Posted 4 сентября 2005,, 20:00
Published 4 сентября 2005,, 20:00
Modified 8 марта, 09:25
Updated 8 марта, 09:25
Война и мир Федора Бондарчука
– «9 рота» на выходе. Для вас это – несколько лет жизни, включая ожидание, переносы, поиски средств… Предполагали ли вы, когда, наконец, начали «9 роту», что будет именно ТАКАЯ работа?
– НЕ ПРЕДПОЛАГАЛ. Вообще, чем ближе день премьеры, тем больше я благодарю судьбу за тот фантастический кредит, который мне выдали. Я прилетаю в Лондон, еду с саунд-супервайзером Максом Хоскинсом, который меня встречает на комфортабельном спортивном «Лексусе» (он работает только с «ашками», он только что закончил «Бэтмена. Начало», «Шоколадную фабрику» Тима Бартона, а до этого делал Ридли Скотта, он очень обеспеченный человек. Говоря про Скотта, он называет его не иначе, как Ридли). Я у него спрашиваю: «А кто еще из русских работал здесь у вас на «Пайнвуде»?». А он говорит: «Знаешь, здесь очень дорого, поэтому русских здесь не было. Хотя… был один русский. В 1972 году. Он работал с сегодняшним топ-менеджером «Пайнвуда», который в то время был звукорежиссером картины твоего отца «Ватерлоо». И ты думаешь: ни хрена себе! Вот это да!!! Вот эти два русских парня и работали в «Пайнвуде»!
Ты приезжаешь туда и понимаешь, что это не лучшая студия в Европе, а лучшая студия в мире. А до этого ты получил из Мюнхена 2,5 тонны съемочной техники «Арри». А до этого у тебя был чудесный звук от Алимова и чудесный звукорежиссер Кирилл Василенко. А до этого у тебя были продюсеры, а до этого – вся армия от Роднянского и «1+1». Я не мог себе представить, что так будет. Теперь я боюсь загадывать… Знаете, есть фраза «Не в коня корм»…
– Съемки были изнурительными – или они только со стороны таковыми казались?
– Я провел там 4,5 месяца. 111 съемочных дней. Когда все закончилось, я понял, что это лучшие 111 дней моей жизни. И если б мне сказали, а вот сейчас еще на 111 дней прямо с этой минуты, я пошел бы, не задумываясь.
– А те, кто с вами работал, пошли бы на это?
– Все до одного, к счастью.
– Есть ли у ваших парней одна, общая для них всех, черта?
– Они очень разные. Они попали в ограниченное пространство: я, группа, гостиница, машина, площадка. Потому я очень стремился – создать из них сообщество, товарищество. У кого-то это осталось после съемок, у кого-то – прошло. Я их предупреждал – вы не думайте, что вы и дальше так будете существовать, как великолепная семерка – в кинематографе этого нет.
Окончание съемок очень похоже на поствоенный синдром. Приезжаешь в реальный мир, сталкиваешься с ним, и у тебя рассыпается абсолютно точная и очень красивая конструкция взаимодействия на съемочной площадке. У актерской команды такая конструкция была. Я сделал все, чтобы это было видно на экране.
– А есть ли общая черта у ваших героев?
– Юношеский максимализм и иллюзии, которые мы потом теряем – то, о чем я, собственно, и снимал кино. Те иллюзии, которыми так вовремя и так недопустимо пользуется государство, отправляя на войну 18–19-летних управляемых людей, которые так жаждут проверить, а способны ли они на подвиг. А потом это все рушится. Но они настолько чистые, светлые и, если можно так сказать, одухотворенные… Это объединяет их всех.
– Вы были таким в 18 лет?
– Да. И пострадал от этого всего. Именно об этом я тоже снимал. Я пострадал от своих иллюзий – от этой конструкции. Из 100 процентов 99 отмелось. Чахлый один процент остался.
– Кто, по-вашему, самый трагический персонаж в этой истории?
– Для меня – Лютый.
– Какая сцена была самой сложной?
– Одна из сложных сцен – смерть Рябы. Посадки на голове у Евланова не взрывались. Он говорит, слушай, это знак, давай, может, не будем снимать? Я человек верующий… Я говорю, я тоже человек верующий, доверься мне. С тобой ничего не будет. Я взял эту посадку и просто проверил ее на себе.
– Как вы взаимодействовали с украинскими военными?
– Они – фантастические люди. Если бы не они, мы бы ничего не сделали.
– Изменилось ли их отношение к вам по ходу работы?
– Да. Я не люблю, когда говорят «киношники». Знаете, «киношники» – это такие, которые приехали на машинах, чего-то там сняли… Мы снимали огромную сложную картину, и люди это знали, видели, чувствовали. Такое к нам уважение было – просто фантастическое.
– Как вы думаете, изменится ли ваша жизнь после выхода «9 роты»?
– Думаю, да, и с опаской жду этого момента.
ЛЮТЫЙ. Человек из детдома. А это люди с другой планеты. Как правило, из них вырастают или Абрамовичи, или люди жесткие, обиженные на судьбу.
ДЖОКОНДА. Романтический, философствующий удод. Я ему говорил: «Джоконда даже по количеству прочитанных книг стоит выше своих коллег. Но если ты будешь играть высокомерие, это будет самое банальное. Здесь надо сыграть две вещи: понятие того, что ты дистанцирован от них, и чувство любви и товарищества, которое должно пройти через всех персонажей».
ВОРОБЕЙ. Человек, который вообще не должен был оказаться на войне, но в результате совершил подвиг. Таких примеров – масса. Я ему говорил: «Снимай с себя все геройские подвиги из «Войны» Балабанова, ты должен сраться и ссаться!!!».
ЧУГУН. Человек из народа, с хитрецой. У меня обилие таких знакомых было. Терзаемый комплексами взаимоотношений с женским полом – все это читается, все это видно. Свои комплексы он переносит на других.
РЯБА. Самый опытный, крестьянский гриб-боровик. Он умеет произносить простые, коренастые фразы. Он – один из первых, кто прикоснулся к войне. И стал, как ребенок, который попал в страшный дремучий лес. Это – реальные, не героические отношения с войной. Они не робокопы и не спецназовцы, которые, когда стреляют, поднимают локоток и очень красиво все делают.
СТАС. Самый нежный, самый домашний из всех наших героев. Мальчик из хорошей семьи. Любит свою маленькую кузину, всегда носит с собой ее рисунок. Тихий, милый, не конфликтный и совсем не военный человек.
ПИНОЧЕТ. Чеченец. Все ожидают от него жесткости и кавказской бравурности, а его главная черта – фантастическое чувство товарищества. Он получился очень трогательным персонажем, несмотря на то, что в бою он ведет себя не так, как остальные, – он может рвать врага зубами.
Ирина РАХМАНОВА, трагическая Белоснежка: «Впервые я испытываю такое острое чувство жалости к моей героине…»
Ольга ТУМАСОВА
– Ваша героиня Белоснежка – единственный женский персонаж в фильме…
– Я для себя придумала, что она чуть-чуть сумасшедшая, человек со сломанной психикой. Девочка растет в военном городке. Ей пять лет. Мальчики уходят на войну. Десять лет. Мальчики уходят на войну… И вдруг – она кого-то полюбила, а он ушел и не вернулся. Они же никогда не возвращаются. И она знает, что они не возвращаются не потому, что просто уезжают домой. Они не возвращаются, потому, что гробы назад идут. Белоснежка, наверное, одна в ее возрастной категории на весь этот военный городок. И вот эти мальчики, ее ровесники уходят, уходят, уходят… Конечно, человек сломается от такого.
– Вы ставили какие-то условия, которые обычно выдвигают актрисы при съемке таких сцен?
– Обычно на площадке много людей. Особенно у «9 роты» – там была очень большая группа. Это психологически очень тяжело. Я же не привыкла раздеваться больше, чем при одном человеке. Меня спросили: «Уйти?», я сказала: «Уйти». И все к этому отнеслись с пониманием. Я же не просила уйти всех-всех-всех! Ушли те, кто не нужен в съемках этих сцен.
– Почему вы не просили дублершу для этих сцен?
– У меня есть на этот счет абсолютно четкая позиция. Если это нужно и я понимаю, что это нужно, то я могу раздеться в кадре. Если это просто для того, чтобы я походила голой по кадру, мне это не надо. Здесь по-другому быть не может. Мне интересно это играть. Моя Белоснежка – персонаж трагический. Она все делает не для того, чтобы получить удовлетворение. Она собой пытается помочь мальчикам. Ей кажется, что им от этого легче. Им же легче от этого? Им так хочется – напоследок, перед тем, как уйти туда, в ужас, хотя бы женщину получить, у некоторых из них ведь вообще никогда женщины не было. Она таким образом хочет подарить им какой-то кусок жизни.
– Мальчики поддерживали вас?
– Мальчики молодцы, они меня очень поддерживали, переживали, чтоб я не замерзла, сами кричали, давайте Иру оденем, накинем простынь.
– Было холодно?
– На улице была жара, а там – бетонные стены и пол, на котором я стояла босиком. А к ночи стало совсем холодно. Я не могу сказать, что было много дублей, но Федор не остановится, пока не добьется своего. Он снимает все подробно и тщательно.
– Вас в этом холоде еще и обливали чем-то?
– Да, я была постоянно в воде, глицерине, тоне. Одеться было невозможно, поэтому меня укутывали в простынь и одевали что-то на ноги – на бетоне босиком не очень-то приятно… Группа и мальчики были прекрасны, чудесны, спасибо им большое. Я очень уважаю их за то, что они так себя вели.
«9 РОТА»
Режиссер-постановщик: Федор Бондарчук
Автор сценария: Юрий Коротков
В ролях:
Алексей Чадов – Воробей
Артур Смольянинов – Лютый
Артем Михалков – Стас
Константин Крюков – Джоконда
Иван Кокорин – Чугун
Сослан Фидаров – Пиночет
Михаил Евланов – Ряба
Ирина Рахманова – Белоснежка
Производство: Art Pictures Group
Продюсерская компания «Слово», Art Pictures, СТС, Украинская Медийная Группа, 1+1, MRP Matila Rohr Productions Oy
Кинодистрибьютор в России: «Гемини Фильм»