Не «лечить» и не жалеть: чего ждут небинарные люди от бинарных

Беседовала Юлия Сунцова

Нашему собеседнику - 25 лет. Он родился в небольшом городке в Поволжье, получил высшее юридическое образование, три академические степени - бакалавра права, магистра права и LL.M (Master of Laws). Сейчас работает в правозащитных организациях в России и по всему миру. Илья не может отнести себя ни к мужчинам, ни к женщинам, ни к какому либо полу вообще, считает, что его пол отсутствует как таковой.

- Я - агендер, - говорит Илья. - Не отношу себя ни к одному из полов и не чувствую единства ни с мужчинами, ни с женщинами, причисляю себя к отдельному только мне присущему гендеру, и так было с самого детства.

У меня нехарактерный для мужчин высокий голос и манера речи, феминная внешность, длинные волосы, андрогинные лицо и стиль одежды. При этом прошу обращаться к себе, используя местоимение «он», и у меня достаточно «мужских» черт характера и увлечений.

В связи с этим возникает множество проблем. Большинство людей постоянно воспринимают меня не тем образом, каким я сам себя воспринимаю. Я чувствую себя из-за этого самозванцем или иностранцем, которому постоянно нужно разговаривать с окружающими на чужом языке.

Моё чувство отчуждённости от мужского и женского пола со мной с самого раннего детства. Я помню, как не понимал, почему мне должна нравиться техника, и испытывал презрение к мужским костюмам за удушающую посредственность. При этом я не испытывал никакого интереса к женской одежде и косметике. Это также отражается на моём восприятии людей вокруг меня, всю жизнь я смотрю не на тела, а на личности людей вокруг меня, а личность для меня не имеет гендерной окраски.

Говоря о самовыражении, я часто не чувствую, что одет так, как мне бы до конца хотелось. Я чувствую себя не в своем обличье в строго мужской одежде. Узкий выбор фасонов и цветов здесь меня раздражает. Так же и с женской одеждой – она тоже совсем не для меня. Бесформенный унисекс тоже стирает всю индивидуальность. По этим причинам долгое время для меня средством хоть какого-то самовыражения оставались шарфы и галстуки. В последние годы такую роль играют цвета, принты, патчи, перчатки, мантии, чокеры, кольца, и др. Из-за этих элементов одежды меня часто путают с девушкой. Недавно в аэропорте спросили: «Девушка, вы одна летите?». Был я в черном пальто, джинсах, с хвостом, в маске, и с двумя чемоданами фиолетового цвета.

Работа и карьера

По образованию я юрист, работаю в правозащите. В нашей стране в этой сфере не часто встретишь большие коллективы, в таких малых сообществах отношение к разным гендерам более уважительное. За рубежом работал и в больших офисах, но люди вокруг тоже были понимающими, проблем не возникало. Небинарность вкупе с другими моими особенностями (я не употребляю алкоголь, веган, и др.) тоже обычно замечаются другими сотрудниками. Поэтому я стараюсь работать с людьми прогрессивными, чтобы меня оценивали исключительно по моему профессионализму. Конечно, в мачисткую культуру, например, в некоторые адвокатские коллективы, где могут выехать на какую-нибудь рыбалку или футбольный матч с сопутствующим алкоголем— я бы точно не вписался.

Семья

С детства от тебя ждут каких-то атрибутов, которые традиционно приписывают мужскому гендеру: ты должен быть физически выносливым, обладать «иммунитетом» к боли, быть спортивным, сексуально активным, неэмоциональным и др. Моя мама упрекала меня, что я не даю сдачи обидчикам, а просто сбегаю от уличных конфликтов домой и еще говорила, что из-за моего внешнего вида ей стыдно выйти со мной на улицу. До сих пор она буквально просит меня прятать мои волосы, если я куда-то с ней иду. Мужская половина семьи всё время пыталась «сделать из меня мужчину» — папа устанавливал для меня дома турники, дедушка — учил стрелять.

В отрочестве мои родственники были уверенны, что я как «настоящий мужчина» обязательно буду курить, употреблять алкоголь с коллегами и на семейных праздниках, любить спорт. Семья пыталась отправить меня в секции по единоборствам, чтобы там научили драться. Дедушка постоянно уговаривал сходить с ним на рыбалку, к чему я испытывал великое отвращение.

Обязательным атрибутом моего будущего счастья для родителей почему-то всегда был набор «машина-квартира-жена». «Тебе нужно купить кровать, ты уже скоро будешь взрослым, девочек будешь водить», «Квартира тебе нужна, машина». «Тебе уже 25! Почему у тебя нет девушки? Когда ты женишься?».

Все мои увлечения в детстве родителям не нравились. Я пытался что-то плести из бисера, рисовать, мне нравились телепроекты о звездах и моде, «Проект Подиум», например. Обычная реакция родителей была: «Только девочки это делают/смотрят/слушают», «Это немужские увлечения», «Почему ты не выходишь на улицу играть в футбол?». Все творческие интересы отвергались на корню, сразу были забракованы нравившиеся мне профессии художника или модельера. Помню, как на заре интернета поставил на аватарку vkontakte фотографию Сергея Зверева (которого в эту кампанию властные политтехнологи двигают в депутаты). Мои родители были в ярости. Для них это непременно значило, что они провалились как родители - сыну «нравится педик»!..

Ну, и без замечаний к внешнему виду не обошлось. Я постоянно слышу от бабушки, что волосы и прическа у меня, как у девочки; что если я не буду качать мышцы, то не смогу жениться. А у меня от природы минимальный уровень мужских гормонов – потому мышцы как не росли сами по себе, так и не накачаются без этих самых гормонов. Моя мама уверена, что все мои парфюмы и кольца - женские, хотя покупаю я их в мужских отделах. Комментируют ближайшие родственники мой внешний вид с пренебрежением, и это очень расстраивает.

Для моей семьи, поскольку они выросли и воспитывались в другие времена, поразмышлять, что можно жить и осознавать себя вне бинарной системы гендера – это на грани сверхспособности. Родственники стараются не беседовать со мной на эти темы, и у меня особого желания в этом круге просветительствовать нет. Объяснять им вопросы небинарного гендера, мне кажется, также бесполезно, как высшую математику тем, кто считает на палочках.

Когда я впервые сообщил своей матери, что я - агендерный человек, она запаниковала и предложила сходить к психиатру. Для неё тот факт, что я не отношу себя к мужчинам, даже если мне с этим абсолютно комфортно – психический изъян, и она уверена, что это болезнь, которую надо лечить.

Здравоохранение

Система здравоохранения в России - не то место, где хочется говорить о своей гендерной идентичности. Разную реакцию у врачей я наблюдал, даже когда мы просто сталкивались в кабинетах друг с другом безмолвно. Казалось бы, это люди, посвятившие себя науке о природе человека, но это не даёт иммунитета от трансфобии. Особенно некомфортно - у урологов и андрологов, которые обычно сами всегда маскулинные врачи, которые привыкли работать с такими же гендерно-конформными пациентами. Когда ты заходишь к ним с медицинской карточкой, в которой значится пол «М», на лице у них сразу возникают сильные эмоции – от жалости до отвращения.

Однажды я пришёл проверить ногу к травматологу, он был уже пожилым человеком. Сначала доктор долго смотрел на меня, как на восьмое чудо света, потом начал расспрашивать о личной жизни, которая не имеет никакого отношения к травмированном лодыжке, в конце концов начал кричать и угрожать, что вызовет полицию. Я правда не понимаю, чем вызвал такую агрессию. Недавно я ходил проверить родинку к дерматологу - он такой невысокий, накачанный мужчина. За все время приёма он ни разу не взглянул мне в лицо, в какой-то момент мне показалось, что он считает меня или мое тело чем-то таким очень страшным...

Даже, казалось бы, в «профильной» эндокринологии врач, отправляя меня на анализы, спросила: «Как это так ты боишься уколов? Ты же мужчина!». Отвечаешь ей, что мужчиной себя не чувствуешь, и её глаза выскакивают из орбит: «Как это так ты не чувствуешь себя мужчиной?» А для меня это реальность, в которой я живу с детства.

Общество

За рамками семьи, чуть ли не с детского сада, тоже все требуют «быть мужчиной». В школе учитель ОБЖ в начале урока как-то обнаружил грязные следы от обуви и заставил всех мальчиков мыть пол, не разбираясь, кто эти следы оставил. Сработала презумпция виновности - мальчики более нечистоплотны, чем девочки. Тогда я наверно впервые очень остро почувствовал гендерную несправедливость.

В подростковом возрасте мое тело начало меняться, оно стало ещё более выраженно андрогинным. Меня не принимали ни в один из «клубов». Мальчики считали, что я – гей и обходили стороной, девочки общались с настороженностью – мол, всё равно тебе женских проблем до конца не понять. Обе группы транслировали много стереотипов. Мои одноклассницы серьёзно задавали мне вопрос: «Когда ты поменяешь пол?» Но я никогда не хотел совершать трансгендерный переход. Лично мне, например, вполне достаточно проявлений своей индивидуальности в речи и одежде.

В этом возрасте, общаясь с лицами мужского пола, я стал смутно осознавать, что они чувствуют себя приверженцами какого-то умозрительного братства с собственными неписаными законами и ты по умолчанию обязан в этом участвовать. Меня постоянно тестировали на гетеросексуальность, чтобы выдать «членство» в этой мужской братии. Например, со мной постоянно шутили на тему женской груди. Друзья в вузе тоже подначивали в этом направлении: «А тебе эта девушка нравится? А есть на нее эрекция?» Почему-то считалось, что я достоин общения, только если разделяю их восприятие женщин как объект сексуальной похоти. А провал этих тестов для них непременно означал мою полную гомосексуальность и последующее отчуждение.

Будучи небинарным человеком ты более чувствителен к таким проявлениям сексизма. Например, недавно я заметил, что авиакомпания "Победа" в аудиообъявлениях мужским голосом предлагает пассажирам оценить "отличные формы" стюардесс.

Из-за стереотипов о женских и мужских телах с момента взросления и по сей день мне очень непросто в пространстве общественных раздевалок и уборных. Испытываешь постоянный страх, когда нужно заходить в мужское отделение. В некоторых странах этот вопрос решен. Например, в США во многих официальных учреждениях, от моего университета до Белого дома, а также других заведениях и ресторанах можно встретить All Gender Toilets (Туалеты для всех гендеров).

В других странах я тоже ищу и захожу в такие туалеты, в России - ищу семейные туалеты или туалеты для людей с инвалидностью (если они свободны). Если их нет – иду в мужской, потому что не хочу причинять женщинам дискомфорт в месте, которое они привыкли считать безопасным. При этом для меня самого посещение мужского туалета – всегда большой стресс. По этой же причине для меня сегодня остаются недоступными многие виды спорта и активностей, где присутствует переодевание или полуобнаженное тело (бассейн и пр.). На российских пляжах я чувствую себя, как экспонат Кунсткамеры, потому что все меня разглядывают.

Генитальное любопытство

В общественных местах в России часто сталкиваешься с тем, что люди начинают впадать в панику, когда долго не могут определить, кто ты – парень или девушка. Часто со мной пытаются вести откровенные диалоги о теле. Раньше я краснел - мне непонятно, почему я должен обсуждать это с неблизкими людьми? Каждый раз это так, словно ты внезапно оказался на приеме у сексопатолога, который объявил день открытых дверей. Когда ты говоришь коротко: «Я - агендер», тут вообще начинается "праздник" - люди считают, что после этой фразы у них появляется право расспрашивать тебя о гениталиях, эрекции внутренних органах, сексуальных предпочтениях. Например, самый кринжовый вопрос который мне довелось услышать из ниоткуда: «А ты с мужиками в баню пойдешь?».

И это не только российская проблема. Не могли справиться со своим генитальным любопытством и отвечающие за безопасность сотрудники аэропорта в одной из зарубежных стран. Когда я проходил контроль, меня зачем-то спросили о поле. После прохождения сквозь рамки я услышал захлёбывающееся от радости: «Я же тебе говорила, это мальчик!». Это сотрудница так обрадовалась тому, что выиграла спор со своим коллегой. Зачем незнакомым людям делать ставки на мой пол, я не понимаю.

Гомофобия

Хотя гендерная идентичность напрямую не связана с сексуальной ориентацией, к небинарному человеку неминуемо притягиваются все стереотипы, связанные с сексуальностью. Даже если ты одет в «мужскую» одежду, но у тебя плавная походка, многие люди сразу записывают тебя в гомосексуалы и могут прокричать в спину соответствующие слова. За жизнь в свой адрес я слышал бессчетное количество таких оскорблений. Тебе всё время стараются приписать определённую ориентацию, причём не только гетеросексуалы, но и ЛГБТК+ сообщество. Я - асексуал при этом, но это еще одна отдельная большая тема...

Другая проблема — социальный остракизм из-за дискриминации по ассоциации в коллективах. Например, в школе или вузе мне могли не подать руки при приветствии. Четырем пришедшим с тобой парням подадут, а тебе нет, потому что за тобой закрепляется определенный статус неприкасаемого. В России мне сложно завести дружбу с представителями мужской половины человечества, поэтому почти все мои друзья-мужчины — иностранцы, у которых нет этого отождествляющего мышления: «Я — это мои друзья», «Скажи мне, кто твой друг...».

Проблемы с идентификацией

Эта физиологическая дихотомия во мне – внешность, голос, телодвижения - вызывают проблемы у людей из госучреждений, компаний, разного рода сервисов.

При разговоре по телефону с сотрудниками банков, авиакомпаний, различных ведомств уже стандартными стали фразы: «Здравствуйте, а Илью Сергеевича можно?», «А вы его мама?», «А он у Вас…?», «А какого у вас он [сын] года рождения?». Меня принимают за собственную мать или за старушку при голосовом взаимодействии. Я им отвечаю, что я и есть он самый Илья Сергеевич, и объясняю, что это у меня просто от природы голос высокий такой. Они как будто не воспринимают этой информации и снова просят к телефону Илью Сергеевича. Не услышав другого Ильи Сергеевича, они принимают меня за мошенницу, блокируют карты, счета и т.д. Мне препятствуют в осуществлении моих гражданских прав из-за их доисторических стереотипов о том, какая речь и какой голос должны быть у человека с именем «Илья».

Однажды мне нужно было изменить дату вылета. В телефонном разговоре операционистка «Аэрофлота» Дарья попросила назвать номер бронирования и ФИО пассажира, что я немедленно и сделал. Дарья уверенным голосом заявляет: "Идентификация не пройдена. Передайте трубку пассажиру, пожалуйста". Говорю, что её коллега меня уже идентифицировала час назад, на что Дарья после этого совершенно невозмутимо продолжила меня расспрашивать о бронировании. У меня в голове - взрыв, меня же только что железным тоном обвинили в воровстве чьей-то личности. Я правда не понимаю, почему, поняв ошибку, нельзя хотя бы просто сказать: "Извините".

Странным было еще одно общение с сотрудницей Минздрава. Мне нужно было узнать, кому отписано обращение. В разговоре по телефону через какое-то время собеседница переходит на крик, отвергая все мои уверения в том, что вот он я и есть – автор обращения. «Что вы притворяетесь? Вы же женщина!».

То же самое происходит и заграницей. За один телефонный разговор мне, бывает, приходится раза 3-4 поправлять собеседника, что я не «мэм».

Насилие

Помню, в поезде я как-то попал в неприятную ситуацию: в узком проходе купейного вагона столкнулся с нетрезвым мужчиной, он в итоге зажал меня своим телом и не давал пройти, пока не отвечу ему на вопрос: «Ты – пацан или девка?» Наблюдавшие за конфликтом пассажиры только молчали и косились.

Походка, лицо, внешность постоянно посылают сигналы окружающим. Неизбежно становишься объектом внимания разных гопников, они всегда хотят тебя спровоцировать – классика жанра: «Нет ли сигаретки?». Вы удивитесь, но с этим вопросом ко мне, взрослому человеку, подходили даже ученики младших классов. Им интересно вывести на диалог, чтоб посмотреть, что я за персонаж.

Как-то раз в кафе к столику, где я сидел с подругой, подошел мужчина и громко сказал: «Я не хочу, чтобы мои дети видели таких, как ты».

Часто возникали ситуации на грани с побоями. В школе и университете периодические подножки, толчки, угрозы и плевки в спину были обыденностью.

Во взрослом возрасте однажды я приехал в свой городок поздравить маму с 8 марта. Стоял на остановке в ожидании маршрутки. Ко мне подошли трое гопников: «Пойдем, поговорим». Думаю, главной причиной, почему я им не понравился, стал яркий желтый шарф. Остальная одежда была полностью черной, мужской. В тот день мои длинные волосы были собраны под шапкой и не видны. В моём родном городе я не хожу с распущенными волосами, потому что это опасно, в других странах с этим проблем не возникает совсем. Не знаю, правда, как это работает в их голове, видимо, примерно так: у человека, который претендует быть мужчиной, не может быть ярких элементов одежды. Спас себя я фразой: «Я - приезжий».

Обращение

Меня жутко раздражает, когда ко мне применяют чисто мужские обращения, что в России, что в других странах. «Юноша», «пацан», «мужик», «чувак», «брат», на английском это «man», «bro», «guy», «dude», в коллективных обращениях тоже. Отнесение меня к мужчине ли, к женщине ли, к тем, кем я в обоих случаях не являюсь, вызывает у меня отвращение на физическом уровне. Ты ведь делишься с людьми очень личной информацией, говоришь: «Я - агендер», и когда они не воспринимают это всерьез, продолжают называть тебя «пацаном» или «guy», становится грустно: людям важнее их мнение о тебе, а не ты сам. Коллективные обращения, вроде «Дамы и господа», меня тоже раздражают, потому что меня нет и в этой системе координат.

Каждый раз, когда это происходит, я чувствую внутренний протест, особенно при обращении «пацан» - этим самым на меня как будто возлагают кодекс чести, который я никогда на себя не принимал. Даже пожимание руки – для меня это символ маскулинности, который я бы не хотел к себе применять. Для меня это ритуал, смысл которого мне не доступен. Какое-то время я просто не пожимал рук, потом обнаружил, что бессознательно пожимаю их всем подряд – и мужчинам, и женщинам. Последние обижались, поскольку считали это намеренной издевкой - я будто бы таким образом с вызовом демонстрирую: "вы неженственны". Но для меня это опять же моя обыденность и моя реальность – я действительно не смотрю и не воспринимаю людей через их пол.

Проблем добавляет моё имя – Илья. За границей это имя часто воспринимается как женское, поскольку не имеет по звучанию строго мужского духа, как например Владимир или Адам. Иногда меня называют Юлией, Лией или Ией, потому что неправильно читают моё имя, написанное латиницей (Ilia).

По вопросу использования местоимений по отношению к небинарным людям моя позиция – философская. Местоимения для меня менее всего навязывают гендер, потому что местоимения более связаны с языковым родом, с простыми предписаниями литературных норм. Если, например, «юрист» грамматически это «он», то если я признаю, что я — юрист или скажем, россиянин, грамматически я тоже «он».

Решение проблем

Почему большие города терпимее к разным людям? Жители там постоянно омываются потоком представителей самых разных религий, народностей, рас, субкультур и т.д. Чем чаще мы встречаем вокруг себя людей, отличающихся от нас самих, тем более терпимы становимся к различиям. Решение многих проблем небинарных людей - в увеличении их видимости в обществе.

По моему мнению, нужно работать с медиа и с корректной презентацией таких людей, как я. Сегодня небинарные люди появляются исключительно в ток-шоу как какая-то экзотика, а то и как персонажи, которых нужно «переделать». На федеральные каналы не зовут, в сериалах без ироничного подтекста не снимают. Вместо этого нужен искренний интерес, обычные вопросы о том, как мы живем и какие проблемы нужно решать. Это уже постепенно происходит с гомосексуальными людьми, но и то они пока что изображаются с неким нарративом жалости. Нужна не жалость, а обычное человеческое уважение. Лично я не считаю себя чем-то обделенным.

Кроме объективной информации в медиа важно образование в университетах (хотя бы в формате введения в тему), во всех общественных институтах – есть, что объяснить, например, полицейским, врачам, учителям. Представителей профессий, которые постоянно взаимодействуют с людьми, нужно обучать инклюзивно. Знание о том, как работать с людьми разных гендеров равнозначно знанию о том, как работать с людьми разных вероисповеданий, людьми с разными физическими и ментальными особенностями.

Идеальное будущее для меня — это безопасность и разнообразие, независимо от твоего гендера, подобно безопасности независимо от цвета глаз.