Ректор Ариэльского университета (Израиль)

– Насколько остра в Израиле проблема поддельных диссертаций?

– Вопрос плагиата – один из самых острых в науке, и в Израиле в том числе. Хотя со списанными диссертациями лично я не сталкивался ни в своем университете, ни в межуниверситетских комиссиях, в которые я вхожу уже 20 лет. Все диссертации проверяются специальными программами, которые быстро и достаточно надежно выявляют уровень повторений. Потом нарушения обсуждает университетская комиссия, которая выносит заключения. Наказание очень жесткое – отчисление, иногда даже без права возвращения. Автор научной работы обязательно использует какие-то чужие результаты, фразы. Но они должны быть обозначены как цитаты. Иначе это плагиат. Меня часто спрашивают о том, какой процент совпадения допустим. Никакой.

– А если совпадения есть, разве нельзя сделать, чтобы их «не заметили»?

– Я помню, как проходили защиты в Советском Союзе. Диссертацию близко разбирали только оппоненты, а большинство членов Диссертационного совета узкими специалистами не являлись. В Израиле все иначе. Комиссия создается из независимых специалистов исключительно в этой области. Они обсуждают, анализируют научную сторону работы, возможную повторяемость. А вот публичной защиты диссертаций у нас обычно нет, и Высшей аттестационной комиссии, как в России, тоже нет. Ученую степень присуждает сенат университета, и университет – это и есть последняя инстанция. Но есть система независимых экспертов. К тому же работу на отзывы посылают, как правило, зарубежным ученым. И не сам диссертант, а комиссия, и она же получает отзывы. Диссертанты не должны знать, кому послали их работу.

– Что, на ваш взгляд, нужно изменить в России, чтобы выявлять фальшивые диссертации?

– Нужно, чтобы работу оценивали независимые люди, желательно из разных учебных учреждений. Чтобы не было ситуации, когда это все решается в одной компании. Комиссия должна быть непостоянной. Речь идет о специалистах, которые читают работу, знают литературу, могут оценить и проверить очень быстро. Однако я не утверждаю, что израильский подход совершенен. Он лишь дает возможность избежать каких-то тяжелых отклонений. Многое зависит от дисциплины и области знаний. Наверное, украсть математическую формулу сложнее, чем кусок текста исторической работы. Конечно, все проверяется программой. Бывают случайные совпадения. Однако в случае с тем, что я слышал у вас, речь не идет о каком-то случайном совпадении, а просто о переписывании целых работ.

– Возможно ли в Израиле просто заплатить всей комиссии, чтобы она утвердила работу?

– Ситуация подобной коррупции нереальна. Эксперты в комиссии независимы, и диссертант даже не знает, кому была направлена работа на отзыв. Вообще в Израиле коррупция на бытовом уровне исключена. У нас взятка полицейскому может закончиться тюремным заключением. То же самое касается коррупции в вузах. Вас даже не поймут, если вы расскажете, что где-то существует возможность платить за сдачу экзамена или за оценку диссертации.

– В какой мере приходится проверять достоверность диссертаций или дипломов людей, приехавших из России?

– Это проверяется очень часто, тщательно и зависит от претензий диссертанта. Поскольку я говорю по-русски, у меня было много таких случаев. Начинается это, как правило, с проверки не текста диссертации, а достоверности диплома. Есть такая комиссия при министерстве образования, которая при поступлении диплома исследует его достоверность. Если возникают сомнения, то документ проверяют. Ко мне как-то обратились из министерства образования и спросили, как можно проверить в России поступивший к ним диплом. Я проверил. Так получилось, что я знал проректора этого университета. Проверка показала, что диплом под таким номером не выдавался. Или представим, что приехал человек, который хочет продолжать учебу в аспирантуре. В таком случае не всегда, но довольно часто просят его дипломную работу. Проверка обычно осуществляется тогда, когда недостаточно публикаций. Как правило, работу дают одному эксперту, он читает ее, и по его заключению принимают решение, может ли человек продолжать учебу.

– Проверяется ли достоверность диссертаций ученых из России, которые приезжают в Израиль на работу?

– Здесь, как и в случае с дипломами, проверяется достоверность самого документа. Диссертация, как правило, не проверяется. По межгосударственному соглашению звания и степени, выданные в России, в Израиле признаются.

– Часто ли вы сталкивались с фальшивыми документами, которые привозили россияне?

– Нет, редко. У меня было несколько таких случаев. Я думаю, эти случаи – скорее исключение, чем правило.

– А фальшивые ученые из других постсоветских стран вам попадались?

– У нас был один случай, который прогремел в Израиле. Выяснилось, что один из депутатов парламента, израильтянин, недостаточно долго находился в латвийском вузе, в котором якобы получил диплом. Возникли сомнения, и в итоге диплом отменили.

– После скандала с фальшивыми диссертациями в Израиле станут более осторожно относиться к ученым из России?

– Не думаю. Вот двадцать лет назад, когда из России приехали в два раза больше ученых, чем было в Израиле, ситуация могла бы быть иной. Тогда возникло большое недоверие. Откуда столько? К тому же многие из них не знали ни иврита, ни английского. Казалось, что человек не умеет разговаривать и не может быть ученым. Однако прибывшие из России более чем доказали свою состоятельность: получили многие премии, повысили в стране количество публикаций, продвинули технологии.

СПРАВКА

ОТ АТАКИ НА ФАЛЬСИФИКАТОРОВ ПОСТРАДАЮТ ЧЕСТНЫЕ ДИССЕРТАНТЫ И ОППОЗИЦИОНЕРЫ