Они поют телом

Действие балета происходит на сцене русского крепостного театра екатерининской поры. Актеры и актрисы готовятся к представлению. Они играют знатных дам, кавалеров, графов, маркизов и самого «короля-солнце» Людовика XIV. Разыгрывают сюжеты из античной мифологии и любовные истории из придворной жизни. Хозяин театра дает последние указания, заигрывая с актрисами. Служанки раскладывают реквизит, кринолины и корсеты. Собираются гости-зрители, и действие начинается. Яркое, зажигательное и изысканное представление передает и утонченность вкуса, стиль, этикет эпохи, и необузданную страстность, характерную для времени.

Сегодня трудно найти театр, который бы так внимательно и щепетильно относился к композиторскому творчеству. «Для нас музыка – закон, микрокосмос, – говорит художественный руководитель «Нового балета» Аида Чернова. Мы должны передать время, окружение, миропонимание композитора. Мы не можем танцевать только то, чего нам бы хотелось. Мы должны понять его музыку и передать ее как можно точнее». Это «точнее» распространяется на все компоненты балета. Чтобы исполнить жигу Телемана или Шарпантье, им мало знать, что это старинный народный танец кельтского происхождения. Изучается его история, место в культуре разных стран, эволюция танцевального стиля, костюма. Для фонограммы спектакля отбираются наиболее аутентичные исполнительские трактовки. То же касается и истории самого крепостного театра в России и традиций барочного театра.

«Новый балет» нельзя отнести к мейнстриму – ни к академической классике, ни к тому, что сегодня называется современным танцем. Он развивается в стороне от столбовых дорог, продолжая традиции российского искусства 60–70-х годов с его культом автора, верностью пьесе (в данном случае музыкальной), погружением в исторический материал, стремлением всеми средствами, включая тексты, сконцентрироваться на содержании. При всей кажущейся неактуальности этих установок «Новый балет» интересен и свеж.

Театр «Новый балет» был создан Аидой Черновой и Сергеем Старухиным в 1989 году, казалось бы, в самое неподходящее для искусства время. Рубеж 80-х – 90-х годов, как кажется, совсем не располагал к художественным начинаниям. Политика бурно ворвалась в нашу жизнь, отодвинув искусство на обочину. Из страны уехали крупнейшие деятели культуры – режиссеры, художники, композиторы, исполнители. И тем не менее именно в этот период возникло множество театральных студий и творческих мастерских. До наших дней дожили далеко не все. «Новый балет» остался.

Одна за другой в течение пятнадцати лет здесь рождались поэтичные, страстные, ни на что не похожие работы: «Поэма экстаза» и «Поэма огня» на музыку Александра Скрябина. «Грезы саксофона» – фантазия о любви на музыку современных композиторов в стиле джаз-рок-блюз с поэзией Бориса Пастернака. Libera me, Domine(«Избави меня, Господи») на музыку «Реквиема» Вячеслава Артемова по мотивам живописных работ Иеронима Босха. «Мужчина и женщина, или Концерт для альта с оркестром» на музыку Альфреда Шнитке. «Желание» и «Поцелуй на клавишах» на музыку Александра Скрябина, Modul of World – «Это я, Господи» на электронную музыку Жан-Мишеля Жарра. Сочинения, к которым обращались постановщики, должны были не только волновать, но и обязательно нести в себе красоту и гармонию. Если же в них преобладал трагический настрой, он всегда преодолевался волевым напором. Просветление в финале – непременное свойство всех постановок.

Спектакли, созданные Черновой и Старухиным, – оригинальные соавторские концепции. Все в балетах, начиная от сценария и кончая светом, разрабатывают они вдвоем. И еще одно: все спектакли поставлены на музыку, не предназначенную для танца: симфоническую или камерную инструментальную. К их работам не прикрепить ярлык какого-то одного направления или конкретной балетной техники. В этих постановках нет избранного раз и навсегда пластического языка или стиля. Все балеты выполнены в разных манерах. В каждом из них свободно соединяются пантомима, классический и современный танец, импровизация, элементы драматического театра, создавая единое художественное пространство. Поэтому в репертуаре театра появились такие необычные синтетические работы, как «Кафе «Бродячая собака»: балет в стиле начала ХХ века с зажигательным канканом, чарльстоном, шимми, фокстротами, романсами Александра Вертинского и музыкой Макса Линдера. Или же «Сонеты для Терпсихоры» – романтический синтез-балет в «ажурной пене» поэзии Игоря Северянина. Мысль, микрокосмос музыки провоцируют появление тех или иных фольклорных танцевальных элементов, пантомиму, актерские оценки действия и даже литературный текст.

«Артисты театра должны обладать не только свободным движением раскованного и гармоничного человеческого тела, но ощущать каждый музыкальный импульс, идти от него. Они поют телом», – утверждают свое кредо постановщики.

Труппа очень невелика и молода. Это солисты балета, получившие профессиональное образование в крупнейших хореографических академиях страны, владеющие многими направлениями танцевального искусства. Но работа в «Новом балете» требует выработки особых навыков, другого способа общения с музыкальным материалом.

Когда в 2002 году члены голландского общества балетоманов посетили «Новый балет», они были очень удивлены увиденным. Так велика была несхожесть взглядов на пути развития пластического танца. Если в Европе в это время внимание было сосредоточено на форме, языке, новых балетных школах и системах, то в работах Сергея Старухина и Аиды Черновой удивляло принципиально другое: опора на традиции русского драматического театра с его непременными психологизмом, остротой переживания, эмоциональным выбросом, интеллектуализмом. Спектакль как творческая и человеческая позиция. Как взгляд на жизнь, на место художника и человека в мире. Наконец, и вовсе неожиданная для танцевального театра опора на традиции русской философской и литературной мысли, идущей от Николая Бердяева, философии жизни и творчества Бориса Пастернака. Спектакли голландцам очень понравились...

«В нашем театре главное – смысл. Как у Бердяева, не сама жизнь, а смысл этой жизни, предназначение человека». Эту мысль часто повторяют руководители «Нового балета».