«Здесь таких, как я, не любят»

Юрий Журилов – заключенный с большим стажем. Ему 50 лет. В 11 лет он уже оказался в спецшколе (куда комиссии по делам несовершеннолетних отправляли трудных детей). Сразу после ее окончания он попал в тюрьму за воровство. Потом были другие сроки. Десять лет он провел на свободе. Сейчас отбывает наказание в исправительной колонии № 54 Свердловской области. Ему осталось сидеть не так уж много – около года. Но есть вероятность, что остаток срока он, как злостный нарушитель режима, может провести в тюрьме.

В ближайшее время должно состояться заседание Екатеринбургского суда, который и решит судьбу Журилова. Но уже сейчас понятно: Журилов не совершал тех нарушений режима, которые ему приписываются. Так, например, 2 мая 2006 года больной туберкулезом Журилов был отправлен на полгода в помещение камерного типа (ПКТ) за «нарушение формы одежды», которую согласно документам он получил только в октябре 2006 года. Наказан он был также и за то, что «спал в неположенное время на скамейке». Только вот скамейки в той тюремной камере не было.

До июля 2005 года у Журилова и вовсе не было ни одного нарушения. Потом его стали сажать в штрафной изолятор (ШИЗО) и в ПКТ. Почему? Сам Журилов считает, что ему мстили за отказ сотрудничать с администрацией колонии. Он стал защищать тех, из кого выбивали явки с повинной и показания о том, что замышлялся побег. Но самое главное, он решил обратиться за помощью к правозащитникам, что по тюремным меркам дело неслыханное.

Колония с крокодилом

Колония, о которой Юрий Журилов написал в администрацию президента, известна тем, что в ней живет крокодил. С некоторых пор начальники колоний взяли за моду привозить к себе диковинных животных. В архангельской зоне, например, жили два страуса, которые раз в неделю поставляли персоналу колонии большое яйцо для яичницы.

Впрочем, Журилов написал не о крокодиле, а о том, как в колонии организуют «потемкинские деревни» для приезжающих с воли. «Посетителям показывают лишь положительную сторону зоны. Показывают: зоновский музей, колледж, институт, выборочный подготовленный отряд осужденных и, наконец, живого крокодила. Все посещающие колонию комиссии сообщают о своем прибытии или же заинтересованные в этом люди сообщают об этом администрации. Когда в зону приезжает комиссия, устраняются все видимые недостатки. С пропускных пунктов сразу убирают осужденных, выполняющих работу вахтеров. В производственной зоне опечатывают нелегально действующие цеха. На самом деле в этих цехах изготавливают ширпотребные изделия из материалов, поступающих от родителей осужденных в виде гуманитарной помощи. Под давлением осужденные пишут своим родителям, чтобы те присылали материалы: лак, краску, дорогостоящий камень».

Журилов написал и о том, чем кормят осужденных в столовой: «Положенные и установленные правительством нормы питания не соблюдаются. Сахар и яйца в обед не дают. Компот – просто вода. Каждый день одно и то же меню. Из круп видим только пшенку, перловку и сечку. Вместо мяса дают сою. На все жалобы в отношении несоответствующего питания отвечают, что все в рамках допустимого. Положенные по УИК туалетная бумага, станки для бритья, мыло, зубные щетки были розданы один раз в виде подарков на Новый год».

Свое письмо Журилов направил в администрацию президента. Тогда председатель Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества Элла Памфилова поручила проверить информацию Журилова.

Охота на правдоискателя

В колонию ИК-2 выехала комиссия из Москвы. СИЗО, расположенное на территории колонии, о котором писал Журилов и другие осужденные, было закрыто. Некоторые из должностных лиц ушли по собственному желанию. Когда комиссия уехала, Журилова начали «прессовать»: за любую провинность сажали в ШИЗО. «Им не нужны такие, как я – правдолюбцы, им нужны безупречные безмозглые машины, которым сказали и они сделали, не думая о последствиях», – говорит Журилов.

«Он подвергается незаконным преследованиям со стороны руководства УФСИН по Свердловской области за обращения и жалобы, направленные официально в администрацию президента и в прокуратуру. Его непрерывно наказывают в дисциплинарном порядке по самым мелким поводам, под надуманными предлогами отказывают в свиданиях с родными. А теперь решили и вовсе от него избавиться, сделав представление в суд о переводе в тюрьму» – говорит директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин.

Конечно, Юрий Журилов – не единственный осужденный, который пишет о нарушениях прав заключенных в колонии. Для того чтобы проверить их информацию, необходим общественный контроль над пенитенциарными учреждениями. Нужно, чтобы комиссии, состоящие из представителей общественных организаций, прокуратуры и других ведомств, могли приходить на территорию колонии, заранее не предупреждая о своем посещении.

Но в тюремном ведомстве не очень-то хотят выносить сор из избы и очень не любят жалобщиков. А расправиться с ними достаточно легко: после нескольких месяцев в ШИЗО и ПКТ охотников жаловаться поубавится.