Всегда шагавший впереди

Политиков, подобных Егору Гайдару, в России принято называть противоречивыми. При этом рассуждать: «С одной стороны, он, конечно,.. но с другой…» Для самого Егора Тимуровича никаких двух сторон, похоже, не было: придя в 35 лет в правительство страны, которой, по сути, уже не существовало, он не дал ей умереть. Ни от голода, ни от пуль – в первую очередь своих собственных.

Молодым сегодня крайне сложно объяснить, как же это было, что на полках в магазинах ничего не было. Вообще ничего и практически никогда. Что лучшим подарком был рулон туалетной бумаги или электрическая лампочка – еще никакая не энергосберегающая, а обычная, ватт на 60. И при этом повсюду – и с высоких трибун, и на кухнях – спорили, что со всем этим ужасом делать: оставить как есть, вернуться назад и поискать спасения там или все же попробовать шагнуть вперед. У Гайдара выбора не было, потому что он понимал: страна не может больше ждать.

Это уже потом, когда все появилось, и кто-то наелся, а кто-то поначалу хотя бы насмотрелся на настоящую еду, начались разговоры о том, что «шоковой терапии» можно было избежать. И афористичный министр сельского хозяйства из постгайдаровской команды, прославившийся убежденностью в том, что «Россия должна кормить своих крестьян», признался, что «впервые покушал банан» уже во вполне зрелом возрасте. А тогда казалось: еще день и – каюк. И как вскоре выяснилось, не казалось, а так и было.

Гайдар тащил страну, пробиваясь через тернии недоверия, непонимания, откровенной ненависти и подлых предательств. При этом не боялся, как хороший врач, делать пациенту больно хирургическим вмешательством, чтобы остановить расползавшиеся метастазы. Его «Выбор России» не стал выбором большинства россиян, которые не смогли простить ему обесцененные вклады и отсутствие социальной справедливости, понятой по-коммунистически. Даже Ельцин, прикрывавший «правительство завлабов» широкой спиной своего авторитета, в конце концов, его «сдал». А Гайдар вскоре ответил на это тем, что в начале октября 1993-го вышел на Тверскую и, по-интеллигентски причмокивая, призвал москвичей защитить Бориса Николаевича. Он, похоже, не ждал благодарностей ни от друзей, ни от врагов. А в одном из интервью нашей газете без обиняков заявил: «Если занимаешься реформами и ждешь благодарности, значит, у тебя что-то не в порядке с пониманием того, как устроен мир».

Прожив совсем не долгую жизнь, он успел сделать очень многое. И, может быть, главное в том, что молодежь уже никогда не поймет, как мы вообще могли жить тогда – до гайдаровского шока…

Продолжение Егор Гайдар