Posted 27 июля 2004,, 20:00
Published 27 июля 2004,, 20:00
Modified 8 марта, 09:49
Updated 8 марта, 09:49
Солженицын здесь не живет
Вот что рассказала вчера «Новым Известиям» президент Русского общественного фонда Солженицына, жена писателя Наталия Дмитриевна: «В доме Захара Федоровича Щербака, своего деда, Александр Исаевич провел младенчество и, естественно, самой усадьбы не помнит, но знает о нем со слов матери. И дом, и судьба деда, которого несколько раз арестовывало ГПУ, откуда он в последний раз так и не вернулся, весьма подробно описаны Солженицыным в «Августе 1914-го» и в «Октябре 1916-го». В 64-м Александр Исаевич вновь побывал в этом доме по дороге на юг, в свои родные места. В Новокубанск он тогда приехал инкогнито и в дом деда зашел, как простой прохожий. Это ему потом очень помогло, при работе над «Красным колесом», когда он описывал этот дом, и парк, и сад, хотя и от парка, и от сада почти ничего не осталось.
Через 30 лет, в сентябре 94-го, мы с ним там вдвоем были, по приезде на родину. В дом нас тогда не пустили, сказав, что у них нет ключа. Так ли это было или нет, не знаю, но мы побродили по запущенному парку, и Александр Исаевич был очень растроган... А спустя несколько лет нам прислал письмо отец Дионисий, который там организовал приход, о чем мы раньше не знали и не имели к этому никакого отношения.
Когда мы были там, нам предложили заявить о своих правах на этот дом, но Александр Исаевич сказал во всеуслышание, что никогда этого делать не будет. Время от времени отец Дионисий нам писал, мы помогали его приходу материально, а потом, как у каждого прихода сегодня, у них начались проблемы. Дело в том, что владелец помещения, к ним благоволивший, заключил с приходом фиктивный договор об аренде. То есть договор был, а денег реальных с них не брали. И теперь отец Дионисий попросил Солженицына помочь, чтобы эту часть дома за ними законно закрепили. Вся эта история взволновала Александра Исаевича, и он сам, своей рукой, не прося помощников, сотрудников фонда, написал несколько писем разным главам администраций, и городских, и районных... И вы знаете, ни от кого ни разу не получил ответа. Пока не обратился к губернатору Ткачеву, который откликнулся, к нашему удивлению, очень быстро, потом и сам к нам приехал, и казалось, что вся эта печальная история наконец-то позади...»
Дом без хозяина
Оказалось, что не совсем. Усадьба – несколько гектаров на окраине станицы Новокубанская – была приобретена Захаром Щербаком в самом начале прошлого века, красивейший двухэтажный особняк построили в смутном 1905-м. Деревья для парка завозились из Крыма, в оранжерее цвели олеандры и пальмы, а перед домом был разбит настоящий английский газон. Семье Щербаков недолго пришлось вкушать плоды цивилизации. Дед Захар, разъезжавший по станице на собственном «Роллс-Ройсе», попал под «красное колесо». В национализированный особняк вселились новые владельцы. На протяжении 75 лет всевозможные конторы сменяли одна другую. Дом ветшал, парк приходил в запустение. По городу ходили слухи: то дом собираются разобрать, дабы продать старинный кирпич, то отдать особняк под казино. Между тем еще в 1981 г., когда имя Солженицына опасно было произносить вслух, особняк его деда попал в список памятников архитектуры федерального значения. По закону никто не имел права ни сломать его, ни перестроить, но сам вид здания все красноречивее свидетельствовал: памятник, равно как и внук его первого хозяина, здесь никому не нужен.
Дело сдвинулось с мертвой точки в годы перестройки, когда очередной владелец – НИИ тракторостроения – передал его опытно-производственному хозяйству «Ленинский путь». ОПХ, несмотря на свое обязывающее название, понятия не имело, как распорядиться усадьбой: оно и без того едва сводило концы с концами. Но тут в затхлые комнаты особняка ворвались веяния времени: в 1997 году директор «Ленинского пути» Григорий Рогинский по зову ли сердца, по трезвому ли расчету решил обратиться к местной православной общине.
Дорога к храму
«Рогинский предложил нам занять половину дома, – рассказывает «НИ» отец Дионисий Пономарев. – Мы оформили договор безвозмездной и бессрочной аренды. Строили всем миром. И посмотрите, как стало красиво!» Храм и впрямь радует глаз. Отец Дионисий лелеет мечту восстановить дом деда Захара в первозданном виде: «Конечно, английские газоны и оранжерею вряд ли осилим, но парк нужно привести в порядок. Может, тогда еще многие другие жители нашего города смогут открыть для себя дорогу к Храму...».
К сожалению, на дороге к храму в Новокубанске возникли ухабы и канавы. Выяснилось, что ОПХ «Ленинский путь» не имело права бесплатно пускать в здание православный приход, поскольку ОПХ не владелец, а лишь балансодержатель. В силу чего предприятие обязано брать с храма арендную плату в размере 15 тыс. рублей ежемесячно. Узнав о таком повороте событий, отец Дионисий обратился в управление муниципального имущества Новокубанского района с предложением передать часть особняка в собственность прихода. Сделать это оказалось непросто: имущество-то федеральное! Пришлось опять обратиться за помощью к Солженицыну, чтобы тот порадел за храм перед начальством. Весть о том, что сам батька Ткачев едет к писателю сообщить об окончательной и бесповоротной победе, привела новокубанцев в восторг. Но буквально назавтра после возвращения губернатора из Троице-Лыкова, где живет писатель, вокруг усадьбы начала твориться форменная чертовщина. В доме настоятеля отца Дионисия Пономарева по ночам стали раздаваться телефонные звонки, замогильный голос обещал батюшке «запалить церкву». Днем настоятеля начали одолевать кладоискатели, взбудораженные баснями кубанских СМИ о сказочных богатствах Солженицыных, якобы замурованных в стенах дома и закопанных в саду. Сам отец Дионисий считает, что кому-то из прежних владельцев не хочется расставаться с немалыми площадями. В довершение всего выяснилось, что злополучный особняк находится на балансе вовсе не Минсельхоза, с которым «утряс вопрос» г-н Ткачев, а, наоборот, Минимущества.
«Пусть это будет музей Захара Щербака»
Начальник управления муниципального имущества Новокубанского района Любовь Еремина считает, что проблему можно было бы решить в случае признания прав Солженицына на наследование дома: он мог бы оформить дарственную храму – и дело с концом. Но, как мы знаем, писатель заявлять о своих правах на дом деда не намерен...
По словам Наталии Солженицыной, семья писателя вовсе не собиралась создавать в усадьбе его музей: «Нужно подчеркнуть, что о создании музея писателя в доме его деда не идет. Когда там жил Захар Федорович Щербак, там была часовня, не домовая церковь, как в те годы у многих, а часовенка, но с куполком на крыше. Промыслительным образом приход отца Дионисия как раз там, где была часовня, расположился. Кроме того, в доме хорошо сохранилась такая романтическая «комната Ксении». То есть это она в романе Ксения, а в жизни – Таисия Захаровна Щербак, мать Александра Исаевича. Комната – рядом с местом, где они сегодня молятся, и они сами предложили в ней сделать маленький музей. И музей должен быть именно Захара Щербака, человека, пришедшего на Кубань босиком из Таврии батрачить и ставшего крупным хозяином. И широким, и умным – таким, какие сегодня так нужны России. А после революции Захара Федоровича 12 лет кормили его бывшие батраки и рабочие, когда у него отняли все и он жил у старшей дочери, на хуторе, без средств к существованию. Как говорит Александр Исаевич, попробовал бы какой-нибудь директор колхоза, чтобы его кормили. В общем, храм есть, и слава Богу, а что касается мемориальных комнат в доме – это должен быть музей трудовой русской семьи. Так мы понимаем, так и Ткачев понимает. Когда мы обратились к Ткачеву, и он у нас был, мы ему все бумаги, все письма, все наши несчастья, связанные с домом и изложенные на бумаге, в копиях предоставили, подробно рассказали всю эту историю, к которой оказались причастны, и после этого все быстро сдвинулось. Мы верим, что новые трудности временные, что и храм в доме останется, и музей будет создан. Жаль, что все дается таким трудом. И уж тем более огорчительна для нас шумиха, поднятая вокруг дома. В одной из московских газет уже съерничали, что жена писателя перевозит в Новокубанск вещи... Знаете, у нас действительно есть одна-единственная вещь матери Александра Исаевича, которую мы с радостью туда отдадим: ее маленький туалетный столик. Плюс книги и фотографии. Важно, чтобы такой музей сегодня был в России. Достаточно прочитать «Август 1914-го», чтобы понять, какой дед Захар был могучий и красивый человек. И очень яркий пример для сегодняшнего дня: вот это в нашей стране когда-то было. И значит, может снова быть...»