Кто чей защитник?

Итоги правозащитной деятельности надзорного органа его руководитель Юрий Чайка озвучил в конце минувшей недели на Международной конференции генеральных прокуроров в Санкт-Петербурге. По словам генпрокурора России, в прошлом году его подчиненные проверили более 700 тыс. фактов нарушений социальных и трудовых прав граждан и восстановили права более 1,3 миллиона человек. «Только к административной ответственности привлечено более 20 тысяч руководителей предприятий, из них около 600 дисквалифицировано, – уточнил Юрий Чайка. – В интересах граждан прокурорами за истекший год в суды направлено более 300 тысяч исков. В отношении наиболее нерадивых работодателей возбуждено около 400 уголовных дел по фактам невыплаты заработной платы, большинство из которых направлено в суд».

О том, что правозащитная деятельность является приоритетным направлением работы Генпрокуратуры, Юрий Чайка заявил еще в 2006 году после назначения на должность главы этого ведомства. И сейчас он дал понять, что эффективность правозащитной работы прокуроров ежегодно возрастает. Прокуроры, по словам г-на Чайки, отстаивают главным образом интересы самых социально не защищенных категорий граждан – пенсионеров, несовершеннолетних, инвалидов, ветеранов войн и труда. Однако для россиян слово «правозащитник» больше ассоциируется с общественными организациями, а прокуратура обычно противопоставляется первым.

Сами правозащитники скептически смотрят на высказывания Юрия Чайки. «У нас прокуратура больше защищает государство от граждан, это же силовое ведомство, – заявила «НИ» председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. – Конечно, бывают случаи, когда прокуратура защищает интересы граждан, но чаще все-таки она становится на сторону государства». «Граждане опасаются обращаться в прокуратуру, – признался «НИ» адвокат, президент Института верховенства права Станислав Маркелов. – Ведь прокуроры зачастую предпочитают поддерживать обвинение, если вина трудно доказуема или в законе есть возможные лазейки». Правозащитники, работающие с детьми, говорят, что раньше польза от действий прокуратуры действительно была. «В частности, Генпрокуратура делала доклады о нарушениях прав детей-инвалидов, – поделился с «НИ» руководитель фонда «Право ребенка» Борис Альтшулер. – Данные в этих докладах были шокирующие. Но, к сожалению, ничего так и не изменилось: на уровне Генпрокуратуры произносятся громкие и часто нужные слова, но региональные прокуратуры все равно пассивны». Г-н Альтшулер напомнил, что в прокуратурах были ликвидированы отделы по правам несовершеннолетних. «Детские права – вещь очень специфическая, и работать в этой сфере как следует могут только те, кто постоянно занимается этим. А если специальные отделы ликвидированы, то о какой работе можно говорить?» – удивляется глава фонда.

Несмотря на негативное отношение к деятельности прокуратуры, все правозащитники хором утверждают, что защищать права людей в первую очередь обязано ведомство Юрия Чайки. «В идеале именно прокуратура должна этим заниматься, – утверждает Людмила Алексеева. – И мы, правозащитники, этого и добиваемся». «Общественные организации призваны лишь контролировать правозащитную деятельность прокуратуры, но фактически они берут на себя ее функцию, – отмечает Станислав Маркелов. – И это, разумеется, неправильно». Но, как констатируют опрошенные «НИ» эксперты, пока правозащитные организации – единственная сила в России, которая реально борется за права рядовых граждан. Может быть, прогнозирует Людмила Алексеева, лет через 10–15 прокуратура и станет тем органом, который будет защищать права человека и которому поверят сами люди. Но для этого нужно не стоять на месте. «На мой взгляд, необходимо преобразовать Генпрокуратуру в два органа с разным руководством, – продолжает Станислав Маркелов. – Один из них будет заниматься гособвинением, а другой защищать законность. Одно учреждение не должно сочетать в себе столь разные функции».