Posted 22 мая 2005,, 20:00

Published 22 мая 2005,, 20:00

Modified 8 марта, 09:38

Updated 8 марта, 09:38

«Мы выйдем к Белому дому»

22 мая 2005, 20:00
Скандал, разразившийся на Общем собрании Российской академии наук (РАН), стал самым ярким событием прошедшей недели. Его еще долго будут обсуждать в научной среде. Речи, звучавшие на этом высоком собрании, отличались просто-таки юношеским радикализмом. За развитием революционной ситуации в Академии наук следила обозрев

Два дня подряд на Общем собрании РАН бушевали страсти. Особо бурной выдалась минувшая среда. Вместо того чтобы быстро принять резолюцию и тихо-мирно разойтись по домам, академики остались на внеочередное вечернее заседание и продолжали высказывать претензии к министру образования и науки Андрею Фурсенко. А их у ученых накопилось предостаточно.

«Последние пятнадцать лет качество школьного образования неуклонно снижается, во многом это связано с бедственным положением учителей, о которых наши власти просто забыли, – заявил ректор МГУ, академик Виктор Садовничий. – Будет большой ошибкой со стороны государства, если в ходе реформы, разработанной в Минэкономразвития, нанесут ущерб РАН и университетам, последним оплотам российской науки».

Намечаемая реформа вызывала массу вопросов. «Я лично вообще сомневаюсь в ее целесообразности. Широко разрекламированная административная реформа, кроме путаницы в управлении, ничего нашей отрасли не принесла», – поделился с собравшимися директор РНЦ «Курчатовский институт», академик Александр Румянцев. Его поддержали и другие выступающие. «Минобрнауки испытывает какую-то патологическую любовь к цифре 7, планирует, к примеру, оставить в стране всего 7 национальных лабораторий, а 58 государственных научных центров куда денутся? – горячился председатель Уральского отделения РАН, академик Валерий Черешнев. – Все мы знаем цену подобному реформированию. В НИИ, где в начале 90-х работали 500 человек, остались 50–100, и то люди преклонного возраста. Нашим властям давно пора понять – наукой не надо управлять и руководить, достаточно создать условия для достойного существования научных работников». Зал ответил долгими и продолжительными аплодисментами.

Даже очевидные плюсы предлагаемой реформы, в виде 5–6-кратного повышения зарплат, энтузиазма у ученых не вызывали. «Министру Фурсенко и его посулам мы не верим», – рефреном звучало в выступлениях академиков. Общее настроение сформулировал директор Института всеобщей истории, академик Александр Чубарьян: «На протяжении 15 лет мы идем на соглашения с государством, а оно их не выполняет. Надо взять на вооружение опыт дипломатов и заключить с государством пакетное соглашение, выполнение одной части которого невозможно без выполнения другой. Государство повышает зарплаты до 30 тыс. рублей, а мы в ответ сокращаем бюджетные ставки на 20%, и никак иначе». Академики приветствовали столь смелую новацию бурными аплодисментами, правда, ехидный голос из зала тут же добавил: «Соглашения с оккупационными властями до добра не доводят!»

Очевидно, это замечание повернуло мысли академиков в другую сторону. От проблем российской науки они плавно перешли к проблемам всего российского общества, составной частью которого она является. «В свое время ЦРУ составило инструкцию для агентов в СССР – «постоянная реорганизация, реструктуризация и перестройка – самые надежные способы саботажа», – начал свое выступление академик Роберт Нигматулин. – Мы живем в таких условиях уже 15 лет. Думаю, ясно, кем являются люди, находящиеся у власти».

Призрак киевского майдана, казалось, незримо витал над Большим залом РАН. Чем иначе объяснить, что седовласые ученые мужи на глазах сбрасывали десяток-другой лет и призывали друг друга идти на баррикады? «Вся предыдущая деятельность Министерства науки и образования, пытавшегося воплотить в жизнь развернутый план приватизации науки, указывает, что оно – не на стороне научного сообщества, а на стороне финансовой клики из правительства. Веры ему у нас нет! Именно поэтому 24 мая мы поведем людей к Белому дому», – заявил председатель совета профсоюза работников РАН Валерий Соболев. И продолжал под одобрительный гул зала: «Мы будем требовать обеспечения графика увеличения финансирования науки, утвержденного президентом Российской Федерации, причем в процентах от расходной части бюджета; увеличения зарплаты ученых до 30 тысяч без уменьшения численности сотрудников; пенсий в размере половины зарплаты... Призываю всех выйти на улицу и отстаивать свои права!»

Остудил страсти генеральный директор Объединенного института физики Земли имени О.Ю. Шмидта, академик Владимир Страхов. Поднявшись на трибуну, он неожиданно для всех произнес: «Мне, кажется, академия слегка впадает в маразм. Думаю, это – следствие преклонного возраста ее членов. Академикам в среднем 75 лет, членам-корреспондентам – 72, докторам наук – 70, ну, куда это годится? Предлагаю всем дружно уйти в отставку. Действительных членов перевести в почетные члены, членов-корреспондентов в почетные советники, с зарплатой в два раза больше, чем сейчас. А на освободившиеся места пусть придут молодые. Достойную зарплату мы им платить не можем, так, может быть, карьера их привлечет».

Опешившие от такого смелого заявления академики сначала замолчали, а потом в спешном порядке приняли резолюцию, заблаговременно подготовленную Президиумом РАН. Как и следовало ожидать, никаких революционных пунктов она не содержала: «Продолжить конструктивную работу по модернизации… Принять к сведению информацию Фурсенко… По несогласным вопросам обратиться в правительство РФ…» Призрак «оранжевой революции» от Академии наук, похоже, отступил.



Почему ученые поссорились с министром Фурсенко?Справка «НИ»

Горимир ЧЕРНЫЙ, академик:

– 65 лет своей жизни я связан с МГУ, 24 года работал директором института, 43 года являюсь членом РАН. Происходящее сейчас в Академии наук вызывает большую озабоченность, намечаемая реформа не приведет к добру. Отношения между Минобрнауки и научным сообществом обострены до предела. Потому что в министерстве кулуарно принимаются важнейшие документы и только потом доводятся до сведения ученых. Не думаю, что министр по своему знанию и опыту превосходит РАН, Совет ректоров, Совет федеральных научных центров. Академия должна сформулировать свое отношение к развитию науки и образования на территории Российской Федерации, сосредоточиться на проблемах общества.

Николай ДОБРЕЦОВ, председатель Сибирского отделения РАН, академик:

– Российских ученых обвиняют в отсутствии инноваций, но наша ли в том вина? Большой бизнес не заинтересован в российских инновациях. Олигархи либо думают, что отечественная наука деградировала и лучше размещать заказы за рубежом, либо считают, что сами в состоянии решить, что брать, либо откровенно говорят: «Сейчас не до науки, идет очередной передел собственности, извините!» И государство ничего с этим поделать не может.

Николай ПЛАТЭ, вице-президент РАН, академик:

– У власти сейчас находятся представители распределяющих структур, а не создающих, предпринимательских. Отсюда и подобный подход к реформированию науки. Ее общественное значение для нынешних чиновников и министров непонятно. По их мнению, наука должна зарабатывать себе на жизнь продажей знаний. Но научная информация нематериальна, в классическую схему «товар–деньги–товар» она вписаться не может. Для создания научного знания требуется много времени, риски слишком велики, чтобы можно было создать рыночный механизм окупаемости науки. Необходим механизм компенсации – по типу тех, что существуют во всех развитых странах.

Александр СПИРИН, директор Института белка, академик:

– Министр Фурсенко предложил нам руку дружбы, это очень хорошо. Но как все происходит на практике? Не так давно я, академики Воробьев, Пальцев и Свердлов написали министру письмо о программе «Живые системы», которая не выдерживает никакой критики. Просили о встрече. Из Министерства образования и науки ни ответа, ни привета. У меня большой опыт как у директора института. Раньше было немыслимо, чтобы министр или даже член Политбюро отказал нескольким академикам в аудиенции. Все действия министра Фурсенко говорят либо о том, что он выполняет спецзадание по разрушению российской науки, либо о его профессиональной непригодности. Думаю, что Академия наук должна высказать ему свое недоверие.

Сергей РОГОВ, директор Института США и Канады, член-корреспондент РАН:

– Проблема в том, что у нас нет государственной стратегии развития науки. Получение прибыли от научного сектора – бред, подобного нет нигде в мире. Наше правительство ошибочно считает, что чем меньше государственный сектор в экономике, тем лучше. Однако в развитых странах мира государственный сектор есть, и весьма сильный. В среднем в мире через него перераспределяется 44% ВВП, в России всего 16,5%. Скажу больше, на традиционные функции (управление, политика, армия и т.д.) в развитых государствах тратится 3%, на современные (наука, образование и т.д.) – 30%, в России же – 8% и 4% соответственно. Мы строим вертикаль власти XVIII века!

"