А был ли приказ?

Напомним, что на скамье подсудимых – капитан Ульман и его сослуживцы – лейтенант Александр Калаганский, прапорщик Владимир Воеводин и майор Алексей Перелевский. Во время проведения операции по поиску Хаттаба в Шатойском районе в январе 2002 года разведгруппа ГРУ, выставленная на дороге для проверки документов, обстреляла машину. В ней ехали жители села Дай, в их числе директор Нохч-Келойской школы Саид Аласханов и завуч Абдулвахаб Сатабаев, возвращавшиеся домой из райцентра с учительской конференции. Один из пассажиров погиб сразу, еще двое были ранены. Проверив у всех документы, бойцы Ульмана убедились в том, что эти люди не имеют никакого отношения к боевикам. Разведчики по рации доложили о случившемся командованию и, по их словам, получили от руководившего операцией майора Перелевского приказ расстрелять всех пассажиров маршрутки. Выполнив этот приказ, бойцы затащили в машину тела убитых и сожгли их вместе с ней.

Сам майор Перелевский и во время следствия, и на суде доказывал, что приказ на уничтожение мог отдать только руководивший спецоперацией полковник Плотников. Полковник, в свою очередь, это не менее категорически отрицал. Два процесса в основном были посвящены выяснению этого вопроса: звучал ли все-таки приказ расстрелять ни в чем не повинных людей и если да, то кто его отдал?

Между тем государственные обвинители вменяли подсудимым в вину не только убийство, но и невыполнение воинских уставов, законов, нарушение Конституции, гарантирующей право на жизнь и неприкосновенность личности. А кроме того, плохую профессиональную подготовку. Ведь даже если автомобиль действительно проехал мимо поста и водитель не выполнил приказ остановиться (это версия самих спецназовцев, отвергнутая следствием как несостоятельная), то, согласно всем инструкциям и приказам, стрелять полагается по колесам. Что же касается команды на расстрел, то закон дает подчиненным право не выполнять заведомо преступные приказы.

Коллегии присяжных, отобранные из жителей Ростовской области, и на первом, и на втором процессах неизменно оправдывали спецназовцев.

Нынешние заседания постоянно откладываются – то из-за отпусков адвокатов подельников Ульмана, то из-за чрезвычайной занятости их же в других процессах. Однако родственники погибших жителей села Дай считают, что Ульман нарочно и всеми силами тормозит ход судебной машины. «Мы считаем это согласованными действиями подсудимых и их защиты, – заявила «НИ» Людмила Тихомирова, адвокат потерпевших. – Они сознательно затягивают процесс, а потерпевшим приходится из-за этого приезжать в Ростов и уезжать обратно в горную Чечню, чтобы через неделю-другую опять отправиться в общем-то в совсем не близкий путь».

Как рассказали «НИ» жители Шатойского района Чечни, дорога от Дая до Ростова занимает около 20 часов. Поездка туда-обратно обходится в три-четыре тысячи рублей, что больше, к примеру, месячной зарплаты рядового учителя. Маршрутки и автобусы в этот высокогорный аул ходят нерегулярно, осенью и зимой бывают ненастные дни, когда селянам приходится добираться исключительно на попутных машинах. Бывает, что отдельные участки дороги они преодолевают и вовсе пешком.

«Сестра убитого директора школы Аласханова Саида – учительница, – рассказал вчера «НИ» заведующий районо Шатойского района Ризавди Магомадов. – Ей приходится отлучаться на суд довольно часто. Конечно, глава района старается оказывать родственникам убитых помощь, но ведь неизвестно, насколько дело затянется».

Хотя процесс продолжается уже четыре года, для жителей района время роли не играет. «Односельчане не забыли эту трагедию, – заявил «НИ» Ризавди Магомадов. – Но мы уверены, что закон восторжествует».

Новый процесс уже явно не пойдет по тому же сценарию, что и два прежних. После второго оправдательного приговора президент Чечни Алу Алханов направил запрос в Конституционный суд, в котором ставил под сомнение законность рассмотрения дел по преступлениям, совершенным на территории Чечни, коллегией присяжных заседателей из другого региона.

Конституционный суд внял этим доводам и принял решение: поскольку институт присяжных появится в самой Чечне не раньше 2008 года, до тех пор все дела по преступлениям, совершенным на территории республики, будут рассматриваться профессиональными судьями. Одним или несколькими – коллегией из трех судей – как раз и решается на предварительных слушаниях. Соответствующее ходатайство должны подать подсудимые. Однако они явно не спешат этого делать.


«Дело Ульмана» пустили по четвертому кругу