Водопроводная эмиграция

Прилетев в Хабаровск, знакомый западный журналист сказал: «Теперь я знаю, что чувствовали жители средневековой Европы во время чумы». Происходящее здесь трудно назвать паникой – это скорее депрессия. Воду из-под крана в городе не пьют даже бродячие собаки. Обещанные цистерны с питьевой водой на заснеженных улицах пока не появились, и в магазинах 5-литровые канистры той же воды буквально сметают. В мэрии божатся, что цены на воду заморозят, но они продолжают расти. Аптеки не успевают заказывать активированный уголь, торговцы домашними фильтрами толстеют на глазах.

Но кто может, все равно уезжает. Здесь почему-то убеждены: очистить воду от бензольных ядов до конца невозможно – так же как и печень. В поселке Корсовский, до сих пор не интересном никому, кроме дачников, взлетели цены на жилье. Когда очистится водопровод, никто не знает, а тут вода из скважины, и до работы недалеко. Детей увозят еще дальше, к родственникам.

Панике невольно способствовали местные СМИ, уверяющие хабаровчан, что их здоровье в безопасности. И это при том, что СМИ федеральные с утра до вечера внушают обратное. Москве верят больше. Особенно после того, как глава комиссии Росприроднадзора Олег Митволь фактически опроверг слова местных чиновников. Те объявили, что воду в Амуре на подступах к Хабаровску проверяют каждый день, а по словам Митволя, до самого последнего времени нужных для этого приборов в крае не было. Не способствует доверию к властям и то, что об аварии на химзаводе в Китае они узнали не из собственных источников, а от частного лица, живущего в Харбине. Тот по личной инициативе позвонил (почему-то в краевой гидрометеоцентр) и рассказал об аварии. Ситуация более чем типичная: летом такой же частный звонок оповестил российскую общественность об аварии батискафа на Камчатке.

«Самое страшное, что мы слишком поздно узнали наименование вещества, попавшего в Сунгари, и его количество, – рассказал «НИ» директор Дальневосточного отделения Всемирного фонда Дикой природы (WWF) Юрий Дарман. – Только в субботу стало известно, что в воду попали 100 тонн бензола. Сейчас только можно надеяться, что вода из притоков Амура сможет разбавить бензол. С подобными катастрофами на Дальнем Востоке еще не сталкивались, поэтому четкого плана действий нет. Никто – ни спасатели, ни экологи, ни химики – не знают, что нужно делать, как спасать бассейн Амура. Пока можно предположить, что весной бензол будет испаряться и вымываться из реки талой водой».

Тем временем в администрации края снова заговорили о Тунгусском месторождении подземных вод. За последние 5 лет его разработку начинали несколько раз, да так и бросили: бюджет не потянул. Хотя, даже по самым сдержанным оценкам, разведанных запасов Тунгусской питьевой воды вполне хватило бы для снабжения Хабаровска. По словам краевых экологов, в Китае из Амура не пьют уже давно, не говоря о Сунгари. А Юрий Дарман утверждает, что подписанное три года назад российско-китайское соглашение об охране Амура не работает: «замеров состояния воды на китайской территории или нет вообще, или нам не сообщают результаты анализов. Пару лет назад такие замеры были, и выяснилось, что в районе Хабаровска в водах Амура ПДК по бензолу превышает норму в 5–6 раз. Мне кажется, сейчас наиболее благоприятный момент, чтобы правительства России и Китая подписали соответствующие соглашения».