Posted 30 августа 2007,, 20:00
Published 30 августа 2007,, 20:00
Modified 8 марта, 08:34
Updated 8 марта, 08:34
Деньги на корнях
Громкая фамилия является сегодня своеобразным пропуском в «высший свет» и большой бизнес. Поэтому люди готовы выкладывать десятки тысяч долларов за документ, подтверждающий их хотя бы отдаленную принадлежность к известным купеческим, дворянским, а то и царским родам. Генеалогические агентства нередко идут навстречу своим клиентам и в сжатые сроки находят затерянные архивные выписки, забытые фамильные гербы и экслибрисы, подлинность которых, впрочем, довольно сомнительна.
Слово «генеалогия», впрочем, как и его русский синоним «родословная», большую часть прошлого века не было в нашей стране в чести. До революции дворянство, духовенство, купечество и мещанство могли проследить маршруты своих предков вплоть до момента, когда те стали членами того или иного сословия. Даже крестьяне могли при желании установить, откуда начался их род, при помощи записей о крещении в приходских книгах. Известно, как щепетилен в этом вопросе был Пушкин: честь предков стала причиной его скандального конфликта с Булгариным, отраженного не только во многих письмах, но в статьях и в стихотворении «Моя родословная». Одного из пращуров Пушкин даже изобразил в «Борисе Годунове». В 1917 году фамильные корни россиян были сначала подрублены большевиками, а затем и оборваны самими жертвами уравниловки. Люди скрывали свое происхождение мало, что от властей, – от детей и внуков.
Только четверть века назад россияне стали вспоминать о забытых ими предках. «К концу 80-х годов коммунистические идеалы были разрушены, а новые не найдены, – рассказал «НИ» руководитель сектора социологии Института национального общественного проектирования Михаил Тарусин. – Единственным способом обрести новые ценности стала история. Причем не государственная, а личная, родовая. Интерес к генеалогии возник как реакция на опостылевшую уравниловку».
Сегодня эксперты констатируют: в России поднимается новая волна интереса к генеалогическим исследованиям. Их основы даже в школах изучают. «Обычно всех младшеклассников мы просим нарисовать свое фамильное древо, – рассказала «НИ» педагог начальных классов Эмма Белякова. – Это стандартное внеклассное задание. В большинстве случаев детям известны 3–4 поколения. Бывают и исключения – семьи, которые собирают всю возможную информацию о своих предках. У таких ребят по 5–7 «ответвлений». И мы замечаем, что столь осведомленных школьников с каждым годом становится все больше». Согласно опросу, проведенному на сайте «НИ», 36% россиян знают свою родословную до прабабушек. 24% – до дедушек и бабушек. 5% – до седьмого колена, а 3% аж до самых Рюриковичей.
Сотрудники архивов, оставшиеся было после развала СССР без работы, начали делать бизнес на интересе россиян к истории своего рода. Из нищих архивисты в мгновение ока превратились в успешных предпринимателей. В одной только Москве работают более 500 специализированных фирм. Ежегодно в них обращаются порядка 10 тыс. человек. И специалисты прогнозируют: это только начало настоящего фамильного бума.
Фамильные ценности
Компании, занимающиеся генеалогией, предлагают два вида исследований. Первый направлен на то, чтобы выяснить этимологию фамилии. «Например, к нам обращается человек с фамилией Вахрушев, говорит, что все его родственники – русские, тогда откуда у него тогда такая нестандартная фамилия? – вспоминает случай генеральный директор информационно-исследовательского центра «История фамилии» Владимир Максимов. – Мы объясняем, что в Вологодской области было очень распространено имя Варфоломей, а Вахруша – одна из искаженных форм этого имени. Был случай и с фамилией Пидоренко. Человек, краснея, спрашивал, что же она может значить. Мы рассказали, что на Украине это всего-навсего народная форма имени Федор, звучавшая как Пидорка». По меркам генеалогического рынка такие исследования стоят копейки – в среднем 5 тыс. рублей.
Второй вид исследований позволяет в деталях узнать историю своего рода. Поднять архивы, проанализировать места проживания предков и их социальный статус – все это будет стоить порядка 15 тыс. долларов. «Обычно мы исследуем восходящее родословное древо, отталкиваясь от известных фактов по отцу-деду-прадеду, – рассказал «НИ» менеджер генеалогического агентства «Фэмили-Прожект» Ирина Благослева. – Поиск обычно проводится в центральных и областных государственных архивах. Многое зависит от сословия и места жительства предка клиента. Главные инструменты поиска – родословные книги, исповедальные ведомости, послужные списки. Наши специалисты выезжают в деревни и села, где когда-либо могли жить родственники клиента».
Генеалогическое исследование можно провести по одной ветви (все мужские предки по линии отца или матери) или сразу по нескольким. Обычно число персонажей, упомянутых в развернутой родословной, не превышает 200–400 человек. Но есть случаи, когда в ходе исследования на ветвях фамильного древа оказывалось около 4 тыс. родственников. Полномасштабное исследование, когда клиент получает информацию о родственниках до 20-го колена, оценивается столичными генеалогами в 30–50 тысяч долларов. Поиск может занять от полугода до нескольких лет.
Из грязи в князи
Конечно, каждому хочется прикоснуться к своему генеалогическому древу. Но десятки тысяч рублей, а то и долларов готов выложить не каждый. Эксперты убеждены: заказчиками столь дорогостоящих исследований движет не только любопытство. «У любого из нас на эмоциональном уровне существует потребность знать историю своей семьи, – уверяет «НИ» психолог-консультант Юлия Гладышева. – Часто людьми движет по-настоящему искренний интерес: откуда мы пошли, кто наши предки. К тому же многие думают, что «породистая» фамилия – это своеобразная опора. Даже если человек считает себя очень успешным, он хотел бы получить подтверждение, что его успех – не случайность, а закономерность и даже традиция». Со своей стороны, психолог Валентин Гришин говорит «НИ»: «Многие из таких людей уверены, что дворянское происхождение является автоматическим пропуском в «высший свет». Это во многом связано с детскими комплексами неполноценности, когда доказывать свое превосходство перед сверстниками приходилось за счет успехов авторитетных родителей».
Сегодня Российское дворянское собрание насчитывает сегодня 15 тыс. человек. Однако называют себя дворянами гораздо больше. За те деньги, которые платят щедрые клиенты за свое «благородное» происхождение, фирмы готовы придумать для них любую легенду. «Большинство заказчиков поголовно хотят оказаться дворянами, и другие результаты исследования их не интересуют, – рассказал «НИ» Леонид Бегунов, директор агентства «О2», занимающегося составлением родословных. – В 80% случаев фирмы таким клиентам «подсобляют» и доказывают их поистине благородное происхождение, даже если при царе их предки были землекопами».
Между тем проверить достоверность таких исследований практически невозможно. «Многие фирмы прибегают к обману, но проследить род более чем на 100–150 лет очень трудно, – пояснил «НИ» доктор экономических наук Никита Кричевский. – Паспорта всему населению России стали выдавать только после отмены крепостного права, а во времена революций потомки дворян старались всячески скрыть свое благородное происхождение. Почти все документы и книги были сожжены или утеряны. Клиенту достаточно, чтобы история его рода выглядела правдивой. Кто же будет проверять достоверность древа после третьего-четвертого колена?» С экономистами солидарны и юристы: привлечь к ответственности такие фирмы можно, но подобных процессов в России пока еще не было.
Романов дом
Самыми частыми посетителями генеалогических агентств являются обладатели фамилии Романов. За сертификат о своем царском происхождении они готовы отдать буквально любые деньги. Иногда сумма доходит до нескольких сотен тысяч долларов. Специалисты подсчитали, что сейчас в России порядка 200 тыс. человек, носящих «императорскую» фамилию, и 70% из них когда-либо задумывались над своими «голубыми кровями».
«Каждый год к нам приходят примерно 500 «царских потомков». Увы, ни один пока не имел отношения к великому роду, – рассказал «НИ» менеджер генеалогического агентства «Формокс» Степан Верховицкий. – Фамилия Романов была очень распространена среди крестьян. Во время первой в России переписи населения их спрашивали: «Чей ты сын?» Они и отвечали: «Романов».
Специалисты утверждают, что некоторых россиян интересуют не столько легендарные исторические фамилии, сколько поэтические. Многие Онегины хотят доказать, что Пушкин писал своего Евгения с реального персонажа. Нередко встречаются и Раевские, которые, не обращая внимания на свою и без того старинную дворянскую фамилию, хотят быть непременно потомками прототипов чеховских героев.
Легенды для бизнеса
Впрочем, кроме тщеславия, заказчиками генеалогических исследований движут и прагматические интересы. Нередко люди выясняют происхождение своей фамилии, чтобы делать бизнес. Взять кредит, открыть свое дело человеку с дворянской фамилией куда проще, чем «какому-то там» Иванову или Петрову – такова уж психология общества. «Я пришел в исследовательское бюро несколько лет назад, когда мой первый бизнес перестал приносить доход, – поделился с «НИ» бизнесмен Аркадий Гаев. – Оказалось, что известная фамилия действительно «работает» на ее владельца. Когда мои клиенты узнавали, что я потомок приближенного к Александру III, то начинали уважать. Логика такая: потомственный дворянин имеет кодекс чести и мошенничать не будет».
Дитя революции
Происхождение помогает в карьере и звездам. Например, лидер ведущей в стране регги-группы «Джа-Дивижн» Герберт Моралес утверждает: он сын сообщника легендарного Че Гевары. Поэтому певец считает себя «дитем» кубинской революции и слагает песни о тех событиях, очевидцем которых был его отец. Участник «Фабрики звезд» Прохор Шаляпин сделал себе неплохой пиар на легенде о том, что он непризнанный потомок знаменитого баса Федора Шаляпина. Балерина Анастасия Волочкова все свои капризы оправдывает исключительно дворянским происхождением: для ее семьи уже несколько веков подряд фамильным девизом является фраза: «Хочу – и точка». Писательница и феминистка Мария Арбатова подчеркивает свой имидж борца за права своим индийским происхождением, утверждая, что свободолюбие у нее в генах.
Настоящие потомки известных дворянских родов со скепсисом смотрят на разгорающийся в России фамильный бум. «Лично мне деятельность генеалогических контор кажется смешной, – рассказал «НИ» потомок русского писателя Льва Толстого, проживающий сейчас в Париже, Александр Толстой. – Настоящим родственникам Рюриковичей, Шуйских и Пушкиных не требуются никакие дипломы – они сами знают о своих корнях, сами ходят по архивам, сами ездят в фамильные деревни и села. А то, чем занимаются сегодняшние «потомки», – это бизнес. На мой взгляд, строить свое имя на чужом – удел неуверенных в себе».
Золотые мои дерева
В Германии правилом хорошего тона считается указание на фасаде мастерской, магазина или лавки даты, с которой существует предприятие. Чем солиднее стаж производства, чем известнее имена, ставшие торговой маркой, тем выше ценятся товары и услуги. Подробной росписью родословных занимаются как любители, так и профессионалы. Зачастую эти навыки передаются по наследству. Так, в ФРГ широко известен генеалог, чей пращур составлял родословную самому императору Фридриху Барбароссе, жившему в XII в. Не остается в стороне и церковь. Широкую известность снискала «Служба розыска» при благотворительной католической организации «Каритас». За умеренную плату эта широко разрекламированная фирма берется разыскать в архивах всех родичей заказчика до десятого колена.
Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин
В Швеции дворян уравняли с собаководами
Хотя Швеция – монархия, и в ней существует Дворянское собрание, объединяющее 26 тыс. человек, обновления «голубой крови» не происходит с 1974 года, когда парламент лишил короля права посвящать своих подданных в рыцари. В 2002 году парламент упразднил привилегии дворян, в которые входили право заниматься мельничной деятельностью и право свободно путешествовать за границу. «Дворянское собрание уравняли с клубами собаководов и шахматными кружками», – ликовали газеты. Тем не менее Дворянское собрание до сих пор получает запросы людей, требующих подтвердить их благородное происхождение. Обычно эти заявления встречают отказ. Есть у собрания и право вето на регистрацию новых фамилий, похожих на те, что носили знаменитые роды. Жертвой этого пала семья перебравшихся в Швецию из глухой провинции россиян. Сменив страну проживания, они решили отказаться и от «плебейской» фамилии, остановившись на благородной шведской, с приставкой «ав». И получили от ворот поворот. Однако дворянами все же стали, правда, немецкими. Так в Стокгольме появился еще один таксист, которому клиенты вынуждены платить дополнительные чаевые за приставку «фон».
Алексей СМИРНОВ, Швеция
А что вы знаете о своих предках?
Владимир ДАШКЕВИЧ, композитор:
– Свою родословную я знаю неплохо, хотя ни в какие конторы не обращался. Мой род идет с XVI века. Предки мои служили у царя Алексея Михайловича. Мой прапрапрадед на охоте защитил монарха от медведя, за что и получил дворянский титул. Мой дед был в дружбе с Львом Толстым. Великий писатель даже помог моим предкам вернуться из эмиграции.
Бари АЛИБАСОВ, продюсер:
– Я считаю, что каждый человек, получив от родителей имя, должен сам сделать его громким. Фамилия – это базис, который без надстройки ничто. Поэтому особого интереса к генеалогии у меня нет. Впрочем, я знаю, что мой отец байского происхождения, из Казахстана, а у моей мамы пролетарские корни. Ее отец создавал первые колхозы, за что был убит «кулаками».
АФОРИЗМ ДНЯ
Кто в эволюции вовремя слез с дерева, тот раньше других взобрался на генеалогическое древо