Губернатор Рязанской области Георгий Шпак

– Я замечаю, что СМИ крайне подозрительно смотрят на генералов во власти. Когда в обществе преобладает такое отношение, что-то хорошее сделать сложно. Разумеется, генерал генералу рознь. Скажем, Руцкой – обыкновенный летчик, за плечами которого не было никакого управленческого опыта. А есть и другие – люди с колоссальным опытом управления. Если говорить конкретно обо мне, в моем подчинении были не просто три дивизии, две ракетные бригады, зенитно-ракетная бригада, а территория полторы тысячи на триста километров, сто одна котельная, десятки госпиталей, больниц, школ, тысячи километров теплотрасс и магистралей водоснабжения... Разве это не опыт? Не сочтите за хвастовство, но, когда мы в Рязанской области готовились к нынешней зиме, я поднимал на совещаниях руководителей региона и спрашивал: «Какой уровень соли должен быть в воде, которая подается на котлы? Какое давление должно быть? Сколько нужно запасных электродвигателей?» У них было шоковое состояние: зачем им это знать? А как же иначе работать? И знаете, наша область оказалась одной из пяти в стране, где зимой обошлось без ЧП.

«Сегодня быть беспартийным – нецелесообразно»

– Георгий Иванович, масштабы командования армией и областью, конечно, сопоставимы. Но за те два с лишним года, что вы губернатор, обнаружились ли в этом новом хозяйстве механизмы, вызывающие у вас отторжение?

– Хороший вопрос. Изо дня в день у меня вызывает отторжение крайне необязательное отношение чиновников к своим словам. В армии «Есть!» – это значит, что так и будет. А здесь зачастую «Я сделаю» – значит пошел и ничего не сделал. Это меня поражает. В армии я ничего подобного не видел.

– И как решаете проблему?

– По-военному.

– На гауптвахту сажаете?

– Нет, до гауптвахты не дошли пока (смех)... Действую личным примером. А при повторении – безжалостным увольнением.

– Ротация большая?

– Полтора года из семи штатных заместителей со мной работали два. Не мог подобрать людей. Из начальников управлений заменил двоих. Бывших военных в команде трое – начальник управления кадров, с которым я служил лет пятнадцать, советник по вопросам безопасности и связей с армией (в прошлом командир Тульской дивизии) и начальник управления по связям с общественностью.

– Много споров сегодня идет о том, должен ли высокий чиновник быть членом партии власти. Как случилось, что вы в прошлом году из «Родины» перешли в «Единую Россию»?

– За свою жизнь я состоял в рядах двух партий – в КПСС и теперь вот в «Единой России». Очень много говорили о моем членстве в «Родине» – я никогда там не состоял, хотя и входил в Высший совет блока «Родина». В «Единую Россию» я вступил, в частности, чтобы пресечь эти разговоры.

– А может, вы туда вступили и потому, что просматривается ее сходство с КПСС?

– К сожалению, со временем оно может стать очевидным. Но сегодня разница большая. Никто ведь не заставляет вас в «Единую Россию» вступать, чтобы легче двигаться по карьерной лестнице.

– Георгий Иванович, а разве нельзя сегодня губернатору быть совсем беспартийным?

– Сегодня быть совсем беспартийным нецелесообразно. Человек, от которого многие вопросы и многие люди зависят, должен определиться. Вместе с партией решать практические вопросы гораздо проще. «Единороссов» есть за что критиковать, и у меня к руководству моей партии накопилось много вопросов. Но если говорить о будущем, не думаю, что из «Единой России» может начаться массовое бегство, как из «Нашего дома – России» или позже из «Отечества». Эта партия останется при любых обстоятельствах. Преемник президента, о котором идет столько разговоров, без сомнения, будет поддерживать эту партию. Просто потому, что сам без ее поддержки не сможет обойтись.

– На днях в Рязани стартовала военно-патриотическая акция, которая, прямо скажем, корнями уходит во времена «Зарницы» и других советских молодежных игр в «войнушку». Вам не кажется, что при мощных антиармейских настроениях, при охватившем общество «синдроме рядового Сычева» такие мероприятия выглядят весьма неубедительно?

– Информационное поле сегодня занято противниками службы в армии. Непонятно, по каким причинам, но пропагандистская машина Министерства обороны пробуксовывает. И в борьбе за общественное сознание проигрывает. Я знаю истинное положение дел и должен сказать: не так все плохо. И цель стартовавшей акции как раз в том, чтобы начать развеивать зловещий миф об армии. За свою жизнь я не встречал ни одного взрослого мужчины, который бы сожалел об армейской службе. Ни одного! Как бы кому трудно ни приходилось, все вспоминают с легкой ностальгией.

– Но каждый день появляются сообщения о дедовщине.

– Отличное замечание! Если вы начнете так же тщательно анализировать информацию о школах – там обнаружите дедовщины гораздо больше.

– Из школы, где что-нибудь похожее случится, можно перевестись. А из воинской части – куда переведешься?

– Но и каждый вопиющий случай нельзя преподносить как систему. При случае запросите данные Генеральной прокуратуры и прокуратуры военной – вы увидите, что на «гражданке» ЧП в тысячи раз больше, чем в армии.

Проблема армии в том, что служба в ней перестала быть престижной. Это счет, предъявляемый государству, – когда офицер полжизни мается с семьей, без приличной зарплаты, без квартиры. Верю, что отношение к армии резко переменится, когда в ней люди станут хорошо зарабатывать. Я, как вы знаете, семь лет командовал ВДВ. ЧП и тогда случались. До сих пор не могу без содрогания вспоминать ту ночь в Ульяновске в феврале 2002-го, когда два десантника, отслужившие полтора года, ушли из учебного центра с автоматами и расстреляли десять милиционеров. А когда их стали брать и один был ранен, второй его добил и сам застрелился. Как такое могло случиться? Мы до сих пор не знаем – ответ ушел в могилы. Можете представить, какая тогда поднялась волна против службы в армии. Но не против ВДВ. И конкурс в Рязанское училище, которое я сам в свое время окончил, был 17–19 человек на место. Призывники в военкоматах уговаривали, чтобы их взяли в воздушно-десантные войска. И сегодня многие мечтают. Ни у кого не повернется язык сказать, что ВДВ прогнили, что это войска, где сплошная дедовщина и больше ничего нет.

– Георгий Иванович, ВДВ в силу своей элитности были традиционно более открыты, пресса всегда с десантниками дружила, журналисты проще попадали к вам. А сегодня армия глухо закрыта, и это только ей во вред. Знаете, когда мы хотели поздравить министра обороны с днем рождения, как поздравляем всех именитых персон, мы не могли в министерстве узнать номер факса, чтобы послать господину Иванову наше поздравление. Разве не абсурд?

– Абсурд. Но Министерство обороны не есть вся армия. И я, как и вы, не могу понять: кто мешает нашему военному ведомству стать таким же элитным, как воздушно-десантные войска?

– А ваша докторская диссертация способна послужить подспорьем в этой ситуации?

– Диссертация посвящена становлению офицера в воинской среде. В ней – не абстрактный материал, а то, что я хорошо знаю, чем я жил. По крайней мере, в моем родном училище, где я читаю лекции, этот опыт находит применение.

– Вы Рязанское училище окончили ровно 40 лет назад. Можно ли сказать, что без него вы не стали бы губернатором?

– Естественно! Я пришел солдатом в Рязанский полк, отслужил восемь месяцев, поступил в училище, четыре года в нем отучился, женился на девушке, с которой дружил шесть лет. Остался в Рязани командиром взвода, потом роты. Пошли дети. Семья – вся рязанская. И прожил я тогда в Рязани одиннадцать лет. А потом несколько раз в год приезжал навещать тещу. И когда встал вопрос о том, чтобы идти на выборы, теща сыграла решающую роль: «Тебя здесь знают, и ты здесь все знаешь. Помоги людям».

И еще важный момент. В Рязани стоит памятник сыну, погибшему в Чечне.

– У вас ведь была возможность его туда, скажем так, не отправлять...

– Что вы! Об этом и речи быть не могло! Он полгода прослужил в Югославии и должен был еще на полгода остаться, но попал в автомобильную катастрофу. Я положил его в Самаре в госпиталь, он там подлечился, уехал в Ульяновск. И как раз тут его батальону пришла очередь идти в Чечню. Был у нас разговор. «Олег, ты как больной имеешь полное право не ехать». – «Отец, если ты меня задержишь, я возьму автомат и уйду сам». И он с батальоном ушел. Служба – нормальное дело...

– Нормальное-то нормальное, но мы знаем, что не у всех высших армейских чинов такое отношение к сыновьям.

– Знаете, я ровно за две недели до гибели его там навестил. В течение трех суток мы с ним ездили по частям. Общались так близко, как, может быть, никогда. Олег меня провожал, и мне была подсказка, что ли, свыше. Вертолет набирает высоту, и я в окошко вижу, как сын один стоит на поле. Меня прошибла мысль: «Посади вертолет. Забери сына. Видишь его в последний раз»... Я улетел.

– Получается, в Рязани вы работаете «за себя и за того парня». Можно сравнить сегодняшнюю Рязанскую область с той, в которую вы весной 2004-го пришли?

– Буду краток. Бюджет области вырос ровно в два раза. Мы ликвидировали все долгострои социального плана. Развитие промышленности идет быстро: за первый квартал индекс производства по сравнению с тем же периодом прошлого года составляет 121 процент. Средняя зарплата выросла на 21 процент. Благоприятный инвестиционный климат: в этом году мы получили около двух миллионов долларов иностранных инвестиций – на треть больше, чем в прошлом году. У нас будет строиться крупнейший в Европе стекольный завод с привлечением капитала американской фирмы, идут переговоры с немецкой фирмой о строительстве завода обжига известняка и изготовления доломита – единственного в России. С австрийцами уже договорились о постройке завода по переработке рапса в масло и изготовлению из него биодизеля: весь мир по нему сегодня с ума сходит – два процента добавки в обычное топливо снижает содержание СО2 вдвое. Пакет инвестиционных законов у нас самый выгодный в ЦФО. В Рязань пошли торговые сети «Перекресток», «Дикси», «Копейка», «Метро». В августе начнем строить сноубордистскую трассу, единственный в России закрытый лыжный спуск. Сумма инвестиций – 32 миллиона евро. Через год закончим.

– Как раз президентский срок Путина закончится.

– Сами будем кататься. (Смех.) Кстати, я на горные лыжи встал задолго до того, как они стали «президентским видом спорта». Четыре года назад в Самаре катался, порвал плечо, но построим трассу – и придется опять начать.

– Георгий Иванович, рязанцы должны вас на руках носить.

– Да ну, что вы. Народ живет бедно. Особенно в глубинке. Но средняя зарплата по области – 6–7 тысяч. Безработица у нас чуть больше 1 процента – рекордная в ЦФО. Проблем хватает. На руках носить не надо. Но я сейчас готовлю доклад по итогам квартала полпреду президента в ЦФО г-ну Полтавченко, и мне кое-какие цифры не стыдно называть – например, что по темпам промышленного роста с десятого места по Центральной России мы прыгнули на третье, после Москвы и Калуги...

– У вас оппозиция в области есть?

– Сколько угодно!

– И чего хотят?

– Просто мстить. За то, что повыгонял их всех.

– А пресса вас покусывает?

– Про меня пишут такие небылицы – о моих многочисленных квартирах, дачах и машинах, что читать уже скучно. Хотя народ, конечно, читает и часто верит: «Ты смотри, у генерала одной недвижимости на 4 миллиона». Я никак на это не реагирую. Подавать в суд? Знаете, самыми тяжелыми для меня были за два с лишним года затяжные суды с Сучковой и Морозовым. Надо было работать, формировать команду, а львиная доля времени и сил уходила на тяжбы. Поэтому от повторения этого кошмара увольте.

– Вы назвали среднюю зарплату по области. А сколько получают ваши чиновники и, кстати, вы?

– За границей такие вопросы считаются неприличными, но у нас об этом люди имеют право знать. Я когда пришел, сразу снизил зарплату себе и всем чиновникам на треть. Сегодня я получаю 75 тысяч. Генеральскую пенсию откладываю на сберкнижку.

– Закон о монетизации народ еще поминает добрым словом?

– Нам удалось избежать в области протестных акций. Г-н Кудрин по итогам проведения 122-го закона отметил только два региона – Пермь и Рязань, где обошлось без митингов и демонстраций. Как мы этого избежали? Очень просто: на месяц раньше, чем в среднем по России, повысили зарплату всем бюджетникам. И много выступали перед людьми с разъяснениями, что происходит и зачем это нужно. Самое важное, что дал нам 122-й закон – в десятки раз увеличилось количество людей, отдыхающих по путевкам. Очень существенно выросли суммы, выделяемые на бесплатные лекарства. Другое дело, что нам пришлось воевать с компанией «ПРОТЕК», чтобы она нам поставляла те лекарства, которые нужны больным. А по областному бюджету закон ударил, конечно, сильно.

– Наша газета, как вы, наверное, знаете, внимательно следит за развитием ситуации вокруг Рязанского Кремля – музея-заповедника, о правах на который заявила Патриархия. Вы в начале апреля говорили на пресс-конференции в Москве, что Кремль должен остаться музеем. Но складывается впечатление, что на вас из столицы серьезно давят.

– На меня давить бесполезно. У меня четкий, без эмоций взгляд на проблему. Заповедник – это федеральное имущество. Не областная ценность, а достояние всей России. Другое дело, что мы гордимся своим Кремлем и заинтересованы в том, чтобы он играл важную роль в привлечении к нам туристов.

Я ожидал этого вопроса. Могу сказать, что мы в последние годы передали епархии 70 церквей и монастырей. В том числе здания на территории заповедника и предметы сакрального характера из его фондов. Два собора и колокольня в Кремле – в совместном пользовании РПЦ и музея. Вне всякого сомнения, в конце концов Кремль мы Патриархии отдадим. Но я убежден: передача должна быть поэтапной и растянутой по времени. И параллельно с ней должно идти строительство нового здания музея. В нем – 300 тысяч единиц хранения, уникальных вещей. Если мы сегодня их не сохраним, они моментально расползутся по стране, и я не исключаю, что многие из них окажутся в частных собраниях.

Мы в Рязани создали комиссию, ведем постоянно переговоры с владыкой Павлом, нашим правящим архиереем. Приезжала комиссия из Министерства культуры. Какая у них позиция, не знаю, но мое мнение они выслушали. Церковная общественность заявляет, что Путин на письме патриарха написал: «Передать». Ничего подобного. Резолюция президента, если быть точным – «Фрадкову, Грефу. Прошу рассмотреть и предложить вариант положительного решения». Чувствуете разницу? Конечно, при переговорах ее надо учитывать. Равно как и то, что содержание Кремля нам обходится ежегодно в 90 миллионов рублей. Передадим РПЦ – откуда она эти деньги возьмет?

– Ваше мнение понятно. Но как вы думаете, к нему и к позиции рязанской общественности в Москве будут прислушиваться?

– Надеюсь.

– В общем, придется музею готовиться к переезду. А как вообще с жильем у вас в области?

– У нас второй год успешно работает ипотечная корпорация, 100 процентов акций которой принадлежит области. В прошлом году по ипотеке мы получили 750 квартир, выйдя по стране на третье место. Я нанял молодых толковых ребят, пообщался с ними, отправил набираться опыта в Чувашию, где губернатор Федоров это дело очень здорово поставил. Я и сам туда съездил, посмотрел, как у них с медициной, образованием и жильем. Ну, скажу вам, молодцы! Знаете, чтобы дело шло, не надо стесняться учиться у соседей. Меня в Чебоксарах сводили в перинатальный детский центр, где довынашивают младенцев. Чего-то подобного в России больше нет. Я загорелся, начал пробивать проект такого же центра в Рязани. Нет, никак не пробить. Потому что проектная смета около 3 миллиардов, из которых половину мы просим из федерального бюджета.

– Наверное, кто-то хочет «откат» получить.

– Заметьте, я не произносил это слово. (Смех.)

– К вопросу об учебе у соседей. Вы уроженец Белоруссии. У них нам есть чему поучиться?

– Есть. Я недавно, в мае, там был и поразился чистоте городов и поселков. Удивительная чистота – какую раньше можно было видеть только у немцев или голландцев. Прекрасные дороги. Минск – вы много писали о выборах, о том, как там на улицы вышли недовольные результатами, а кто из вас был в последнее время в Минске? Никто? Съездите. Получите удовольствие. И второе, что, может быть, не так бросается в глаза. После развала Союза они не упали в яму на несколько лет, как мы, но с того уровня постепенно поднимались. У них замечательная сельскохозяйственная техника. Сеялки, зерносушилки. Я лично ездил к Лукашенко, давшему команду зерносушилки на экспорт не продавать. Он в порядке исключения мне лично продал 10 машин по себестоимости.

– Вы так его хвалите, наверное, потому, что с ним внешне похожи. (Смех.)

– Я вам забавный случай расскажу. Был в командировке за границей. Стою на регистрацию в аэропорту. Слышу за спиной разговор по-английски, который неплохо понимаю: «Смотри, это Лукашенко». – «Точно он». Мне пришлось повернуться и объяснить, кто я на самом деле и что я здесь на вполне легальных основаниях... Мы с ним оба из Могилевской области, в ста километрах друг от друга родились. Одна природа, одна погода, один образ жизни. Вот и похожи.

– Как вы отдыхаете? Любимые места – кроме Рязани и Белоруссии?

– Отдыхаю утром час пятнадцать минут на зарядке. В воскресенье с внуками. И уже много лет две недели в сентябре в Сочи. Играю в теннис, плаваю. Вот мой отдых. Телевизор смотрю мало, в Интернет по ночам заходит жена. И утром уже меня ждет подборка материалов, которые мне надо прочитать. Недавно летал на полдня в Анапу вести переговоры. Вернулся поздно вечером. Так утром жена положила найденную в Интернете «утку» про то, как в московском аэропорту губернатора Шпака без галстука – подумайте, какой компромат! – сфотографировали папарацци. За это на них якобы набросилась охрана, приказывая засветить пленку. А дальше – вообще анекдот: фоторепортер вынул из цифровой камеры «флэшку»: мол, вот, мы съемку засветили. И Шпак сказал: «Ну, тогда все нормально». (Смех.) Надо же так наврать! Я, может, в современной технике и не лучший специалист, но изобразить меня круглым дураком – знаете, я до сих пор над этой заметкой потешаюсь.

– Один из предметов гордости рязанцев – Есенин. Вы сериал смотрели?

– Да. И возмущался со всеми рязанцами. Да, человек был в некотором роде безобразником. Но в фильме он показан просто как злой гений. Вы бы послушали, что говорили его родственники, которые ко мне приехали: «Давайте писать, звонить, чтобы прекратили показ». Я их успокоил, как мог, но в общем их негодование разделяю.

– Георгий Иванович, вам и в армии приходилось, и теперь в области каждый день приходится решать сложные задачи. А можете отучить десантников в День ВДВ купаться в фонтанах?

– Бесполезно пытаться (смех). Когда я был командующим, Лужков меня попросил съездить в Центральный парк культуры навести порядок. Я туда бросил много патрулей и сам поехал. И вот можете себе представить. Полдень. Вся эта многотысячная орава уже пьяная. Вдруг они видят своего командующего – и толпой кинулись ко мне. С трудом вырвавшись из их объятий, я поднялся на трибуну, довольно высокую, собираюсь толкнуть пламенную речь, а они лезут ко мне на трибуну со всех сторон. Опасная ситуация. И тогда сработал военный инстинкт. Я стал направо и налево кричать: «Пять суток ареста! Десять суток ареста!» И тот же инстинкт у них сработал. Сразу все слезли с трибуны, я полчаса их убеждал вести себя достойно. Они притихли, проводили меня до ворот парка... и рванули к фонтанам.

– Армейское братство, товарищество – вещь уникальная. Но хотя бы отчасти такие отношения возможны среди политиков?

– Нет. Но чем я могу гордиться – что люди из моей команды горят на работе. Добиваться такого – надо.

– И все, как вы, сидят на работе до одиннадцати?

– Никто не сидит. Если нет ЧП, все свободны в шесть. Единственное, что взято мной из армии, – круглосуточное дежурство моих секретарей. Вся область знает, что мой телефон работает и днем, и ночью, всегда трубку снимет девушка, и если надо со мной срочно связаться, это будет сделано. Правда, жена моя недовольна: «Что это у тебя четыре молодые красивые девушки делают?» (Смех.)

– Да еще по ночам.

– Но все-таки чаще всего ночью я сплю.



Благодарим за содействие в организации встречи Александра РЮМИНА (Рязань)

СПРАВКА

Георгий Иванович ШПАК родился 8 сентября 1943 г. в городе Осиповичи Могилевской области (Белоруссия). В 1966 г. с отличием окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Командовал взводом, ротой курсантов училища, учебным парашютно-десантным батальоном.
В 1978 г. после окончания с золотой медалью Военной академии им. Фрунзе назначен командиром парашютно-десантного полка, участвовавшего в боевых действиях в Афганистане. Затем служил начальником штаба – заместителем командира воздушно-десантной дивизии, командиром дивизии. В 1988 г., окончив Военную академию Генштаба, служил заместителем командующего общевойсковой армией в Одесском военном округе. С 1989 г. – командующий армией в Карелии, затем начальник штаба – первый заместитель командующего войсками Туркестанского военного округа. В 1992–1996 гг. – начальник штаба – первый заместитель командующего войсками Приволжского военного округа. В 1996 г. назначен командующим Воздушно-десантными войсками. Генерал-полковник, награжден четырьмя боевыми орденами и десятью медалями. В декабре 2003 г. избран депутатом Госдумы четвертого созыва. Доктор педагогических наук, профессор.
29 марта 2004 года Георгий Шпак одержал победу на выборах на должность губернатора Рязанской области.