«Из них хотят сделать стрелочников»

Милиционеры обвиняются по статье 293 ч. 3 Уголовного кодекса РФ («Халатность, повлекшая смерть двух или более лиц»). Статья более чем серьезная, она предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до семи лет. Однако о том, какие ведомственные инструкции нарушили милиционеры, следователи не говорят, ссылаясь на закрытость информации.

Между тем в самом Беслане отношения к этому уголовному делу двоякое. С одной стороны, пострадавшие с первых дней обвиняли свою милицию в продажности и беспомощности. С другой – всем понятно, что следствие всеми силами пытается найти «стрелочников». Ведь все, кому предъявлены обвинения, на своих должностях не успели проработать и месяца.

Начальник Правобережного РОВД Мирослав Айдаров, которому, по словам заместителя Генпрокурора России Шепеля, тоже будет предъявлено обвинение, к моменту теракта успел поработать в райотделе чуть более двух недель. Его направили в Беслан из МВД республики для наведения порядка в отделении милиции. Гурам Дряев возглавил штаб РОВД неделей раньше.

Корреспондент «Новых Известий» вчера связался с коллегами и родственниками обвиняемых. Милиционеры сейчас немногословны и давать какие-либо комментарии отказываются.

«Я не знаю, в чем их подозревают, – заявила Галина Джинкаева, исполняющая обязанности начальника штаба Правобережного РОВД. – Ничего плохого о своем предшественнике Гураме Дряеве я сказать не могу. Так же как и комментировать обвинение, ведь я не следователь. Да и в те дни меня в Беслане не было. Я находилась в отпуске».

Точно так же ничего не смогли сказать и другие сотрудники. «Нам запретили общение на эту тему, – сказал один из милиционеров из Правобережного РОВД. – Мы не в курсе, что есть у следствия против наших начальников. Но знаете, большинство считает, что они просто оказались крайними. На их месте мог оказаться кто угодно».

Жены обвиняемых тоже стараются ничего не говорить, боясь не навредить своим мужьям. «Я не хочу ни с кем общаться, – заявила «НИ» супруга Таймураза Муртазова. – Мой муж был хорошим милиционером, и я не верю в его виновность. Больше я ничего не скажу».

«Это более чем странная ситуация, – объяснила «НИ» Джульетта Дряева. – Мой муж готовился к пенсии и вообще не хотел занимать никаких должностей. Но его в буквальном смысле уговорили занять кресло начальника штаба. А через три недели случился весь этот кошмар. А потом по телевизору сказали, что против мужа возбуждено уголовное дело. Всю жизнь он получал одни награды и похвальные грамоты, а теперь не спит ночами. По селу между тем идут нехорошие слухи. Будто бы милиционеры все знали, но ничего не делали. Что мой муж причастен ко всему, что произошло. Но это неправда. Он выполнял приказы вышестоящего начальства, а теперь за это расплачивается. Из них просто делают стрелочников».

Нам удалось связаться и с одним из обвиняемых, Гурамом Дряевым, но он, как оказалось, дал подписку о неразглашении: «Вы извините, но сейчас я ничего не могу сказать ни о предъявленном мне обвинении, ни о том, что происходило в те трагические дни в самом РОВД. Во-первых, мне необходимы консультации с адвокатом. Во-вторых, с нас взята подписка о неразглашении служебной тайны. Поэтому ничем конкретным я вам на данный момент помочь не могу».