Вспомнить все

– Я столкнулся с этим феноменом два года назад, когда наш директор пригласила меня на просмотр одной пленки. Видеозапись прислали из калужской психиатрической больницы на консультацию. Надо было выяснить, симулирует потерю памяти пациент или нет. Человек в кадре вел себя слишком естественно и, скорей всего, говорил правду. Мне, как психиатру-лечебнику, этот случай показался крайне интересным. На следующий день я был уже в Калуге. То, что увидел и услышал, меня потрясло. Передо мной стоял абсолютно адекватный, логично мыслящий человек, который ничего о себе не знал и ничего не помнил из своей прошлой жизни.

Психиатрии известны самые различные формы нарушений памяти. Чаще всего это бывает при атеросклерозе, травме головы. Человек не помнит ни момента травмы, ни что было до и после. Наш мозг запоминает события хронологически. Все как бы укладывается слоями. Мы помним какие-то яркие события из детства и юности. Но не можем вспомнить имя человека, зато потом оно само всплывает. Некоторые с трудом запоминают факты, события. Это не относится к возрастным проблемам. Старики быстро забывают события последних дней, а прошлые события помнят очень хорошо. К сожалению, эти нарушения почти не поддаются лечению. Часто память ухудшается, когда есть заболевание сосудов. Но в этой новой форме амнезии слишком много непонятного.

– Какие особые симптомы обычно предшествуют этому несчастью?

– Никаких. В том-то и дело, что несчастье случается внезапно, на фоне полного душевного здоровья и нормальной жизни.

– Значит, каждый из нас вдруг может пропасть и все забыть?

– Утрировать не стоит. Случаи все же единичные. Но в этой проблеме еще очень много загадок. Например, до недавнего времени нашими пациентами были только мужчины. А теперь выясняется, что в Хабаровске появилась девушка. Мы свяжемся с Хабаровском и все выясним.

– А как проявляются симптомы амнезии?

– Первичная картина одинакова почти у всех. Человек до какого-то момента живет обычной жизнью. Но в один прекрасный день выходит из дому и куда-то идет. Например, один рано утром ушел на работу, которая была в четырех трамвайных остановках от его дома в Казани. В кармане имел только 50 рублей и паспорт. Через несколько месяцев он вдруг обнаружил себя в Самаре, стоящим на конечной остановке трамвая в 6 часов утра.

– Но все это время он где-то был и что-то делал?

– Самое удивительное, что у этих людей нет нарушения поведения. Они действуют разумно, сознательно. Никто из них не имел травм головы. Но вот что у них общее: почти все приходят в себя далеко от дома. Житель Казани обнаруживает себя в Самаре. Был случай, когда человек обнаружил себя в Москве, возле железной дороги, лежащим лицом вниз. Пришел в себя оттого, что поезд рядом промчался. Он не помнил, кто он и откуда. Знал только, что он Петров. По железнодорожным путям пришел на вокзал и в милицию. Сказал, что потерялся. Его привели к нам. Все думали, что он бомж. Уж очень был потрепан. Когда он у нас в отделении оказался, даже расплакался: «Как хорошо, что вы меня здесь оставили и не выгнали». На второй день сел и начал писать стихи. На мои вопросы отвечает: «Мне кажется, я поэт». Еще через два дня сообщает: «Мне кажется, у меня выходили сборники стихов». Я спросил его, сколько книг вышло, он ответил, что точно помнит две. Проходит еще несколько дней, и он заявляет: «Мне приснилась моя жена с голубыми глазами». И он назвал редкое имя – Ульяна. И действительно, он оказался поэтом Петровым. И жена к нему приехала. И забрала его.

– То есть восстановление памяти шло постепенно?

– Человеческая память весьма своеобразна. Она лучше всего фиксирует очень неприятные вещи или очень напряженные. При улучшении состояния именно они, как в проявителе, становятся все ярче и ярче. Еще один наш пациент обнаружил себя утром где-то в районе Киевского вокзала. Он лежал между гаражами. Проснулся от холода и тоже не знал, кто он. А потом у нас вспомнил своего отца потому, что его ненавидел.

– Как вы вызываете воспоминания у больных?

– С ними наши врачи сидят сутками. За любую фразу цепляются, чтобы раскрутить ее дальше. Ивана, который оказался Артуром, я расшифровал по жестикуляции. Он сказал, что знает грузинские слова. Я стал с ним говорить о Грузии, и он вдруг начинает размахивать руками, у него появляются грузинский акцент, мимика, жестикуляция. Перевожу тему на Чапаевск (а мы уже выяснили к тому времени, что он оттуда), и он сразу успокаивается и разговаривает с нормальными среднерусскими интонациями. Но стоило снова начать говорить о Грузии, все грузинское возвращалось. Несколько раз я это с ним проделал и понял, что он вырос на Кавказе. Потом выяснилось, что имя у него Артур. Стало быть, армянин… Так и оказалось.

– Как долго длятся провалы в памяти?

– От нескольких суток до нескольких месяцев.

– Все стремятся вернуться в свою прошлую жизнь?

– Знаете, нет. Некоторые опасаются, что могли что-то там натворить и за это надо отвечать. Но, как правило, никто из них ни в чем плохом не был замечен. И кандидат наук, и электрик, и банковский служащий вели самую нормальную добропорядочную жизнь. И, как теперь выясняется, они продолжали себя нормально вести, даже выпав из своей социальной среды и потеряв память. Один, правда, за время скитаний нашел себе девицу, стал с ней жить. И не очень-то стремится вернуться в старую жизнь. Он так и говорит, что ему сейчас хорошо и назад его совсем не тянет. Только бы повидать родителей. Он как бы начал жизнь с белого листа и доволен.

– Как долго они у вас находятся?

– Два, три месяца. Мы их реабилитируем, они проходят всякие процедуры и обследования в разных институтах. Нам все помогают.

– Как вы думаете, сколько по России таких ненайденных?

– Не знаю. Феномен более чем странный. В нашем стационаре были пока 14 человек. Но теперь это уже четкий научный факт, что появились люди с очень странными нарушениями памяти, которые до сих пор в психиатрии не фиксировались. Очевидно, что у них поражается какая-то часть мозга. Как и почему, пока непонятно. А если на мозг можно так воздействовать, то это катастрофа. Меня это, честно говоря, очень тревожит. Стирается прожитая жизнь, а рабочие навыки остаются. Иногда больные сами делают шаг вперед, и сами выдают свою профессию. Когда мы шли по территории нашего центра, Артур вдруг сказал, что, возможно, он электромонтер, потому что эти ящики на столбах ему знакомы, он знает, что у них внутри. Стало быть, навыки работы у этих людей остаются. Они чуть-чуть ухудшаются, но потом очень быстро восстанавливаются. Хуже всего восстанавливается память.

– Вы имеете в виду биографическую память?

– Именно. Стирается личность. И это опасно и страшно. Если биографическая память существует автономно, стало быть, на нее можно воздействовать. Ее можно убрать. И перед вами будет стоять готовый робот, который не имеет ни памяти, ни биографии, ни привязанностей. Зато обладает хорошими рабочими навыками. Если это станет возможным, то атомная и нейтронная бомба покажется человечеству игрушкой.

– Сейчас в вашем центре есть пациенты?

– Трое. Иван-Артур, которого мы практически нашли. Пришел человек, назвавший себя Дементьевым, который хочет венчаться. И для этого должен все вспомнить. Есть еще один мужчина. С ним пока мало продвинулись. Мы его уже по телевизору показали, но никто не откликается. Поместите его фотографию. Может, кто-то его узнает… СМИ нам очень помогают. С развитием телевидения и хорошего видеоизображения появилась возможность работы с обратной связью. Люди смотрят передачи, узнают пропавших и помогают им восстановить прошлые события. К сожалению, пока еще не выработаны быстрые методы по извлечению воспоминаний. Тем не менее мы каждого убеждаем: вся твоя жизнь спрятана внутри, ты все вспомнишь. Но факт остается фактом, с такой формой утраты памяти врачи столкнулись впервые.

– Получается, вы открыли новое направление в психиатрии. А за рубежом что-то подобное есть?

– Полагаю, если там тоже что-то есть, но это закрытая информация.

– Спецслужбами?

– Я думаю, спецслужбы мимо таких вещей не проходят. И наши тоже должны интересоваться этими случаями.

– Получается, что мы единственная страна, которая занимается этой проблемой открыто?

– Пока да. Так как за рубежом еще не объявились специалисты, с которыми мы могли бы обменяться приобретенным опытом.