Московские страхи

Лето 2003 года принесло много испытаний. Сначала холод, потом жара. Далее – пояса шахидов, сексуальный маньяк и подсознательная подготовка к пятилетию дефолта. Независимый исследовательский центр РОМИР вычислил, чего москвичи больше всего боятся этим летом. Об этом «Новым Известиям» рассказала директор центра Елена БАШКИРОВА.

– Елена Ивановна, чего же больше всего боятся москвичи? Терроризма, старости, дефолта или инородцев?

– На первом месте – материальная нестабильность и шанс остаться без работы. Все остальные страхи люди считают производными от этого. Например, у молодых на втором месте – боязнь стать инвалидом. Ведь тогда они не смогут зарабатывать на жизнь. Многие боятся оказаться без денег на лечение. Но это тоже напрямую связано с материальным положением.

– Не совсем понятно. Ведь в Москве уровень жизни несравнимо выше, чем в целом по стране, да и найти ту же работу гораздо проще.

– Но и прожиточный минимум здесь выше, чем в целом по стране. Москва один из самых дорогих городов мира. И три четверти людей, как и во всей стране, живут на грани бедности. Огромное число дорогих магазинов, увы, еще не признак благополучия. Они существуют исключительно для богатых, которых тут много, поскольку это столица. Но в стране их число не превышает семи процентов.

– Можно сказать, что «материальный» страх вытеснил все остальные?

– Знаете, примерно три процента людей боятся вообще всего на свете. Но есть и такие, которые ничего не боятся. Это другая крайность. Причем таких людей немало – одиннадцать процентов. Просто страх за материальное благополучие встречается чаще всего. 25,8 процента опрошенных назвали его главным. А на втором месте стабильно остается боязнь потерять близких.

Страхи могут быть чисто «женскими» и «мужскими». Мужчин прежде всего волнует нестабильность в работе, боязнь предательства, озлобленность людей, возможность ядерной войны и природных катаклизмов. Женщин пугает разгул преступности, насильственная смерть, старость, боязнь быть обворованной, страх одиночества и опасения за будущее детей. Всех москвичей, особенно старшего возраста, волнует засилье людей нерусской национальности. В общей сложности – это 6,8 процента. Не стоит обольщаться незначительностью цифры. Как правило, люди не признаются в том, что не любят представителей «других кровей».

– Москвичи считают, что выходцы с Кавказа контролируют рынки и, соответственно, поддерживают высокие цены. Наверное, еще и поэтому их так не любят?

– Но еще они строят, работают на самых непрестижных объектах. Москвичи этим заниматься не хотят. А тот же таджик любой работе рад. Хотя при этом, скажем прямо, он тоже не испытывает особой симпатии к москвичам.

Надо сказать, что приезжие всегда чувствовали себя в столице обделенными. С таким настроением они приезжают в Москву даже на постоянное местожительство. И практически все приезжие настроены против москвичей. Впрочем, скорее не против них самих, а против того мира, который им предстоит завоевать. Законы большого города, его стиль, философия – все это совершенно непонятно человеку, который вырос в маленьком городке или деревне. Оказавшись в Москве, он испытывает тяжелейший стресс. Приезжие вынуждены доказывать, что они достойны хорошей работы, жилья, положения… Им хочется сказать: мы не виноваты, что родились в глубинке.

– Понятно, что значительная часть людей, которые оказались в Москве, останутся здесь. Город должен будет всех переварить, независимо от цвета кожи, воспитания, образования…

– Это будет происходить драматично. В США к той же толерантности людей приучают с детства. Там даже на шоколадных обертках изображают чернокожего, белого и азиатского ребенка. Но, несмотря на все усилия и лозунги, в Америке очень высокая степень национальной нетерпимости. То же самое происходит и в Англии, во Франции. Сейчас все западные страны ужесточают квоты для эмигрантов.

Другое дело – создать условия, при которых существующие национальные и социальные противоречия будут нивелироваться. На мой взгляд, именно этим путем и пошли в США. Их граждане никуда из страны не выезжают. В этом просто нет надобности. Они даже пределы своего города далеко не всегда покидают. Ну, может быть, раз в жизни, например, на экскурсию в Вашингтон. Их вполне устраивает жизнь в каком-нибудь крошечном Милуоки. Уровень жизни очень высокий. Товары те же, что и в Вашингтоне. За ними можно и в магазин не ходить. Заказал по каталогу и жди, когда принесут. У нас же, как раньше за колбасой в Москву ездили, так и сейчас едут за образованием, за работой…

Да, всегда будут люди, которые ищут счастья вне своего родного города. И кстати, необязательно в каком-то крупном мегаполисе. В конце 60-х – начале 70-х годов среди нашей интеллигенции возникло своего рода протестное движение. Люди, возмущенные наступлением на те свободы, которые появились с «оттепелью», покидали крупные города, меняли работу и селились в деревнях.

– Елена Ивановна, несколько странно, что в рейтинге страхов не лидирует такой «зверь», как ЖКХ. Все лето москвичи только и говорят, что о жилищной реформе.

– Эта тема пока находится не в области страха. Скорее, в области возмущения. Мы проводили специальное исследование на эту тему. Результаты удручающие. Практически все опрошенные (люди разного достатка, образования, возраста) рассматривают реформу исключительно как наступление на свои права. Хотя очевидно – жилищно-коммунальное хозяйство нуждается в реформировании. Наверное, неприятие этого лежит все в том же остром ощущении социальной несправедливости. Простой человек недоумевает, почему он должен платить больше, когда очень богатые люди не платят налоги, колоссальные суммы уходят из страны… Зато его права относительно той же коммунальной реформы размыты. И, наверное, начинать ее нужно не с повышения тарифов, а с разработки четкой, понятной всем стратегии. К реформе надо готовить людей и психологически. Если этого не произойдет, у меня нет сомнений, что через какое-то время жилищно-коммунальные проблемы для значительной части общества примут форму страха.

А в целом по стране протестный уровень низкий. В Москве особенно. Всего лишь 15 процентов. Особенно люди боятся правоохранительных органов. Милиции вообще не доверяет 60 процентов опрошенных. 67 процентов считают эти органы коррумпированными. Во время исследования нам прямо говорили: трудно разобрать, кто перед тобой – бандит, переодетый в форму, или страж порядка.

Во время исследования один иностранец рассказал любопытный случай… Он ехал в такси вместе с другим, незнакомым ему пассажиром. Шофер превысил скорость. И тут пассажир достает документы милиционера и начинает вымогать у таксиста деньги. Это вопиющий случай. Но таково состояние правоохранительных органов. Люди не могут с этим бороться. Милиция – это часть государственной машины. Бороться с ней может только власть.

– Говоря откровенно, это видно без опросов, и к власти у населения доверия маловато.

– Сейчас чиновники самого высокого ранга заявляют о сокращении числа жалоб населения. Но гордиться тут нечем: это происходит потому, что почти половина населения Москвы не верит власти. И не только власти. В справедливость суда не верят 70 процентов, но при этом люди не знают элементарных вещей. Например, как защитить себя от произвола работодателя. Не знают и боятся.