Реквием другу

На мой аккаунт в соцсети пришло сообщение о том, что у Володи Чеснокова, моего студенческого товарища, – день рождения. Напоминание, чтобы не забыл его поздравить.

Друга давно уже нет, а страничка с веселой фотографией Вовчика живет своей жизнью, навевая грусть о его раннем уходе.

Много лет назад отец Чеснокова (он работал главным редактором крупной областной газеты) попросил меня присмотреть за своим юным отпрыском.

– Парень он добрый, но слабохарактерный, – говорил Вячеслав Борисович. – Я прошу вас опекать его как старший товарищ и друг.

В студенческую пору мне удавалось выполнять этот наказ. Потом Володя вырос и стал замечательным журналистом. Приобрел много влиятельных друзей, заматерел и начал активно втягиваться в «светскую жизнь». Со всеми ее типичными нравами и проблемами. Другими словами, начал злоупотреблять...

Я, конечно, старался с этим бороться, однако получалось это не очень успешно. По крайней мере, остановить его не сумел.

Володя умер в неполные сорок шесть. Его обнаружили в собственной квартире, недалеко от входной двери. Когда схватило сердце, он метнулся в коридор, чтобы попросить соседей вызвать врача. И рухнул прямо в пути, не дойдя пару метров до спасительного выхода.

За последние годы ушли из жизни несколько близких мне людей. Как говорят, в самом расцвете сил. Они тоже были талантливыми журналистами, но на свою беду такими же «добрыми и слабохарактерными». И, без меры закладывая за воротник, не могли остановиться, найти тот самый «спасительный выход»...

Не хочу травмировать родственников и называть чьи-то имена. Тем более что вопрос не только в них. Дело в том, что алкоголизмом больно все наше общество. Кто в большей, кто в меньшей степени. И противостоять этому в одиночку невозможно. Водка в магазине порой дешевле минеральной воды в аптеке.

Поэтому люди спиваются семьями, трудовыми коллективами и целыми деревнями. Пьют рядовые и начальники, школьники и студенты, дома и на работе. Пьют водители, совершая наезды на детей, и сотрудники полиции, пытая задержанных черенком швабры. Пьют целые офисы, выезжающие на корпоративы «за бугор» (банки, сотовые операторы и т.д.), госучреждения во главе с высоким начальством (губернатор Волгоградской области Боженов), таможенные посты (Владивосток). И никого за это не штрафуют, не увольняют, не сажают. Даже в медвытрезвитель. Их предусмотрительно закрыли, а здания продали. И наступила всеобщая разлюли-малина.

В наши дни весело пляшущие таможенники, снимающие дорогостоящие ролики о «трудных профессиональных буднях», ни у кого не вызывают протеста. Киношные Верещагины, «не берущие мзду», давно уже выглядят чудаками и пережитком старых эпох. А дальневосточные чиновники с шампусиком, напротив, кажутся милыми и родными.

На самом деле ситуация безрадостная. Кажется, власти выгодно, чтобы народ пил – как можно больше и дольше. Иначе он протрезвеет и увидит, в какой, мягко говоря, части тела мы пребываем. И чтобы люди не задавали неудобных вопросов, им напоминают, что «веселие Руси питие есть…». То есть такая вот национальная забава.

К чему приводят все эти басни, легенды, сказания и былины – показывает статистика. В состоянии алкогольного или наркотического опьянения в стране совершаются четыре из пяти умышленных убийств, три из четырех изнасилований, происходят 75 процентов суицидов. Осужденные за хулиганство почти в ста случаях из ста совершают преступления в хмельном угаре. Представьте, как бы улучшилась криминогенная обстановка, преодолей мы повальное и всеобщее пьянство.

А вот и прямая убыль – ежегодно от 55 до 75 тысяч россиян погибают от водки. 90 процентов больных (дебильных) детей рождаются от родителей, регулярно заглядывающих в рюмочку.

Еще Гиппократ отмечал: «Пьяницы производят на свет пьяниц». Если ничего не делать, то имеем все шансы на то, что с каждым годом население будет прирастать за счет пьющих родителей, которые затем будут производить на свет алкозависимых и не совсем полноценных детей.

Тот, кто говорит, что пьянство национальная культура нации, сильно преувеличивает. В царской России в начале прошлого века выпивали на душу населения менее трех литров спирта. В 1940 году этот показатель не превышал 1,9 л. То есть перед Великой Отечественной войной страна была довольно трезвой, почти непьющей.

Сейчас, по официальным данным, на одного жителя приходится 18 литров чистого спирта. В переводе на водку – около 90 бутылок. Поскольку главными ее «употребителями» считаются мужчины от 15 до 65 лет, то каждый из нас выпивает свыше 150–200 поллитровок зелья в год. Реальные цифры еще страшнее. Поэтому нынешние поправки депутатов, ограничения рекламы на ТВ и прочие меры сегодня как мертвому припарка. Нужно остановить сползание миллионов к той опасной черте, за которой возврата нет.

Демографы бьют тревогу: если темпы всенародного тотального пьянства сохранятся, то в ближайшее время численность граждан РФ сократится на 14–15 млн. человек. Понятно, что в масштабах страны, бесконечно подымающейся с колен, это всего лишь сухие и бездушные цифры. Но у каждой семьи, у каждой матери и отца есть свой Вовка Чесноков. И для каждого из нас уход друга – не просто потеря, а личная трагедия.

Автор – обозреватель «НИ»