Posted 29 сентября 2004,, 20:00
Published 29 сентября 2004,, 20:00
Modified 8 марта, 09:46
Updated 8 марта, 09:46
Пока склероз молодой (из неопубликованного)
Михаил Ульянов
Настоящий русский мужик. И настоящий русский интеллигент. Два в одном. Великий актер не обделен вниманием. Зрители его любят, все возможные звания при нем. Ни амбиций, ни комплексов. Но он тоже человек...
Я по радио слушал, как Ульянов читал Шукшина. Здорово! Актер рассказывает, а мне видно все, о чем он говорит. Скупо, чтобы меня не отвлекать лишними красками. С любовью к русской речи, русскому характеру, природе... Мало того, что талантливо, еще и с огромным мастерством, знанием и пониманием специфики радио.
Через два-три дня встречаю Ульянова у входа в Союз театральных деятелей, где он был Председателем.
– Михаил Александрович, я не знаю, нужны ли вам комплименты...
– Нужны!
Мы оба рассмеялись, потому что это правда – добрые слова всем нужны. И Ульянову тоже. По тому, как он меня внимательно слушал, я понял: надо говорить человеку слова благодарности, восхищения или просто спасибо. Когда он этого заслуживает.
Чёс
Раньше у артистов были концертные ставки. Начинающая Пугачева – 5 руб., средний Тютькин – 10 руб., знаменитый Арутюн Акопян – 15 руб. 50 коп. Разница небольшая. Так что все зависело от количества выступлений. Вот почему артисты так любили праздники. В праздничную кампанию бывало по три-четыре концерта в день, а у кого-то число выступлений доходило до 8–10. Такая работа называлась «чёс», от слова «чесать».
Представляете, как ждали праздника «60 лет Советской власти», к которому готовилась вся страна? Концерты заделывались во всех ДК, клубах, НИИ, на заводах и фабриках, в райкомах, горкомах, жэках, в помещениях и на открытом воздухе.
В «Мосэстраде» заранее вывешивались «простыни» – огромные листы, на которых стояли фамилии артистов, а напротив фамилий – где и когда у них концерты.
Один акробат, Изя его звали, несколько раз просмотрел все «простыни», нашел всего 3 своих концерта за всю праздничную кампанию и, чуть не плача, сказал историческую фразу:
– И этого «чёса» я ждал шестьдесят лет!
Александр Ширвиндт и Михаил Козаков
Когда мы все были молодыми, к нам пришли Ширвиндт и Козаков и сказали:
– Мы придумали себе номер для эстрады. Выходят двое молодых, красивых артистов в хороших элегантных костюмах... А дальше вы должны придумать.
Мы ничего не придумали. И считаем это своей самой большой режиссерской удачей, благодаря которой мы сегодня имеем двух прекрасных театральных артистов, двух замечательных режиссеров и одного художественного руководителя Театра сатиры. Чувство гордости переполняет нас.