«Хоть слона провезем...»

Руководство Белорусского вокзала разговаривать с корреспондентом «НИ» категорически отказалось. «Есть у нас, конечно, антитеррористическая программа, но без согласования с начальством РЖД мы вам ничего не расскажем». После того как все данные моего журналистского удостоверения и.о. замначальника вокзала Еленой Агаповой были тщательно переписаны, в правдивости ее слов я, честно говоря, усомнилась. Но, справедливости ради, все же решила обойти перроны, зал ожидания и кассовый зал. Может, на Белорусском вокзале действительно борются не только с любопытными журналистами?

На самой дальней платформе к отправлению готовился поезд Москва –Гомель. Пассажиров было еще немного, но зато прямо на асфальте вовсю шла торговля разными дрелями, фенами, механическими игрушками. Одна из дрелей была такого размера, что при желании ее вполне можно было бы начинить любой взрывчаткой.

«Обижаете, – упрекнул меня старший лейтенант патрульно-постовой службы, который нес вахту на соседней платформе. – Мимо нас незамеченной и птица не пролетит. Вот смотрите: у каждого из нас есть металлоискатель, а это «терминал» – мини-компьютер. С помощью его базы данных мы проверяем всех подозрительных пассажиров. Здесь-то кавказских направлений нет, но работы у нас после каждого теракта сильно прибавляется. Да и начальство спрашивает строже. Вот если б вы меня сейчас не отвлекали, я бы, как и мои коллеги, досматривал чьи-нибудь вещи...»

По соседству коллеги старлея действительно именно этим и занимались. Я долго наблюдала за ними со стороны, и, надо отдать должное наряду ППС, не было минуты, чтоб кто-нибудь из них стоял сложа руки.

«После Беслана была телефонограмма из главка, – рассказывает мне другой лейтенант патрульно-постовой службы. – Всем приказано усилить бдительность. Наряды милиции увеличили в два раза. За функционированием видеокамер стали строже следить. Год назад на Белорусском вокзале их установили 88 штук. Ну и с проводников теперь спрос другой. Если кто возьмется передать посылку – уволят».

Поляку Тадеушу, проводнику поезда Москва – Варшава, на все нововведения россиян ровным счетом наплевать. «Как возили посылки, так и возим. Приходится только проверять тщательнее их содержимое и просить москвичей предупреждать родственников в Бресте, чтоб незаметно к нам подходили. Ну а если груз предназначен полякам, с ним вообще проблем нет. В Варшаве все по-другому, да и с пограничниками мы всегда договоримся. Хоть слона провезем, но предварительно обязательно убедимся в безопасности груза».

Наши проводники от подработки посредством передачи посылок тоже не отказываются, несмотря на угрозу увольнения. «Разве на зарплату проживешь? – махает рукой начальник одного из поездов. – Берем все, но проверяем содержимое. Определенной ставки на перевоз посылок нет. Кто сколько даст».

Но больше всех из сотрудников железной дороги рискует, пожалуй, кладовщик камеры хранения Белорусского вокзала Александр Севастьянов. Он и бдит больше других. В его вагончик на перроне такие тюки порой запихивают, что, если что, разнесут не только весь вокзал с прилегающими платформами. «Работа здесь очень опасная, – рассказывает Александр. – А после последних московских терактов еще и нудная. Приходится не только досматривать все сдаваемые в багаж вещи, но и записывать данные паспортов пассажиров и их проездных документов в особую тетрадь. Раньше тоже так было, но сейчас данных записываем гораздо больше. Ежедневно багаж, хранящийся у меня, обязательно проверяет наряд милиции с собакой. Нет, металлоискателя мне не выдали. Я ж кладовщик, а не сотрудник ОВД».