Posted 23 сентября 2008,, 20:00

Published 23 сентября 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:55

Updated 8 марта, 07:55

Ждут ответа

23 сентября 2008, 20:00
Три месяца назад члены Общественного комитета защиты ученых, среди которых лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург и академик РАН Юрий Рыжов, направили президенту Медведеву письмо с просьбой обратить внимание на участь ученых, осужденных в последние годы по обвинению в разглашении государственной тайны. Авторы пись

Традицию обращаться к главе государства по самым разным поводам смело можно назвать нашей национальной привычкой. Вероятнее всего, ни в одной стране мира граждане так часто не дерзают тревожить своих правителей, будучи уверены, что именно от них, носителей верховной власти, зависит решение всех насущных проблем. Так, за последний год в приемную российского президента поступило более 500 тыс. посланий. Среди них были и два письма, касающиеся так называемых политзаключенных – от правозащитников и от видных ученых.

Те, кто подписал первое письмо, просили президента помиловать 15 осужденных, среди которых Валентин Данилов, Игорь Сутягин, Игорь Решетин, Светлана Бахмина, Михаил Ходорковский, Зара Муртазалиева и другие. Авторы второго письма, академики Виталий Гинзбург, Юрий Рыжов, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов и секретарь Общественного комитета ученых Эрнст Черный, писали только об «ученых-шпионах» – Данилове, Сутягине, Решетине и сотрудниках его института. Они предложили президенту несколько вариантов пересмотра этих скандальных дел. По мнению подписантов, инициировать повторное рассмотрение в суде могло бы новое руководство ФСБ, генпрокурор или председатель Верховного суда. Кроме того, освободить ученых могли бы и депутаты Госдумы, объявив им амнистию, и сам президент – воспользовавшись своим конституционным правом на помилование.

«Мы точно знаем, что о нашем письме было доложено Дмитрию Медведеву, – рассказал «НИ» член Общественного комитета защиты ученых Алексей Симонов. – Скорее всего, он его не читал, что объяснимо занятостью президента. В таком случае очень многое зависело от того, как о нашей просьбе доложили адресату. Положительный результат возможен, если проблема, изложенная в письме, становится личной проблемой того, кто решает этот вопрос».

Так или иначе из президентской администрации письмо было спущено в Генпрокуратуру. И вот уже больше месяца «подписанты» безуспешно ищут его следы

«Как мне удалось выяснить, наша петиция попало к заместителю генпрокурора Сабиру Кехлерову, у которого к тому времени уже находилось письмо правозащитников о помиловании 15 политзаключенных, – пояснил «НИ» Эрнст Черный. – Я предполагаю, что там эти два письма сложили в один конверт и отправили «этажом ниже», в Московскую прокуратуру. Но дальше произошла странная вещь: в Моспрокуратуре оказалось только письмо правозащитников, наше послание – 7 страниц текста и 105 страниц приложений – будто в воздухе растворилось».

В поисках «письма ученых» корреспондент «НИ» дозвонился в приемную Сабира Кехлерова. Там сообщили, что они его получили и 21 июля передали «на исполнение» старшему прокурору Ларисе Королевой. Когда «НИ» обратились за комментарием к ней, старший прокурор заявила, что у «нее такого письма никогда не было».

«Неужели потеряли?! – изумился академик РАН, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург, когда корреспондент «НИ» рассказал ему о пропаже. – Я возмущен. Если письма чиновникам не доходят, куда мы катимся?»

История с пропажей письма могла бы показаться даже забавной, если бы за ней не стояли драматические судьбы конкретных людей. Игорь Сутягин, отсидевший уже девять лет, в третий раз оказался в тюремной больнице. Страсбургский суд направил российским властям 20 вопросов по делу ученого и, так и не дождавшись вразумительного ответа, намерен в ближайшее время сам в нем разобраться. Тяжело больной Игорь Решетин (у него ишемическая болезнь сердца), приговоренный к 11,5 года сидит вместе с закоренелыми преступниками. А Валентин Данилов недавно отметил свое шестидесятилетие в красноярской колонии.

"