Приковать прогульщика к парте

Что это значит?

По сути, реанимируется всеобуч – система всеобщего обязательного образования в государственных школах, введенная в начале 30-х годов прошлого века и отмененная в конце 80-х в связи с появлением экспериментальных и частных школ. Теперь опять вводится «строгий и неукоснительный учет детей до 18 лет и проверка явки детей от 6 до 18 лет в образовательные учреждения». Как заявила г-жа Курнешова, списочный учет молодых москвичей будут вести управы районов, а школы и детские сады при участии местных органов власти будут проверять явку своих подопечных. Делается все это, по ее признанию, с благородной целью – «разрешить проблемы детской беспризорности». Всего в городе сегодня учатся около 1,5 млн. детей и подростков, из них более миллиона – в системе общего среднего образования.

Учет, конечно, дело хорошее. И гораздо лучше, когда ребенок, пока мама с папой на работе, пребывает под надзором учителей, чем по улицам шляется. Но проблема безнадзорности, то есть этого самого шляния по улицам, при живых и здоровых родителях, в первую очередь связана с качеством образования. С тем, интересно ли ребенку в школе, не хочется ему из нее допоздна уходить, или всеми правдами и неправдами стремится он прогулять урок, сбежать с очередного мероприятия.

Лариса Курнешова признала: «С ростом потребностей граждан в качественном, полном, универсальном образовании в столице получили развитие различные типы и виды образовательных учреждений, в том числе такие уникальные, как прогимназии, гимназии, интернаты, лицеи, кадетские школы, школы здоровья, учреждения с этнокультурным (национальным) компонентом, специальные коррекционные учреждения, а также школы с надомным обучением и многие другие». С них бы и брать всем остальным школам пример, ан нет, принимаемся отлавливать прогульщиков и силком водворять в классы.

А по-другому нельзя?

Наша газета уж столько раз писала: никакое ужесточение дисциплины, никакой контроль за каждым шагом ученика не удержат его в классе. А если и удержат, отобьют на всю жизнь тягу к знаниям. Уж как привлекателен был эксперимент по введению в ряде столичных средних учебных заведений системы «школы полного дня», а вырождается это пока в опостылевшую «продлюгу», где педагоги с тоской посматривают на часы, дожидаясь 20.00, когда можно будет отпустить арестованных питомцев по домам.

А между тем с прогулами все обстоит гораздо проще. Вот один, выбранный наудачу пример.

Программы столичной школы № 760 разрабатывали восемь академиков, среди которых ученик великого Ландау Владимир Купцов и видный специалист в области «здоровьесберегающих технологий» Владимир Базарный. Многое в этой школе выглядит архаично. Дети пишут не шариковыми ручками, а перьевыми, на уроках класс делится пополам: одни сидят за партами, другие стоят за конторками, чтобы потом, по сигналу учителя, поменяться местами. Этакая неназойливая гимнастика без отрыва от чтения и чистописания. Обучение мальчиков и девочек на уроках раздельное – отсюда и мальчишеские игры в «пограничников» или «летчиков» и то, что девочек сызмальства готовят к роли матери, торжественно посвящая в «невестушек», «лебедушек». У раздельного обучения есть свое научное обоснование. «Для всех очевидно, – говорит директор школы Владимир Гармаш, – что девочки в своем развитии опережают мальчиков на полтора–два года. Потому педагоги постоянно ставят их в пример мальчикам. Усиленно навязывается подражание другому: веди себя, как она, – будешь успешным». По такому принципу, считает Владимир Юрьевич, в нашей стране сформировано уже не одно поколение мужчин, подавляемых женщинами, бесхарактерных, безынициативных, не берущих на себя ответственность за близких.

Ладно, с патриотизмом и подготовкой к взрослой жизни разобрались. А зачем от шариковых ручек отказываться? Академики, пекущиеся о детском здоровье, доказали: письмо перышком для первоклассников оптимально, поскольку находится в гармонии с естественным нажимным импульсом. В школе был проведен эксперимент – стоило ребенку поработать «шариком» 20 минут, у него проявлялись признаки стенокардии.

По мнению Владимира Гармаша, главная беда школы – то, что в ней маленький человек оказывается в ситуации ограниченного сенсорного пространства. «Вместо того чтобы дать ребенку возможность бегать, прыгать, играть, его помещают в этакую «коробку», где он сидит без движения на уроках энное количество часов, а потом столько же за книжками дома. Не учеба, а каторга!» Поэтому дети в школе Гармаша не только попеременно стоят за конторками и сидят за партами, но и прямо в классе разминаются на турнике или шведской стенке.

А уроков тут ничуть не меньше, чем в любой другой московской одиннадцатилетке. Вторая половина дня у ребят тоже проходит в школе – одни усиленно занимаются физикой и математикой, другие «зависают» в компьютерном центре, третьи устремляются в кружки и спортивные секции. Никто никого не принуждает и не контролирует. И в будни, и в выходные школа Гармаша открыта до 22 часов. И на усталость, на перегрузки никто не жалуется. И результат по нашим общим меркам фантастический.