«Руссо спасли мою маму»

кашмирцы ютятся в армейских палатках возле развалин своих домов. На разрушенном землетрясением стадионе – рядами носилки с тяжелыми ранеными. Они кричат от боли, но вынуждены ждать своей очереди на погрузку во вновь приземлившийся вертолет.

– Помогите! – Уставшие и измученные жители города облепляют каждый вновь прилетевший вертолет. – У вас есть врачи?

– Моя жена может умереть! – плачет молодой мужчина. – Смотрите, она сейчас потеряет сознание! В то утро я пошел в лавку, а она с детьми осталась дома. Только вышел, как земля зашаталась, я обернулся, а от моего дома уже не было и следа. Дочка и сын умерли, спасите хотя бы мою жену!

Днем и ночью в разрушенном городе работают спасатели. Немцы, французы, турки, корейцы, англичане. Одними из первых в пострадавший город приехали и россияне. Но пока удач мало – в основном из-под развалов они достают уже мертвые тела. Однако не успели мы приехать – неожиданная радость.

– Женщина! Там под плитой женщина!

– Это моя мама! «Руссо» нашли мою маму! – Молодой человек по имени Зияд пробирается через толпу.

Семидесятилетняя Зизфатма провела под завалами больше четырех дней, однако совсем не пострадала. Просто не могла кричать – не было сил, а тут неожиданно под плиту, где она лежала, засунул нос гордость российских спасателей лабрадор по кличке Стич.

– Главное, чтобы человек под завалами не был ранен, иначе ему не выжить, – объясняет спасатель Игорь Митрошенков. – У нас был случай: как-то на спасательных работах на четырнадцатый день после землетрясения нашли живого человека. Так что и здесь еще шансы есть.

Нет сил без слез смотреть на маленьких детей. Грязные и полуголодные, они не могут понять, что произошло. Они просто плачут. Им передается ощущение паники, которая охватила многих горожан.

– Больше всего мешает ликвидировать последствия катастрофы полная неразбериха, – говорит советник главы МЧС по связям с общественностью Виктор Бельцов. – У пакистанцев нет даже сведений, сколько человек проживали в Музаффарабаде. Из-за закрытости этой территории у них не было карты местности. Пришлось нам ее добывать и копировать для всех спасателей, которые здесь работают.

На улицах города смрад и запах разложения. Не налажены каналы, по которым в лагерь можно было бы доставлять воду и продукты. По горной, размытой оползнями дороге, рискуя сорваться в пропасть, грузовики идут по восемь часов. А по воздуху первым делом перевозят раненых и лекарства. Поэтому воду здесь жестко экономят. Все запасы идут только на питье. О том, чтобы использовать воду для умывания, пока даже не идет речи. Каждая бутылка с драгоценной живительной влагой здесь на вес золота. На нее смотрят жадными глазами, ее вырывают из рук. В полуразрушенных лавках скудный ассортимент продуктов – помидоры, лук и чеснок. А еще пальмовое масло – его почему-то здесь предостаточно.

Но пакистанский Кашмир – это не только Музаффарабад. Еще выше в горах расположены селения, со многими из которых просто нет связи. Бригада из нескольких российских спасателей и врачей все время патрулирует эти районы на вертолете.

«Иногда даже с высоты не видно, есть ли кто живой или нет, лежат одни рухнувшие крыши, – говорит спасатель Григорий Корольков, который только что вернулся с очередного рейса. – Если есть живые, то жители выкладывают из камней понятное всем английское слово «Help!». Мы только что вернулись из такого поселка – называется Чинари. В нем жили четыре тысячи человек, остались в живых ровно половина. Кого достали, жители сами уже похоронили. А что делать с ранеными – не знали. Так получилось, что в поселке погибли все представители власти. И люди уже с субботы сидели там без помощи и не могли ничего о себе сообщить. Это всего в 40 километрах от Музаффарабада, но приехать не могут – дорога почти полностью разрушена.

Таких поселков, как Чинари, в пакистанском Кашмире очень много – с высоты полета видно, как этими поселениями усыпаны все горы. Поэтому, сколько жертв «за душой» у землетрясения в Пакистане, пока не знает никто. Местные жители называют цифру в 40 тысяч, чиновники говорят, что погибших насчитывается около 20 тысяч. На самом деле точное число жертв стихии будет известно не скоро. Спасательные работы пока в самом разгаре.




«Под завалами еще есть живые»