НеУДО за поведение

Поселок Зубова Поляна не богат достопримечательностями. Если не считать таковыми недавно открывшийся супермаркет и свежеотремонтированное здание районного суда. Сам поселок считается столицей Дубравлага, где на многие десятки километров тянутся лагеря, построенные еще в сталинские годы. Благодаря этому соседству судьи Зубовой Поляны с лихвой загружены работой: помимо текущих гражданских и уголовных дел, дважды в неделю рассматривают ходатайства осужденных об УДО. Из соображений безопасности заключенных в Зубову Поляну не привозят. Корреспонденту «НИ» повезло: она оказалась единственным журналистом, кому довелось присутствовать на выездном заседании Зубово-Полянского суда.

Судья Евгений Кузьмин облачился в мантию и сел за небольшой стол, покрытый темно-розовой бархатной скатертью. Разложив бумаги, попросил ввести в зал первую осужденную. Немолодая женщина в белом шелковом платке и в зеленом форменном костюме обратилась к судье: « Извините меня, пожалуйста. Я исправляюсь. Хочу домой к детям». Потом выступила представительница колонии, рассказавшая, что ее подопечная за решеткой с ноября 2003 года, имеет 7 поощрений и не нуждается в дальнейшем наказании. Прокурор согласился, судья вышел в совещательную комнату и, почти сразу же вернувшись, зачитал решение: «Ходатайство удовлетворить».

Похожая сцена повторилась и с другой осужденной, отсидевшей больше пяти лет за разбойное нападение.

Ввели Зару Муртазалиеву.

Ту самую молодую чеченку, которую в марте 2004 года арестовали по подозрению в покушении на теракт. Задержали девушку в разгар античеченской кампании, когда приезжих с Северного Кавказа подозревали в самых тяжких грехах, что называется, по национальному признаку. Сбежав в Москву от войны, Зара познакомилась в мечети с двумя русскими девушками, принявшими ислам. За подругами наблюдали спецслужбы.

Задержали Зару за отсутствие регистрации, но в отделении милиции в сумочке «обнаружили» взрывчатое вещество. Мосгорсуд приговорил ее к 9 годам лишения свободы. О том, что в деле Муртазалиевой полно неувязок, много раз говорили представители общественности. О невиновности девушки заявлял и президент Чечни Рамзан Кадыров. И вот, спустя почти пять лет после ареста Зара отстаивает свое право на досрочное освобождение.

«Я отбыла более половины срока, – сказала девушка. – Устроена швеей. Свою вину в полном объеме не признаю. Что касается взысканий, наложенных на меня администрацией колонии, я никак не могу их погасить: ни одно поощрение, которое я заслуживаю по работе, начальство не утверждает».

Настала очередь выступить стороне защиты.

«Ваша честь, моя подзащитная не представляет опасности для общества, – сообщила адвокат Марина Морозова. – По Уголовному кодексу, осужденный не обязан признавать свою вину, если просит об УДО. Я прошу суд учесть: от действий Муртазалиевой в 2005 году никто не пострадал. Цель наказания – не месть, а исправление. Девушка сидит уже больше полсрока. За нее ходатайствует правительство Чечни, ей гарантируют работу в офисе уполномоченного по правам человека в Грозном. Прошу, ваша честь, проявить гуманизм».

Представительница колонии зачитала характеристику, которую дали Муртазалиевой. Оказалось, что она «относится к труду недобросовестно. Стоит на учете, как террористка, к жизни отряда равнодушна, допускает конфликты с администрацией». После такой оценки стало ясно, что отпускать Зару никто не собирается...

Пока судья был в совещательной комнате, корреспондент «НИ» успела посмотреть в окно. Из него открывался прекрасный вид на жилую часть зоны: двухэтажные кирпичные бараки, отгороженные один от другого небольшими заборчиками, веревка с постиранным бельем, и зэки в одинаковых темных робах, под звуки военного марша направляющиеся в столовую…

Судья Кузьмин вернулся и скороговоркой зачитал решение. Он читал так быстро, что показалось: отпускает.

Зару Муртазалиеву увели. Адвокат Морозова потом призналась корреспонденту «НИ»: «Я так же, как и вы, подумала, что ее освобождают. Но быстро поняла, что ослышалась. Рассуждая здраво, понимаю: судья просто не мог поступить иначе. По таким статьям ходатайства об УДО не удовлетворяют».

Судебные слушания продолжились. Евгений Кузьмин рассмотрел еще пять прошений. Одна за другой в зал входили осужденные в одинаковых белых платках и зеленых костюмах, сшитых на зоне. Это напоминало какой-то странный ритуал. Женщин на пять минут заводили в железную клетку. Склонив голову, каждая говорила, что хочет домой. Потом выступала сотрудница колонии, заверяя, что осужденная исправилась. На минуту слово брал прокурор. Судья удалялся на совещание с самим собой. Возвращался и зачитывал положительное решение...

Это было похоже на дурной сон. Почему оказались достойны снисхождения те, кто продавал наркотики, грабил и калечил людей, а Муртазалиева, вина которой лишь в том, что она говорила с подругами о несправедливости чеченской войны, должна оставаться за решеткой?

Когда все закончилось, корреспондент «НИ» спросила Евгения Кузьмина, были ли написаны его постановления заранее. Он ответил: «С чего вы так решили?! У меня есть секретарь. Она готовит мне два проекта решения, и я выбираю то, которое подходит к конкретному случаю». – «А почему вы отказали только Муртазалиевой?» – «Среди тех, кого я освободил, были и такие, кто совершил тяжкие преступления – разбой, хранение наркотиков. Но все они исправились. А Муртазалиева – нет. Разве вы сами не видите? Пусть еще посидит…»

Как удалось выяснить «НИ», судья Евгений Кузьмин, тот самый, который месяц назад отказал в УДО беременной Светлане Бахминой, бывшему юристу ЮКОСа. Он отказал ей, несмотря на то, что она признала свою вину, и администрация колонии рекомендовала ее к условно-досрочному...