Екатерина Климова

– Фильм «Мы из будущего» о группе современных молодых людей попавших на Вторую мировую вызвал сильный отклик у молодежи. Я читала в Интернете сплошные признания в любви вам и вашей героине санитарке Ниночке. Кто-то написал, что теперь определился, какую девушку он будет искать, «похожую на Ниночку и на Катеньку». Другой пишет: «Я бы не вернулся, на фиг, в это будущее без Нины». Целый форум. Предлагают снять продолжение, где герой вернется за Ниной и заберет ее в будущее.

– Да что вы! Просто мурашки по коже от таких признаний. Моей задачей в этой роли были искренность и простота. Я рада, что это получилось. Прямолинейность того поколения, способность на самопожертвование – тоже черты, утраченные в современном мире. Тогда не было людей, которые так зациклены на своем внутреннем мире, иначе мы бы войну не выиграли. То, что делает Нина, для нее это не подвиг, а норма под пулями вытаскивать раненых. Для нее не нормально, если кто-то этого не делает. В этом глобальная разница между нашим поколением и тем.

– У Нины был какой-то реальный прототип? Как вы готовились к роли, смотрели фильмы того времени?

– Отчасти этот образ собирательный. Я не была на войне, не жила в то время. Мы что-то вместе придумывали, какие-то фразы, ведь тогда люди по-другому разговаривали. Конечно, я смотрела старые ленты о войне, чтобы понять, какими были женщины тогда. Вообще фильмы «В бой идут одни старики», «А зори здесь тихие» я могу пересматривать бесконечно. Это такая тема, на которую актуально снимать до сих пор, потому что – это наша боль, общая, и фильмы о войне удавались советскому кинематографу.

–В фильме «Мы из будущего» в вашу героиню влюблены почти все, дело даже доходит до драки. А в жизни из-за вас дрались мужчины?

– В фильме у меня выгодная позиция: все тебя «играют», даже когда ты не в кадре, о тебе говорят и подают так, что хочешь не хочешь, влюбишься. В жизни все гораздо прозаичнее. Дуэлей каких-то не было, потому что я сама ставила такие преграды, что рядом со мной мог оказаться только тот мужчина, которого я подпускала сама. Каких-то случайных мужчин вокруг меня, тем более в большом количестве, которые стали бы из-за меня драться, не было. Наверное, я умею дать понять, кто имеет право драться за меня, а кто нет.

– В школьные годы многие ухаживали?

– В школе как-то совпадало: те, кто мне нравились, те за мной и ухаживали. А кто не нравился, не смели. Влюблялась я не часто, но всегда взаимно.

– В фильме вы сами поете романс. Вы с детства занимались музыкой?

– Нет, только в Щепкинском училище стала заниматься вокалом. Были очень хорошие педагоги, но у меня был довольно плохой слух, и мне его пришлось развивать с усилием. С голосовыми данными было лучше. Конечно, мне повезло, что моя героиня не артистка, которая приехала с концертом на передовую, а обычная девушка, и мне надо просто петь с душой, не изображая оперную певицу. Мы с композитором Иваном Бурляевым (сын актера Николая Бурляева) остановились на этом романсе, очень простом, но душевном. Мне кажется, что большая доля успеха зависит от музыки в кино. В данном случае нам повезло.

– Здесь действительно совпало все, в том числе и актерский ансамбль. Какие у вас отношения сложились с ребятами? Игорь не ревновал?

– Какая ревность! Я там снималась, когда была на шестом и седьмом месяце беременности. Кстати, это для роли было очень хорошо, потому что я поправилась, а тогда люди были поплотнее. Внимание было, конечно, повышенное, потому что все остальные актеры мужчины. Например, хочешь сесть – уже три стула стоят, чай постоянно приносили, укрывали чем-нибудь теплым. Все было замечательно, и процессом и результатом я довольна. Считаю, что я, наконец, дождалась подарка от кино.

– Какие еще подарки судьбы можете назвать?

- Не знаю, почему мне так везет, и в личной жизни – двое детей, муж любящий и любимый, все родители живы-здоровы. И в работе, в театре столько главных ролей, и в кино интересные предложения. Я везучий человек. Для меня это все подарки судьбы.

– В «Антикиллере-3» вы играете возлюбленную героя Гоши Куценко. Какие впечатления от работы с ним?

– Там история начинается не с любви, а с ненависти друг к другу. На пробах я дико волновалась, у меня впервые в жизни тряслись руки, такое у меня было только на вступительных экзаменах в институт. С Гошей я не была лично знакома до этого проекта, и многого о нем не знала, что он пишет стихи, музыку, пьесы, сценарии, занимается продюсерской деятельностью. Но общий язык мы нашли сразу. Добрее души не найдешь – он стольким людям помогает. Приятно, когда знакомишься с известным человеком, и не разочаровываешься, а, наоборот, убеждаешься, что все это заслуженно.

– А какими своими победами в работе и в жизни вы гордитесь?

– Каждый год приоритеты меняются. Когда-то для меня было невозможным научиться водить машину. Но это было так давно, что сейчас уже смешно говорить, что это моя победа. На тот момент, да. Если говорить о кино, то на экране образ создают и режиссер, и оператор, и все остальные – там лишь малая доля моей заслуги. А в театре я играю в антрепризном спектакле «Ленинградский романс» по пьесе «Мой бедный Марат». Поставил его Петр Александрович Штейн. Мы с Игорем вместе там играем: он – Марата, а я – Лику, там три возраста героини. Вот эта работа является для меня знаковой, она делит мою жизнь на до нее и после.

– А в кино?

– В кино пока не было у меня такого, после чего можно расслабиться и гордиться. Наверное, все впереди. Вот подрасту, наберусь опыта, и что-то будет наверняка.

– Скоро выйдет на экраны фильм «Второе дыхание» Михаила Туманишвили. Там вам пришлось искупаться в болоте. Сцену снимали без дублера?

– Я в этой картине играю девушку – капитана российской армии. Это приключенческое кино о ВДВ. Оно мне по стилистике напоминает «Пиратов ХХ века». В хорошем смысле слова. Картина пропагандирует мысль, что надо идти в наемную армию. А в болоте, да, действительно,– это было очень неприятно. Все делала сама, без дублера. Ощущения чудовищные, несмотря на то, что был гидрокостюм. Ведь надо было туда с головой окунуться, несколько дублей, так что потом минут 15 истерики мне пришлось пережить. Я изначально знала, что мне предстоит, была готова к этому, но когда дали команду заходить, случился шок. Представляете, косметические салоны, массажи, ухаживаешь за собой, и вдруг тебя в болото! Не думала, что мне будет так страшно.

– Ох, нелегкая это работа. А на какие еще жертвы вы готовы ради искусства?

– Я на многое готова. Вот в «Антикиллере-3» очень много трюков, режиссер спросил меня: «Прыгнешь с 40-метрового моста?» Я сказала, что прыгну, но только, чтоб меня было видно, и эту сцену не вырезали при монтаже, потому что не хочу зря рисковать жизнью. Жизненные обстоятельства сейчас мне не позволяют этого сделать. Хотя я бы прыгнула. Самое главное, заинтересовать, убедить актера, что это нужно для фильма, тогда он готов на все. Для себя мне было бы лень научиться скакать на лошади, фехтовать, а для профессии, я понимаю, что это нужно. Единственное, на что у меня хватает времени – это ходить в бассейн, плавать. Для меня это и хобби, и релакс, и развлечение (смеется).

– В жизни у вас были какие-то экстремальные ситуации?

– На мое 18-летие к нам ворвались люди в масках с оружием, всех положили на пол, заявив, что это ограбление. Обчистили квартиру. Шок был конкретный. Экстремальнее некуда. Про другие приключения даже вспоминать не хочется.

– Наверное, цыганская кровь играет, если вы все-таки соглашаетесь на рискованные предложения. И характер, мне кажется, у вас довольно жесткий, несмотря на романтический образ.

– Да, у меня прабабушка была цыганкой, и, видимо, мне что-то от нее передалось. Я смуглая, а вот моя родная сестра голубоглазая, светленькая. У многих складывается впечатление, что я какая-то тургеневская барышня. Некоторые, наоборот, считают, что я роковая женщина. Я сама не знаю, кто я. Я человек эмоциональный, вспыльчивый, и если я даже промолчу, то по мне сразу видно, что мне это не нравится.

– Чего не приемлете в людях?

– У всех свои недостатки. Я, например, ревнивая. Кто-то завистливый. Но чего я не переношу, так это вранья. Если взрослый человек врет, я его вообще всерьез не воспринимаю.

– На конфликт часто идете?

– Стараюсь этого не делать, и даже иногда потом жалею. Думаю, что надо было все-таки ответить. С годами шипы вырастают. И, думаю, это правильно. Я заметила это после появления детей. Раньше, в детстве, я была тихим, суперскромным ребенком.

– Вы как-то сказали, что ваша героиня Наташа Репнина из сериала «Бедная Настя» всегда пытается «взять на себя разруливание ситуации». Вы похожи с ней в этом или больше этим занимается Игорь?

– В этом мы похожи. Я всегда бегу впереди всех, и в этом моя беда. Я делюсь с подружками тем, что меня мучит, и они удивляются: это же не твоя проблема. Мне отец всегда говорил, что раньше я бы обязательно была комсомолкой-активисткой. Мне эта черта в себе не очень нравится, но если меня волнуют какие-то проблемы, пускай не мои личные, я не могу ничего с собой поделать. Как остановить этот компьютер, я не знаю, но пока я не решу проблему, то не могу идти дальше. А Игорь, он либо дает добро, либо нет. И спорить бесполезно. В каких-то мелочах он доверяет моему решению, даже не вникая в детали. Но если он скажет, что будет вот так, то переубеждать бесполезно. Кстати, ему предлагали роль Бормана в фильме «Мы из будущего», но он отказался, потому что понял, это не его, и он с этим героем в конфликте.

– Катя, а с каким литературным персонажем вы себя ассоциируете?

– В студенческие годы хотелось сыграть и то и се. Сейчас я ни с кем себя не ассоциирую, но, конечно, они все во мне живут: и Кармен, и Катюша Маслова, и Анна Каренина. Есть зарисовки, наблюдения, которые живут во мне, и когда это понадобится, то они все всплывут. J