Комфортный бастион бдительности

Аэропорт израильской столицы состоит из трех терминалов. Поскольку международные рейсы – в Россию, Европу и за океан – выполняются из третьего, самого крупного и красивого, речь пойдет именно о нем.

Терминал 3 был открыт в ноябре 2004 года. Он стал самым грандиозным национальным проектом Израиля за последнее десятилетие – строительство стоило 860 млн. долларов. Архитектурный проект здания сочетает в себе различные мотивы «Эрец Исраэль» (Земли Израиля) – характерные символы, камни, растительность. Белый и желтоватый иерусалимский камень, которым отделаны интерьеры, расслабляет, заставляет забыть о жарком (за исключением двух-трех зимних месяцев) израильском климате. Очевидно, с этой же целью на внутренней площади, в зоне Duty Free, был построен высокий фонтан, встречающий каждого, кто только что приземлился или собирается вылететь, – тонкие серебристые струйки падают откуда-то с потолка, создавая иллюзию дождя. В 2005 году аэропорт принял более 8,5 млн. пассажиров международных рейсов. Отсюда совершают свои рейсы 88 авиакомпаний.

Одно из главных преимуществ терминала для туристов – удобное сообщение с внешним миром, причем не только с Тель-Авивом, но и с другими городами страны. Бесплатный транспорт ходит между терминалами и автостоянками аэропорта; вблизи находится автостанция «Эгед», откуда осуществляются рейсы во все концы страны. Еще три автобусные линии – «Супербус», «Маргалит» и «Метрополин» – возят в Шоам, Ришон-ле-Цион и Беэр-Шеву, маршрут 222 – по гостиницам Тель-Авива, а в Хайфу и Иерусалим ходят маршрутные такси. Кроме того, на выходе из аэровокзала расположена железнодорожная станция. Поезда ходят с четырех утра до полдвенадцатого ночи по маршруту Тель-Авив – Хайфа – Акко – Нагария.

Как правило, больше времени в аэропорту проводишь на вылете – тем более что аэропортовые службы настоятельно рекомендуют прибыть сюда минимум за 3 часа до рейса, чтобы успеть пройти все досмотры и профайлинг. И если по прилете сотрудница паспортного контроля лишь мельком взглянула на мой документ, улыбнувшись: «Have a good time», – то на вылете задавать вопросы секьюрити начинают еще до регистрации, причем в разговоре могут участвовать и провожающие – спецслужбы не преминут поинтересоваться вашими израильскими друзьями или родственниками. Вопросы могут быть самыми неожиданными и совершенно не связанными логически: «Где вы жили в Израиле? Что у вас в этой сумке? Вы ездили на экскурсии? Как звали водителя вашего автобуса? Кто-нибудь в вашей семье говорил на иврите? А на идише?» Ну, конечно, этому смуглому офицеру-сефарду все равно, говорила ли моя бабушка на древнееврейском. Ему важно не то, что вы отвечаете, а как отвечаете; его задача – вычислить по психоэмоциональному состоянию потенциального террориста.

После того как багаж просвечивается на рентгене, вас могут направить на более детальный досмотр и попросить расстегнуть чемодан. В моем случае внимание служб безопасности привлекли упаковки с целебными солями-грязями (наследие от поездки на Мертвое море) и… книги. Впоследствии выяснилось, что книги здесь почему-то всегда вызывают подозрение, и знающие пассажиры кладут их сверху, а не на дно, дабы не приходилось вытаскивать все содержимое багажа.

После регистрации пассажиры проходят в просторный зал – так называемый общий корпус. «Общий» – потому что сюда разрешен доступ провожающим. Это вызвало у меня недоумение: зачем так тщательно проверять ручную кладь, если после провожающие могут что-то передать пассажиру? Однако в отличие от других аэропортов в зале досмотра Бен-Гуриона за вами постоянно наблюдают – возле всех входов и выходов, у оградительных лент, стоит дополнительный контроль. Камеры камерами, но внимание живого человека, очевидно, эффективнее.

В общем корпусе расположены несколько ресторанов (кстати, в них можно курить) и торговый центр «Шхаким». Сразу бросается в глаза обилие американских марок типа Donna Karan, Nine West, Kenneth Cole и т.д. – сказываются прочные связи между двумя странами. Несмотря на то что здешние магазины не являются беспошлинными, игнорировать их не стоит: при предъявлении посадочного талона из стоимости вашей покупки вычтут сумму налога. Присмотрев здесь солнцезащитные очки, я поинтересовалась у продавщицы, не дешевле ли такие же в Duty Free. Та не поленилась позвонить своей «безналоговой» коллеге, и после недолгих подсчетов и конвертаций выяснилось, что «брать надо здесь».

Удивительно, что десятилетиями привитая бдительность гармонично сочетается у израильтян с типичной средиземноморской легкостью бытия. Во время регистрации мне сообщили, что вылет откладывается на час. При этом на всех табло в строчке «Москва» значилось «вовремя», а потому, прежде чем торопиться в «стерильную» зону, я решила уточнить время вылета на стойке информации – благо в аэропорту их целых четыре. «У нас нет информации о задержке». – «Но позвольте, у меня в посадочном талоне значится другое время вылета». Сотрудница «Справки» долго и удивленно вглядывалась в бумажку, затем куда-то звонила, пожимала плечами; потом к ней подошел коллега, тоже всматривался в цифры и недоумевал… В общем, после десятиминутных ахов и вздохов мне сообщили, что никто ничего не знает, и посоветовали на всякий случай топать в сторону посадки. (Кстати, в аэропорту принимают письменные пожелания по обслуживанию – специальные ящики стоят возле все тех же инфостоек.)

И вот наконец паспортный контроль. Кудрявая красотка пограничница с полминуты пристально взирает на меня черными миндалевидными очами. Потом заглядывает в паспорт, затем – снова на меня… и так раз десять! Стараюсь сохранять олимпийское спокойствие. «Вы каким-то образом изменяли свое лицо?» Ну да, фото в паспорте уже почти пятилетней давности…

Конечно же наш рейс задержали, о чем сообщили, когда большинство пассажиров уже находились у выхода на посадку. Правда, инфраструктура аэропорта позволяет и здесь найти себе занятие – можно подкрепиться, сделать последние покупки, понаблюдать за приземляющимися и взлетающими самолетами сквозь стеклянные по всему периметру стены. А вот четко сфотографировать всю эту красочную перспективу не удастся: на стекло нанесены мельчайшие темные точки. И правда: ну зачем давать кому попало возможность составить подробный план летного поля?..