Вице-спикер парламента Северной Осетии Станислав Кесаев

– Ситуация в Беслане вновь накалена. Матери, потерявшие своих детей, на грани нервного срыва. Неужели нельзя было остановить женщин, поехавших в Москву к явному шарлатану Григорию Грабовому, который обещает воскресить погибших?

– Во-первых, далеко не все матери поверили в это гнусное мошенничество. Я все время удивляюсь, как многие из них, пережив столь страшную трагедию, вообще оказались в состоянии что-то делать, не впадают в глубокий транс. После потери близких кто-то уходит в веру в Бога, кто-то ищет другие пути. Я не вправе осуждать и женщин, поддавшихся на призрачные надежды. Если бы Грабовой был единственным шарлатаном в стране, то от его всепроникающих щупалец можно было бы обезопасить многих. Но поскольку жуликов у нас гораздо больше, я уповаю только на совесть этих людей.

– Дата оглашения доклада вашей комиссии перенесена. Почему?

– На последнем заседании парламента основные выводы доклада уже были подготовлены, но в последний момент мы получили документы из Генпрокуратуры о ходе расследования. Появилась интересная информация к размышлению. Всплыли детали, которые могут повлиять на окончательные итоги расследования. Эти сведения интересны, но требует проверки. Депутаты, естественно, доверяют Генеральной прокуратуре, но поскольку мы также обладаем ценной информацией о захвате заложников, то сверить правильность заключений прокуратуры с нашими данными было бы не лишним. Поэтому мы решили отложить обнародование документа.

– Но он готов?

– Конечно. Своих принципиальных позиций мы не меняем.

– Как вы оцениваете работу спецбригады Генпрокуратуры во главе с Владимиром Колесниковым? Есть ли у вас деловой контакт с ее представителями?

– Встречи с сотрудниками Генпрокуратуры предопределены ими же. Если вызовы на допрос можно назвать контактами, то считайте, что они есть. Но у меня ничего, кроме смеха, не вызывают громогласные тирады заместителей генпрокурора Владимира Колесникова и Николая Шепеля о том, что мы отказываемся от сотрудничества с ними. Комиссия ведет самостоятельное расследование, и мы никому не позволим прервать его. Виновные не уйдут от наказания.

– Совпадают ли выводы парламента с выводами прокуратуры?

– Если они сформированы в обвинении подсудимого Нурпаши Кулаева, то... я затрудняюсь ответить на этот вопрос. На судебное разбирательство в отношении Кулаева я не хожу, с его делом не знакомился. Но, судя по болезненной реакции следствия на некоторые мои слова, можно сказать, что наши материалы о расследовании захвата школы идут вразрез с оценками прокуратуры. Если же мы приводим пустые домыслы, то пусть нас привлекают к уголовной ответственности за ложную информацию.

– Вы имеете в виду скандал с показаниями заложников, которые заявляют, что по ним стреляли свои?

– Здесь я однозначно могу сказать, что если и была ответная стрельба со стороны военных, стоявших в оцеплении вокруг школы, то она велась холостыми патронами. Утверждать, что стреляли по заложникам, – значит, говорить неправду.

– По одной из версий, некоторые спецназовцы погибли от ранений из охотничьего оружия. Чем были вооружены бесланские ополченцы?

– Разговоры о бесланских ополченцах – это очередная попытка разжигания межнациональной розни. Кто-то хочет перевалить ответственность с одной головы на другую. Ополчение – это по сути незаконное вооруженное формирование, и я не помню, чтобы в Северной Осетии по горячим следам возбуждались такие дела. Другой вопрос, что к школе пришли мужчины с легальным оружием, прихваченным впопыхах из дома. Такого человека можно было понять, он лишь выразил защитную реакцию.

– Возможно ли повторение трагедии Беслана?

– Вполне вероятно. До тех пор, пока генералы будут бороться за честь своего мундира и не думать о простых гражданах, у нас все возможно. Цель нашего доклада – выявить всех виновных независимо от их положения и должности. За разгильдяйство наш народ принес чересчур дорогие жертвы.


Кто подтолкнул матерей Беслана к сектанту Григорию Грабовому