическое состояние не влияет. Зимой встретились на турнире в Бирмингеме. Она выиграла, а я намеренно выступала вполсилы, никаких конкретных задач перед собой не ставила. Не будь ее – прыгала бы точно так же.

– Просто до Игр складывалось впечатление, что некая напряженность и болезненная реакция на успехи друг друга в ваших отношениях существуют.

– Мы сами этому способствовали. Сначала, когда я везде выигрывала, мы вполне нормально общались. Я вообще всегда с людьми общаюсь, как нормальный, приземленный человек. Потом она вдруг здороваться перестала и стала вести себя по принципу «нас ущемляют, хотя мы лучшие». Как-то не по-спортивному это выглядело. Ну а сейчас, когда она стала все выигрывать и самоутвердилась, смягчилась. Но сказать, что мы как-то общаемся, все равно нельзя. Так, привет – привет. Я могу сказать ей что-то в секторе – она ответит. Вот и все. Мобильными телефонами не обмениваемся.

– Вы по-прежнему капитан нашей легкоатлетической сборной?

– Честно говоря, не знаю. Капитаном я была в олимпийский год, а после Игр мы еще толком нигде вместе не собирались.

– В легкоатлетических кругах говорят, что по натуре вы чересчур уж скромная, тихоня. Но в то же время капитаном вас назначили потому, что, если надо за дело постоять, сказать можете что угодно и кому угодно. Это правда?

– Я иногда сама себе удивляюсь. По гороскопу я рак, рожденный в год обезьяны. И как эти две противоположные натуры в одном человеке уживаются, непонятно. Я из тех людей, которые удивляются: почему за собой бумажку или окурок в урну выбросить нельзя? Так что если надо – могу и поскандалить в хорошем смысле слова. Не только в сборной, но и в обычной жизни за справедливость и порядок постоять.

– Понятно. А в секторе когда порядок наводить собираетесь?

– Первый старт в этом году у меня на 23 июня намечен. Коммерческий турнир в Испании. Потом еще шесть стартов в июле, а в августе уже и мировой чемпионат, куда я как действующая чемпионка мира могу ехать без отбора. Но, возможно, мы с тренером внесем в соревновательный график кое-какие коррективы.

– После того, как Исинбаева установила в марте последний мировой рекорд – 4 м 92 см, до заветной женской высоты в 5 метров осталось каких-то восемь сантиметров. Лично для вас преодоление этой планки по-прежнему остается главной целью на ближайшие годы?

– Знаете, если бы я не хотела больше выигрывать, то, скорее всего, ушла бы из спорта. Но что касается этой высоты, то я для себя решила: пусть я сделаю это не первая, не вторая и даже не третья... Пусть я займу двадцатое место, но хотя бы для себя я эти пять метров обязательно должна преодолеть.




Не наш «Оскар»
Золотая десятка