Парад двойников?

«Собирательство и коллекционирование во все времена в нашей стране было делом опасным, – поделился в частном разговоре с «НИ» один петербургский коллекционер. – В Советском Союзе это называлось спекуляцией, в неспокойные постперестроечные годы мы становились объектом пристального внимания воров и бандитов, а теперь вот это происшествие в Эрмитаже».

Мало кто из искусствоведов и владельцев антикварного бизнеса верит, что строгая проверка правоохранительных органов, ищущих пропавшие музейные шедевры, обойдет их стороной. Коллекционеры Петербурга затаили дыхание в ожидании дальнейшего развития событий. Описание украденных из Эрмитажа экспонатов слишком общее, под него можно подвести много вещей, имеющих музейную ценность, но никогда не бывавших в Эрмитаже. Сравнить же имеющиеся у антикваров произведения с похищенными довольно сложно, поскольку у подавляющего большинства пропавших экспонатов отсутствуют фотографии. В этой ситуации коллекционерам остается уповать на добросовестность музейных экспертов, которые будут проводить сравнительный анализ. А практика уже показала, что тезис о непогрешимости хранителя не является аксиомой.

Недоумевают коллеги и по поводу ареста Максима Шепеля. Из бесед с коллекционерами нам удалось выяснить, что он очень известный и уважаемый в Петербурге антиквар. Никто не верит, что Шепель мог связаться с крадеными или просто подозрительными вещами. Да и вряд ли он приобрел бы ценности без экспертного заключения. Следователи не спешат рассказывать, в чем вина арестованного коллекционера. По некоторым сведениям, он приобрел в антикварной лавке потир, который затем продал в Москву. Когда это произошло, неизвестно. Но независимо от сроков вряд ли у Шепеля могли сохраниться чеки на давно проданную вещь. А именно они способны доказать непричастность петербуржца к преступлению. О результатах проверки магазина, в котором была куплена чаша, пока не сообщается. Сам Шепель тем временем пребывает в ужасном состоянии. После решения суда о его аресте антиквар впал в «реактивное состояние» – психическое расстройство или психогенная реакция на тяжелую жизненную ситуацию (так трактуют этот диагноз медики). По словам адвоката обвиняемого Андрея Павлова, на прошлой неделе из СИЗО-4 Шепеля перевели в клинику Главного управления исполнения наказаний. Причиной тому стало членовредительство на фоне психического расстройства – у антиквара тяжелая травма глаза, которую он якобы сам себе нанес. Обстоятельства происшествия сейчас выясняет ГУИН.

Арестованные отец и сын Завадские продолжают активно сотрудничать со следствием. Результатом этой совместной работы стала оформленная Завадским-старшим явка с повинной. В ней он признается, что относил в ломбарды ценности, которые передавала ему жена – скончавшаяся во время эрмитажной проверки хранительница коллекции. Раньше преподаватель истории Государственного университета физкультуры им. Лесгафта говорил, что носил в ломбарды предметы, которые ему давала супруга, не зная об их происхождении. Лариса, по словам Завадского, говорила, что знакомые просили помочь. Теперь он признался, что знал – ценности ворованные. Все больше разных сведений поступает и о самой Ларисе Завадской. Общавшиеся с ее мужем утверждают, что она была женщиной властной и вполне могла руководить его действиями. В сложившейся ситуации такая позиция для арестованных кажется наиболее выгодной. Однако эта версия была опровергнута. В пятницу был арестован Иван Соболев – преподаватель СПбГУ. По версии следствия, он был хорошим знакомым старшего Завадского и в начале 90-х «подбил» его и его жену на кражу. Именно он разработал схемы хищения экспонатов. Правоохранительные органы разыскивали его почти неделю. После обнародования информации о пропаже эрмитажных шедевров Соболев скрывался в Ленинградской области.

Интересно, что директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, получивший на днях строгий выговор от Михаила Швыдкого, еще раньше предполагал, что силами одних только Завадских эта операция не ограничивалась. На эту мысль его натолкнул «странный и непонятный набор похищенных вещей». Кроме дорогих экспонатов, продав которые «можно жить на Канарских островах и не таскать остальное», там были вилки, ложки и поддельные фигурки Фаберже, стоившие куда меньше.

Не подтвердились и показания Завадских о том, что они относили краденое только в два ломбарда – на улице Ленина и на Владимирском проспекте. В минувшую субботу при большом скоплении журналистов владельцы антикварного магазина на Петроградской стороне Александр Ерофеев и Александр Прохоров передали ГУВД золоченый крест-мощехранительницу. Они рассказали, что предмет, числящийся в списке похищенного под номером 10, к ним в магазин принесла сама Лариса Завадская. За драгоценную покупку в августе прошлого года ей заплатили 20 тысяч рублей. Хотя сейчас рыночную стоимость мощехранительницы специалисты оценивают минимум в 300 тысяч. Антиквары также рассказали, что г-жа Завадская приходила к ним не один раз и всегда очень легко расставалась с экспонатами. Она, похоже, не знала их настоящей цены.

Сыщики пытаются идти по следам исчезнувших экспонатов, а питерские коллекционеры продолжают их возвращать. Одной из последних в ГУВД Петербурга была передана икона «Иверская Божья матерь». Ее принесли антиквары. Икона 1866 года в «серебряном вызолоченном окладе с накладной чеканной одеждой, с таким же накладным ажурным венчиком с наложенным на него чеканным венком из цветов и листьев ландыша» в перечне украденного числилась под 87-м номером. Но принадлежала ли именно сданная вещь Эрмитажу, пока неизвестно. Это выяснит экспертиза. Вместе с «Иверской Божьей матерью» и крестом-мощехранительницей в Эрмитаж уже вернулось 13 экспонатов. О результатах экспертной оценки ничего не сообщается. Не исключено, что среди этих предметов есть просто очень похожие на музейные.


Силовики пойдут в музеи