Posted 10 февраля 2010,, 21:00

Published 10 февраля 2010,, 21:00

Modified 8 марта, 06:59

Updated 8 марта, 06:59

Замруководителя Департамента потребительского рынка и услуг Москвы Алексей Сулоев:

Замруководителя Департамента потребительского рынка и услуг Москвы Алексей Сулоев:

10 февраля 2010, 21:00
Все чаще москвичи говорят о том, что в столице происходят странные вещи вокруг человеческой смерти. Как только родственники умершего сообщают в «Скорую помощь» или милицию о том, что их близкий ушел в мир иной, на них тут же обрушивается шквал звонков из ритуальных агентств. При этом агенты дерут с убитых горем людей т

– Есть два способа борьбы с этим: введение уголовной ответственности за продажу информации о смерти в коммерческие организации и создание единой диспетчерской, куда будет стекаться вся информация об умерших в городе. Во Франции за продажу информации дают до пяти лет тюрьмы и до 100 тыс. евро штрафа. Причем наказывают и врача, который информацию продает, и агента, который ее покупает. Москва вышла с аналогичной инициативой в Госдуму, так как на уровне московского закона мы ввести это не можем.

– А сейчас как наказывается продажа информации?

– Самое большое наказание – административный штраф 50 тысяч рублей с организации. Но передача денег за информацию происходит непублично и между людьми, которые друг друга долго знают. Доказать это очень сложно.

– Если вы сейчас на 50 тысяч никого оштрафовать не можете, то где гарантия, что потом сможете посадить?

– Риск наказания будет выше. К тому же сегодня, даже если ловим агента и доказываем, что он купил информацию, это представляется как инициатива агента. Тут совершенно другие штрафы, в сотни рублей. У продавца тоже велик соблазн – при зарплате 15 тысяч рублей за информацию об одном умершем он получает пять-восемь тысяч.

– О какой части умерших продается информация?

– В Москве продается вся домашняя смертность. Это половина от 120 тысяч умирающих в городе ежегодно. Остальные умирают в больницах. Так вот из умерших на дому продается все, кроме случаев, когда у людей нет денег на похороны. Когда врач видит, что в квартире жил алкоголик, и там ничего нет, он даже звонить своему агенту не будет.

– Почему бы врачам зарплату не повысить? Человек, который получает 15 тысяч, будет работать не за них, а за возможность продавать информацию.

– Повышение зарплаты не панацея от всех бед. Необходимо вводить действенное наказание за продажу информации о смерти.

– Кто активнее покупает информацию, легальные агенты или «черные»?

– «Черные» агенты только этим и живут, но и некоторые легальные организации занимаются. Конкуренция очень сильна. Недавно женщина жаловалась, что в первый час после смерти мужа ей позвонили 15 агентов. Потом она телефон отключила. Врач «скорой помощи» приехал, и через минуту начались звонки. Те, кто работает легально, платят налоги и тратятся на инвестиции: обучение агента, покупка автобусов. А «черные» зарегистрированы как ПБЮЛ или ООО и ничего своего не имеют. Но зато завышают цены на свои услуги на 200%. Это проверка ГУВД показала. Когда кто-то умирает, родственники находятся в состоянии аффекта, звонят 02 или 03, а не ищут в Интернете, какая компания лучше или хуже.

– Вы упомянули про единую базу по умершим. Не получится ли так, что тогда будут звонить не 15, а 150 агентов?

– Нет. Информация от врача «скорой помощи» поступит в единую диспетчерскую, после чего она будет передана в организации, легально работающие на этом рынке. Сейчас информация продается в первые десять минут. Даже если врач «скорой помощи» оказался честным и не продал, то приедет участковый. Даже если он честный, потом они оба позвонили в свои диспетчерские службы. Даже если там сидят честные, информацию может продать старший смены. Кто-нибудь в этой цепочке все равно окажется нечестным. Система устроена так, что дает слишком много соблазна в получении денег. И понятно, что эти деньги потом войдут в стоимость заказа. А «черные» агенты порой даже рекомендуют своих лжесвященников, не имеющих никакого сана. Поэтому помимо агентов необходимо закреплять умерших за церквами, куда можно было бы обращаться. «Черный» агент боится захоранивать на московском кладбище, потому что здесь вылезут все его левые счета с печатями несуществующих фирм. Поэтому он будет рекомендовать сельское кладбище в дальнем Подмосковье. И почти весь заказ положит себе в карман.

– Сколько?

– Это зависит от его умения развести вас на деньги. Например, рытье могилы на московских кладбищах официально стоит 4400 рублей. Везде висят прейскуранты. По официальным данным, среднее захоронение в Москве стоит 24 тысячи рублей. Это деньги, которые проходят по документам. Но когда ГУВД проводит проверку, обзванивает родственников, находит счета, потому что не все выкидывают, то получается от 50 тысяч до 200. На кладбищах, находящихся в дальнем Подмосковье, берут за рытье могил от 18 до 60 тысяч рублей! Еще есть льготники, которым положен бесплатный набор услуг на 15 тысяч рублей. Но когда агент приходит к родственникам, к примеру, умершего ветерана войны, он про льготы ничего не скажет. Ему это невыгодно.

– Какую часть рынка контролируют «черные» агенты?

– По нашим оценкам, 30% рынка.

– А что мешает распределить Москву между легальными похоронными конторами?

– Сделать это не позволяет закон «О конкуренции», а также закон «О персональных данных», по которому передача персональных данных человека возможна только с письменного согласия самого лица либо его наследников. Но так как люди умирать не собираются, письменного согласия никто не дает. И мы получаем информацию только тогда, когда человека привозят на кладбище и оформляют захоронение. А агентам информация продается в первые десять минут! Хотя в Санкт-Петербурге несколько лет назад такую диспетчерскую организовали. Врач «скорой помощи» обязан делать первый звонок именно туда. Они смогли исключить цепочку посредников, и проблема продажи смерти там решена. Не может же в Питере действовать один федеральный закон, а в Москве – другой!

– Когда в столице появится диспетчерская?

– Регламент ее работы уже готов. Как только мы его согласуем с департаментом здравоохранения и с ГУВД, она тут же начнет действовать.

– В этом году начнет?

– Мы очень надеемся. Предварительная проработка этого вопроса с Департаментом здравоохранения уже ведется, но я не могу комментировать действия других департаментов и подразделений города Москвы.

– Помимо ритуальных агентов, родственники сталкиваются с поборами на всех этапах похорон – от морга до рытья могилы.

– Все дело в неинформированности человека. Сохранение тела в морге – услуга бесплатная. Если недобросовестные санитары вымогают деньги, требуйте начальника, пишите жалобу, ссылайтесь на закон. Мы за последние три года уволили 23 заведующих кладбищами. В прошлом году уволили смотрителя, который просил за спил дерева на могиле 8 тысяч рублей, тогда как в конторе кладбища эта услуга стоит 3,5 тысячи. В 2006 году было 93 жалобы, в 2009-м – семь.

– Остальных 120 тысяч хоронят без жалоб?

– Что касается работы кладбищ, то жалоб стало намного меньше. Но увеличилось количество жалоб на агентов ритуальных организаций. До отмены лицензирования этого вида деятельности жалобы на агентов были единичными, сейчас счет идет на десятки.

– На кладбищах внутри МКАД положено хоронить только тех, чьи родственники уже там лежат. А другие москвичи могут быть похоронены на этих кладбищах?

– Могут. На всех, кроме двух кладбищ – Ваганьковского и Новодевичьего, где хоронят имеющих особые заслуги, и разрешение подписывает лично мэр. На других кладбищах можно взять опекунство над брошенным захоронением. Таких захоронений на старых кладбищах от 7% до 15%. Нужно отреставрировать памятник, а на тыльной стороне написать фамилию из прежнего захоронения, чтобы родственники, если объявятся, могли найти могилу. Уже больше 500 человек так поступили.

– Сколько стоит реставрация памятника?

– Самая дешевая реставрация обошлась в 10,5 тысячи рублей. А если памятник имеет художественную ценность, это могут быть миллионы. Нужно же нанимать организацию, имеющую право на реставрационные работы. Кстати, на самые дорогие склепы мы опекунов пока найти не можем. Еще один способ – заранее приобрести участок под семейно-родовое захоронение. Два на два, два на три, два на четыре метра.

– По каким ценам продаются участки?

– Участки не продаются. Вы покупаете услуги по оборудованию места. Если пять лет сажать и поливать траву – одна цена. Поставить цоколь – другая. Памятник – третья. Самое дешевое семейно-родовое захоронение обошлось в семь тысяч рублей. Самое дорогое – посмотрите, сколько стоят памятники в мастерских возле кладбищ.

– Откуда берется земля под эти участки?

– Сужаем дорожки на кладбище. Раньше там ездили грузовые машины, а теперь есть мини-трактора. Сносим ненужные хозяйственные постройки. Расширяем кладбища, где это можно. Гаражи сносим. Но проблема с землей есть. И единственный способ быть похороненным недалеко от дома – это подумать о смерти заранее. Выбрать кладбище, участок, оплатить через кассу. Некоторые при жизни заказывают себе памятник, чтобы родственники потом ничего не делали.

– Почему нельзя не заранее?

– Потому что процедура очень долгая. При опекунстве мы должны точно убедиться, что могила брошена. А при семейно-родовом захоронении нам важно, чтобы это место было приведено в порядок. Кстати, в Германии люди заранее оплачивают свои похороны, и места на кладбище у всех подобраны. А наши люди считают, что это неправильно, что так я быстрее умру. Но думать о том, на какое место на кладбище вы попадете, надо при жизни.

"