«Хочу разъяснить наглядно»

Во вторник зал № 7 Хамовнического суда был забит людьми еще за полчаса до начала заседания. В коридоре судебные приставы успокаивали журналистов, которым не досталось места: «Сегодня включат видеотрансляцию». Но репортеры не верили и по двое усаживались на один стул. Комнату для прессы действительно открыли и установили три телевизора, правда, уже после двухчасового перерыва.

Экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский и бывший глава МФО МЕНАТЕП Платон Лебедев, обвиняемые в хищении 350 млн. тонн нефти, приветственно улыбались. Первым сделал заявление бывший руководитель МЕНАТЕПа. Он попросил председателя Хамовнического суда Москвы Виктора Данилкина взять самоотвод от «второго дела ЮКОСа». «Прошу вас серьезно подумать над устранением от участия в производстве по нашему сфабрикованному уголовному делу, как это предусмотрено частью 1 статьи 62 УПК РФ», – зачитал г-н Лебедев рукописное заявление. Он уверен, что судья найдет устраивающие его основания в главе 9 УПК РФ. В противном случае, по мнению подсудимого, г-н Данилкин «становится для них оппонентом, как и гособвинители». «Мы будем вынуждены изобличать в злоупотреблении властью, в фальсификации не только «их», но и вас», – говорит г-н Лебедев.

Примером «изобличения» стал вопрос о возвращении уголовного дела в прокуратуру. В ноябре 2008 года судья Данилкин установил, что закончился срок давности по обвинению в хищении акций дочерних компаний ЮКОСа в период с 6 по 12 ноября 1998 года. «Закон, статья 78 УК РФ, статьи 24 и 27 УПК РФ, обязывал вас не только возвратить это протухшее и прогнившее дело обратно, но и указать Генпрокуратуре и СК в своем постановлении на этот пункт», – заметил Платон Лебедев. Прокурор Валерий Лахтин не выдержал: «Ваша честь, сделайте замечание». «Протухшее и прогнившее дело…» – с нажимом продолжил г-н Лебедев. Здесь уже не выдержал судья Данилкин и быстро вышел из зала, бросив на ходу: «Перерыв».

Вернувшись в зал, судья потребовал Платона Лебедева воздержаться от комментариев. «Хорошо, я буду просто говорить «этот беспредел», – покладисто ответил подсудимый.

После перерыва слово взял Михаил Ходорковский. Перед дачей показаний он заявил суду ряд ходатайств, которые «напрямую связаны со свидетельствованием». По его мнению, обвинения в похищении нефти «основаны на предположениях». Он пояснил, что, согласно обвинительному заключению, он похитил около 350 млн. тонн нефти в период с 1998 по 2003 год. «Но в материалах дела нет сообщений о пропаже такого количества нефти, а также нет актов инвентаризации, которые бы ее обнаружили», – отмечает г-н Ходорковский. По его мнению, «это голословное, заведомо ложное утверждение» сделано следователем Каримовым. По мнению подсудимого, если сторона обвинения не сможет разъяснить, где в материалах дела содержится документальное подтверждение, то в суд будет необходимо вызвать г-на Каримова. Ходорковский также пояснил суду, что ЮКОС скупал у своих дочерних компаний не саму нефть, а права на нее. «Нефть у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» никуда не пропала», – отметил подсудимый. Между тем в Европейском суде по правам человека, где сейчас рассматривается иск топ-менеджеров ЮКОСа, представители правительства РФ указали, что у компании «возникла ответственность по уплате налогов» и что она «была собственником всех этих активов», то есть нефти. Одно с другим явно вяжется плохо: с украденной нефти недоплатить налоги невозможно.

Кроме того, бывший владелец ЮКОСа ходатайствовал «об обозрении» предметов хищения. «Нефть можно перелить перекачать, передать с емкостью. Право собственности на нефть можно передать по договору. Хочу наглядно разъяснить», – заявил г-н Ходорковский. Прокурор Лахтин возмущенно заерзал на стуле. Адвокат подсудимого Вадим Клювгант вынул из сумки трехлитровую банку со скважинной жидкостью, которая состоит из воды, нефти и примесей, и литровую банку с чистой нефтью. «Я могу купить у адвоката право собственности по векселю в сумму один рубль», – объясняет подсудимый, передавая расписку.

«Уберите горючие жидкости из зала!» – потребовал судья. По залу пробежал смешок. «Я ничего смешного не вижу, – удивился г-н Данилкин. – Столько людей в помещении, и только одна дверь. Бензина там нет?» Михаил Ходорковский уверил, что бензина нет, поскольку он не является предметом разбирательства. «Я хотел вам на стол поставить», – пояснил подсудимый. «Спасибо, уже обозрели и понюхали», – тихо проговорил г-н Данилкин. В ответ на заявления г-на Ходорковского прокурор Лахтин заявил, что обвинение ничего разъяснять не намерено, все и так написано в выводах, а подсудимые пытаются «волокитить процесс». Длинные тирады гособвинителя со ссылками на статьи закона явно утомляли судью, который каждый раз просил выступать строго по делу.

Прокуроры отказались проводить и следственный эксперимент, о котором просила защита. «В обвинительном заключении указано несколько способов хищения нефти. Пусть гособвинители покажут мне, как их можно осуществить на примере бутылки воды, раз нефть унесли», – предложил г-н Ходорковский. «Невозможно провести эксперимент в этом зале, поскольку нет условий для четкой реконструкции. Какая-то примитивная банка с жидкостью. Я могу, конечно, сделать анализ…» – запинался прокурор. «Валерий Алексеевич, давайте без химических анализов, – устало попросил судья. – Отказано в ходатайстве об эксперименте».

По мнению Михаила Ходорковского, до сих пор неясно, что же похитила «организованная группа», в которую он входил, и как она это сделала. «В связи с этим я не понимаю, какие показания я могу давать», – закончил подсудимый. «Правдивые показания давать надо», – угрожающе протянул прокурор Лахтин, листая разваливающееся издание УПК. Он заметил, что адвокаты подсудимых плохо выполняют свою работу, раз «Лебедеву и Ходорковскому ничего не понятно». В конце слушания экс-глава ЮКОСа напомнил суду, что виновным себя не признает.