Posted 15 августа 2008,, 20:00

Published 15 августа 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:56

Updated 8 марта, 07:56

Чацкий – герой не нашего времени

15 августа 2008, 20:00
Чацкий – герой не нашего времени

Театр Римаса Туминаса – это квинтэссенция художественно-эстетического реализма и метафорического принципа режиссуры литовской театральной школы. Каждая его постановка – взрыв традиции, открытие новых смыслов, качеств, горизонтов в понимании, как русской классической, так и западной драматургии. Московской публики широко известны спектакли Туминаса по произведениям Чехова, Лермонтова, Шиллера, органично воплощающие в себе авторскую и режиссерскую концепции, современный взгляд на идеал русского человека, психологию его личности.

На сцене театра «Современник» состоялась премьера бессмертной комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума». Это, по истине, новая, уникальная трактовка пьесы Грибоедова, построенная на тончайшем чеховском психологизме, полифонически соединяющая глубинные аспекты архаического и современного мировоззрения, человеческих взаимоотношений в обществе, любовных страстей и душевных переживаний.

Звенящая тишина окутала все пространство сцены. Сквозь туманную дымку видны очертания большой русской печи, внешне напоминающей колокольню Ивана Великого, и поленницы березовых дров, сваленных в левом углу сцены. Через минуту, ступая на цыпочки, выходит рыжеволосая девушка со скрипкой, служанка Лиза, становится на тумбу посредине, произнося блаженным голосом: «Светает!... Ах! как скоро ночь минула!». Вслед за ней, подобно ангелу, в белом сарафане, с распущенными волосами появляются Софья (М.Александрова) и усатый красавец Молчалин(В.Ветров). Никаких признаков временной реальности нет. Все герои – в безвременье.

Мерное течение жизни нарушает внезапное появление домашнего тирана, самодура Фамусова (С.Гармаш), в грязном халате и сапогах. Вопреки традиционной трактовки произведения, Фамусов у Туминаса предстает совершенно не старым, глупым, невежественным московским барином, а крепким, полным сил, просвещенным, безмерно любящим свою дочь отцом. Видя Молчалина, Фамусов хватается за топор и, в прямом смысле слова, рубит все сентиментальные романы карамзинской литературной школы, от которых проку нет для Софьи, только распутность и дочернее непослушание. Роль Фамусова, пожалуй, одна из самых удачных актерских работ С.Гармаша.

Рядом с Фамусовым на четвереньках, подобно собаке, выпрыгивает слуга Петрушка, в прекрасном исполнении Е.Павлова. У Туминаса он оказывается, чуть ли не самым главным действующим лицом спектакля. Петрушка сообщает Софье и Лизе о приезде Чацкого, вырисовывая пальцем на воображаемом, «запотевшем» стекле буквы: Ч-А-Ц-К-И-Й, устраивает домашнее представление на балу у Фамусова под романс А.Н.Верстовского на слова А.С.Пушкина «Черная шаль». В этой второстепенной роли Туминас воплотил собирательный образ скомороха и Николки – юродивого из философско-этической трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов». Однако Николка в своих словах обличал царя Бориса, а туминосовский Петрушка во всем покорен своему хозяину, с Фамусовым у него полное взаимопонимание.

Самый загадочный образ из всей постановки – это Александр Андреевич Чацкий в исполнении Ивана Стебунова. Такого Чацкого вниманию российского зрителя еще не представлялось увидеть. Чацкий у Туминаса с самых первых сцен предстает рыдающим, нервическим, истеричным молодым человеком. Однако в таком решении психологического рисунка роли заложена особая режиссерская концепция. Как известно, Чацкий возвращается (а у Туминаса он прилетает на аэроплане со своими многочисленными чемоданами) из путешествия в Москву, в надежде вновь обрести семью, родной дом, тепло, уют. Но, вопреки своему ожиданию, встречен был холодностью и равнодушием Софьи, а также всего фамусовского общества, которое впоследствии «с легкой руки» Софьи объявило его на балу сумасшедшим, как когда-то восприняли Чаадаева. Камертон пьесы и падение Чацкого – в третьем действии, в сцене бала в доме Фамусовых, в котором Туминас с ядовитым сарказмом высмеивает затеи буржуазного общества. От предательства Софьи, внутренней досады и разочарования, Чацкий раздражается, всем подряд говорит гадости. Его одевают в смирительную рубашку, как сумасшедшего и укладывают в постель. Римас Туминас виртуозно владеет текстом, ритмом стиха: то замедляя его, то с порывами истинного вдохновения, превращает в прозаические манифесты. Актеры очень легко, органично произносят грибоедовский текст, делая его истинно своим, осмысленным, живым. Режиссер с максимальной точностью относится ко всем действующим лицам пьесы. Сократив почти половину текста у графинь и князей, на первый план Туминас выводит психологию Чацкого в идеологическом столкновении с обществом, давая перспективное развитие партитуры роли, приводящее к апогею: внезапно Чацкий вскакивает с кровати, ранит ногу и, будучи растерзанным гостями Фамусова, похожий на бомжа, убегает искать карету – вернее аэроплан, который в тот же миг проносится над сценой.

К радости зрителей и героев спектакля, Чацкий испарился. И в финальной сцене, Фамусов с дочкой, по-братски закуривая папироску, одну на двоих, садятся возле печки. Фамусов с усмешкой произносит: «Ах! боже мой! Что станет говорить Княгиня Марья Алексевна!»

Холодом от России, изображенной Туминасом, веет. Даже такие максималисты, как Чацкий, не в силах что-либо изменить, они просто кажутся сумасшедшими…

"