Posted 30 января 2005,, 21:00
Published 30 января 2005,, 21:00
Modified 8 марта, 09:41
Updated 8 марта, 09:41
Театр не только для юного зрителя
Как не поверить в мистическую роль фамилии, после того как деревенский мальчик, случайно оказавшийся на гастрольном спектакле Ирбитского театра «Без вины виноватые», сначала начал актерствовать в самодеятельности, потом окончил в Москве отделение режиссуры в Щукинском училище и сверх того – еще и Высшие режиссерские курсы у Товстоногова.
Свой театр он начал строить с деревенской основательностью и деревенским же хитроумием. На рожон никогда не лез, на баррикады не всходил, к компромиссам относился уважительно (если для пользы дела!), но в результате ретроспективный взгляд обнаруживает в его программе и последовательность, и определенность, и самобытность.
Скоморохов, как, впрочем, и многие из его товарищей, искал обновления тюзовского репертуара. В 1984-м он вспомнил про Гавроша. Пусть пьеса «Ты нам нужен, Гаврош!» была слабенькой и архаичной, зато мальчика Гавроша в нарушение существующих традиций актрис-травести играл актер-мужчина Сергей Лабырин, такой талантливый, музыкальный и достоверный, что от него глаз нельзя было оторвать. Он быстро стал кумиром города, а в 1990 году во время гастролей его сманил Петербург, да еще вместе с другим кумиром – Александром Баткаловым, исполнителем роли Остапа Бендера.
«Золотого теленка» Скоморохов в театре поставил в 1985-м, не убоявшись конкуренции с кино. «Лишние люди» 30-х годов – Остап, Паниковский, Балаганов и Козлевич в его спектакле представали пронзительными, трогательными, их судьбы – изломанными, возможности – нереализованными. Как, впрочем, вполне драматичной выглядела и судьба Корейко, сильной личности, олигарха не ко времени. Более того, Скоморохов осмелился поставить тогда под сомнение святая святых – энтузиазм трудящихся масс как созидающую силу: пестрая карнавальная массовка распыляла свои силы в никуда, в воздух, создавая лишь иллюзию продуктивной деятельности.
В Перми, родном городе Дягилева, даже школьникам известно, что творец обязан публику удивить. Скоморохов этому правилу следует неукоснительно. Линия его репертуарных открытий проходит не только через совершенно новые названия («Кандида» Вольтера, «Светлану» Жуковского или «Грех да беда на кого не живет» Островского), но и через неожиданные повороты в восприятии классики. Кому когда, к примеру, приходило в голову, что «Привидения» – тюзовская пьеса?! А в Пермском ТЮЗе не только революционно ввели «недетского» Ибсена в репертуар, но и сыграли эту известную драму как бы с позиций юноши Освальда, трагического ответчика в деле о преступной несостоятельности отцов. И впредь эта тема – отцов и детей – постоянно будет волновать Скоморохова, будь то «Гроза», «Вишневый сад» или «Элькино золото» Йосефа Бар-Йосефа, не говоря уже о собственно юношеских отечественных пьесах. И не важно, ставит спектакль сам Скоморохов или его режиссура – Татьяна Жаркова, Дмитрий Заболотски, – программа театра едина. Потому что, наряду с другими важными традициями предшествующего поколения отечественной режиссуры, Скоморохов унаследовал идею Театра-Дома. Пермский ТЮЗ и обитает в доме, который сам по себе идеально воплощает эту идею. Старинный особняк с лепниной и белыми колоннами до революции принадлежал пермской Вассе Железновой – пароходчице Любимовой. Внутри, там, где теперь фойе, сохранилась прежняя планировка – мраморная лестница, анфилада комнат с камином и печками в причудливых изразцах. Достаточно расставить кое-какую мебель, развесить по стенам картины – и декорация к «Вишневому саду» готова. Тут и шел спектакль с 1996 года до того момента, пока в очередной раз не увели двух блестящих актеров – Владимира Шульгу (он играл Лопахина) и Александра Смирнова (тогда совершенно неожиданного Епиходова и главного героя множества спектаклей, а ныне капитана кавээновской «Пармы»).
«Вишневый сад» – школьная программа, как и «Гроза». Чтобы преодолеть отвращение к хрестоматийному, можно подвергнуть его тотальному осмеянию, стёбу – легкий путь, по которому идут сегодня многие режиссеры. Труднее и интереснее предложить иной взгляд на известное, расширить пространство интерпретации. Этим занимается Скоморохов. В «Вишневом саде» переосмысление касалось персонажей: усталой Раневской (Ирина Сахно) и «старенького мальчика» Гаева (Александр Володеев), никчемного, но опасно деятельного болтуна Пети Трофимова (Александр Калашниченко), стесняющегося своей успешности, умного и благородного Лопахина. В «Грозе» изменилась сама концепция, смысл пьесы.
Режиссер связал «Грозу» со «Снегурочкой», создав вместе с художником Юрием Жарковым гармоничный «берендеев» мир, никакое не «темное царство». Этот мир полон любви, радостных человеческих отношений (в том числе Кабанихи и Дикого, Катерины и Варвары, Кабанихи и Феклуши). В кульминационной сцене – ночь на Ивана Купала – свидание Катерины и Бориса проходит на фоне всеобщего любовного хоровода. Пафос красоты – вот эстетика спектакля.