Пойти по следу

25-летний Николай Царапкин пропал в Пензе за несколько дней до наступления 2009 года. Молодой человек ездил на заработки в Москву, и 26 декабря прошлого года вернулся с очередной вахты. Он отдохнул, переоделся и ушел на встречу с друзьями. Его родные точно знают, что в день пропажи он был в сауне в компании девяти приятелей. Друзья позже уверяли Артура Царапкина – брата пропавшего Коли, что из сауны привезли мужчину на машине прямо к дому. Однако дома Николай так больше и не появился.

«Плохо то, что мы поздно поняли, что Николай пропал», – говорит «НИ» Артур. Родители Артура и Николая находятся в разводе и живут в разных городах. Поэтому на отсутствие Николая первые два дня никто не обратил внимания. А невозможность дозвониться списали на старый телефон, у которого то и дело садилась батарея. Заявление о пропаже поступило ОВД Первомайского района Пензы 29 декабря. Тогда же к поискам подключился родственник Царапкиных – он работал в этом же ОВД. Однако удалось лишь выяснить, что Николая действительно довезли до дома, только до соседнего – парня высадили в трехстах метрах от собственного подъезда. Очевидец-мужчина рассказал Артуру, что вроде как видел Николая в ближайшем от дома магазине. Первое время родители надеялись, что им позвонят и попросят за сына выкуп. Но никто так и не позвонил.

Таисия Гребенщикова из подмосковного Королева с ноября прошлого года безуспешно ищет маму, 46-летнюю Ирину Гребенщикову. Девушка не скрывает, что ее мать больна. Еще в юности Ирине поставили диагноз «шизофрения». Она верит, что мама где-то рядом, просто не может о себе сообщить. «Милиция, наверное, ее тоже ищет. Но как? Когда пропала мама, мы написали заявление, его приняли. И все», – возмущается девушка. Однажды ее бабушке уже звонили и приглашали на опознание: мол, найдено тело и все приметы совпадают: «Можете себе представить, что мы пережили? А потом выяснилось, что просто наш запрос вернулся обратно, и сотрудник милиции не понял и решил, что это ответ на запрос, и тут же позвонил бабушке. С тех пор, как мама пропала, прошло полгода, иногда мне звонит из милиции, судя по голосу, очень молоденькая девушка и спрашивает: нашлась мама или нет? Вообще, они у нас там все молодые и сочувствующие – да, они очень сочувствуют, но не ищут...»

По закону, розыскное дело заводится через десять дней после приема заявления. На деле обычно это происходит позже. Заводится опознавательная карточка пропавшего, в которую заносятся особые приметы и антропометрические данные разыскиваемого. Сотрудники правоохранительных органов стараются взять отпечатки пальцев с тех предметов, которыми пользовался пропавший. А также получить фрагменты волос, по которым в случае гибели можно провести идентификацию. Направляются запросы в Бюро регистрации несчастных случаев, просматриваются телефонограммы из больниц и моргов, данные потерявшегося сверяются со сведениями обо всех лицах, задержанных милицией и находящихся в вытрезвителях. А если человек не нашелся в течение трех месяцев, его объявляют во всероссийский розыск.

Поиск пропавших осложняет плохая техника, рассказывает «НИ» Виктор Малофеев, бывший милиционер, занимавшийся розыском без вести пропавших: «Ориентировка через наш старый принтер пройдет, потом через старый больничный факс – да на ней после этого отца родного опознать нельзя!» По словам Малофеева, однажды так несколько лет искали пожилого мужчину, который в беспамятстве лежал в больнице. Нашли лишь тогда, когда он умер. «А может, на наши ориентировки просто никто не реагировал. Такое тоже бывает сплошь и рядом», – говорит Виктор. Еще одна проблема – отсутствие единой базы по пропавшим без вести и по тем, кто без документов живет в больнице или в приюте для бездомных. В МВД большие надежды возлагают на программу «Розыскник», которая сверяет приметы пропавших с приметами найденных трупов. Но пока что «Розыскник» в полную силу не заработал – слишком мало данных введено в программу.

С темой пропавших без вести Виктор знаком не только по службе. Два года назад он женился на женщине, у которой в 2003 году в подмосковном Лыткарино пропал 18-летний сын Евгений Жихарев. Ночью с другом он сидел в подъезде, а потом парни пошли за сигаретами в ночной магазин. Там они столкнулись с двумя местными парнями, которые были сильно пьяны. Завязалась драка. Друг Евгения сбежал. Правда, через четверть часа вернулся. «Он что-то увидел тогда около магазина, но что именно не говорит уже шесть лет. Он только плакал: мол, простите меня, что я бросил Женю», – рассказывает Светлана, мать Евгения. Светлана не раз проверяла картотеку с фотографиями и описаниями неопознанных тел, обзванивала больницы, расклеивала по району фотографии сына, давала объявления в местную газету, просила откликнуться очевидцев драки. Сейчас она открыла страницу сына на сайте «Одноклассники», чтобы как можно больше людей узнали про Евгения и кто-то смог его опознать. Но очевидцев нет, свидетелей драки – тоже нет, и только экстрасенсы в один голос твердят, что парень жив. И Светлана продолжает искать сына.