«Это будет выбор вслепую»

– С какой главной проблемой столкнутся граждане России, выбирая управляющую компанию?

– Проблем будет очень много. Пока существует лишь список управляющих компаний, прошедших конкурс Минфина. Но чтобы сделать осознанный выбор, этого перечня незнакомых названий явно мало. По идее, россиянам должна была быть предоставлена вся полнота информации по истории компании, по ее учредителям, по финансовым результатам за последние годы ее работы.

– Но ведь далеко не все УК могут похвастать тем, что они существуют годы. Некоторые из этого «списка победителей» были зарегистрированы всего четыре-пять месяцев назад.

– Это действительно проблема, особенно если учесть, что изначально были введены так называемые временные ограничения: право на участие в конкурсе должны были получить только те УК, которые существуют на рынке более трех лет. Однако за несколько дней до проведения конкурса это предписание было неожиданно аннулировано, и правительство позволило участвовать в конкурсе всем УК независимо от времени их создания.

– Но замминистра финансов Алексей Улюкаев объяснил это тем, что Минфин хотел предоставить россиянам максимальную свободу выбора. В принципе благородная цель…

– Свобода выбора может быть, лишь когда предоставлена полная информация обо всех компаниях, а не только название УК и ее ИНН, как сейчас. Так что получилась лишь иллюзия выбора. Сегодня все компании поставлены в один ряд, подразумевается, что они равны между собой. Но это далеко не так. Ведь предъявленные требования к управляющим компаниям по мировым меркам оказались беспрецедентно низкими. Во всем мире управляющие компании, не обладающие пятилетним опытом, даже не будут рассматриваться как претенденты на управления пенсионными накоплениями. И это один из главных недостатков пенсионной реформы в России. Чтобы понять, насколько велико это упущение, возьмем, к примеру, США. Здесь также проблема инвестирования накопительной части пенсий стоит очень остро. Однако никто не позволит компаниям, претендующим на роль УК, просто заявить о себе – от нее потребуют раскрыть всю финансовую информацию, предоставить сведения о доходах за последние несколько лет. Люди должны убедиться, что компания работает стабильно, что ей удается даже в «минуты жизни трудные» завершать отчетные периоды без убытков. Иными словами, они должны знать, что под управлением конкретной компании их деньги, в худшем случае, не обесценятся, а в лучшем – прирастут за счет роста доходности активов УК. Вся подобная информация проверяется тщательнейшим образом и Комиссией по ценным бумагам США (SEC), и другими госструктурами, и независимыми наблюдательными советами. Да и самой компании невыгодно искажать свои отчеты даже в мелочах, потому что в этом случае она рискует подорвать свой имидж. И тогда никто уже не доверит ей свои пенсионные накопления.

–Но, с другой стороны, информация о доходах компании – это тоже не все, что необходимо для выбора УК. В последние два года экономика России росла, следовательно, росли и котировки всех финансовых активов без исключения – ГКО, акций и корпоративных облигаций. В этой ситуации не надо было иметь семь пядей во лбу для того, чтобы показать неплохие финансовые результаты. Разве это гарантия того, что та или иная компания просуществует еще 20–30 лет и преумножит пенсионные накопления россиян?

– Именно поэтому оптимальным вариантом проведения конкурса, с нашей точки зрения, был первоначальный, при котором участие в отборе могли принимать только компании, просуществовавшие пять лет. За пять лет были и «тучные времена», и «тощие времена». И если компания сумела справиться с трудностями в течение продолжительного периода, значит, она успешно прошла проверку на «падающем и растущем рынке». Это очень важно – ведь пенсионные накопления это вопрос не одного года.

– А нет ли, с вашей точки зрения, такой опасности: сейчас УК-победители развернут рекламную компанию – и все пойдет по уже отыгранному сценарию с ваучерными фондами. Помните – «первый ваучерный – всегда первый», мы обещаем доходность в 300% годовых и так далее? Ведь не секрет, что до сих пор очень многие люди верят привлекательной и яркой рекламе.

– Именно поэтому мы хотели бы, чтобы все компании опубликовали полную информацию о результатах своей деятельности. Дело не только в том, что такая-то УК получила по итогам года 25% годовых, а такая-то – 30%. Главное – сравнить не только уровни доходности инвестиционных портфелей, но и уровни риска вложения средств. Учитывая, что каждая компания стремится получить максимальный доход при минимальном риске, нужно понимать, что есть люди, готовые отступить в ту или иную сторону. Не секрет ведь, что кто-то из вкладчиков настроен более консервативно, кто-то – менее. И каждому должна быть предоставлена возможность выбрать компанию по душе, ту, чья деятельность кажется ему наиболее эффективной.

– А почему государство не настаивает на этом? Ведь, отобрав УК по конкурсу, оно фактически рекомендовало их населению.

– Возможно, ответ на этот вопрос заключается в том, что слишком скромные результаты деятельности продемонстрировал по итогам 2002 года Пенсионный фонд России. Поразительно, но до сих пор никто не знает точно, какова была доходность его инвестиционного портфеля. «Ведомости» написали, что, по непроверенным данным, она составляла 11% годовых, то есть была ниже уровня годовой инфляции. ПФР эти данные не подтвердил, но и не опроверг, что уже внушает опасения. Теперь сравним это с результатами деятельности частных УК: доходность их инвестиционных портфелей оказалась примерно в 1,5–2 раза выше. Так что если государство заинтересовано в том, чтобы «львиная доля» пенсионных накоплений отошло под управление Внешэкономбанка, ему действительно лучше результаты деятельности ПФР не обнародовать. И в этой ситуации логично не требовать информацию о результатах деятельности частных УК.

– Такую разницу в доходах можно объяснить тем, что ПФР вкладывал в надежные активы в виде ГКО, а частные корпорации «играли» с высокорискованными ценными бумагами. Многим россиянам осторожность ПФР будет только импонировать – после событий 1998 года склонность к рисковым инвестиционным компаниям и банкам прошла.

– Все это было бы так, если бы не одно обстоятельство: доходность портфелей ГКО у частных УК также выше, чем доходность аналогичных портфелей под управлением ПФР. Так что здесь речь идет не о том, что частные УК непременно «проиграют» пенсионные деньги в рисковых операциях, а государственная УК сохранит их при любом раскладе. Речь идет о том, что россиянам необходимо выбрать компанию, которая не только просуществует ближайшие 20–30 лет, но и обеспечит им увеличение накопительной части пенсий к старости. А сделать это в условиях, когда неизвестна ни финансовая отчетность УК, ни финансовая отчетность ПФР, не так-то просто.

– Вы говорили об отсутствии информации об учредителях управляющих компаний. Это так важно? В конце концов не все ли вкладчикам равно, какая компания стоит за какой УК?

– Вряд ли им будет все равно, если станет ясно, что многие управляющие компании контролируются крупнейшими российскими компаниями, выпускающими ценные бумаги, а также банками. Это абсурдная ситуация: ведь управляющие активами будут инвестировать средства в акции «материнских компаний» и в депозиты банков-учредителей.

– Что же в этом плохого? Ведь наличие «родной» финансово-промышленной группы косвенно свидетельствует об устойчивости УК.

– Это не совсем так. Вспомним август 1998 года: тогда многие российские эмитенты бросили свои «карманные банки» на произвол судьбы, и те разорились. Но это даже не главное. Главное, что в этом случае возникнет чудовищный конфликт интересов: нет гарантий, что «материнская» структура не станет диктовать своей «дочке», в какие активы вкладывать средства. При этом будет преследоваться не цель обогащения будущих пенсионеров, а узкокорпоративные цели эмитента. Обычно в таких случаях интересы «пенсионеров» легко приносят в жертву, если они хоть в чем-то противоречат интересам «материнской» компании.

– Из всего, что вы рассказали, следует поразительный вывод: в «оплоте либерализма» – США – при проведении пенсионной реформы придерживались куда более консервативных взглядов, чем у нас. А в России, которая, казалось бы, должна учесть недавний опыт разорения пенсионных компаний в Европе, реформа пошла по сверхлиберальному сценарию.

– В США избранные политические лидеры относятся к подобным реформам гораздо более ответственно, чем в России. И если нынешний президент Джордж Буш будет проводить реформу пенсионной системы в интересах крупных компаний-эмитентов, или госчиновников, или банков – для него это будет равноценно политическому самоубийству. Трудно представить себе также, что американцы предпочтут стать «молчунами» – они не любят, когда правительство решает за них столь важные вопросы. Невероятно и то, что американский аналог государственного Пенсионного фонда не сможет разобраться с данными о доходности своего инвестиционного портфеля за последние два года. Еще труднее вообразить, что правительство США спокойно стерпело бы подобную «небрежность» со стороны ПФ. А в России ситуацию с проведением реформы, я думаю, лучше всего можно объяснить знаменитой фразой бывшего премьера России Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».