Рыбак рыбака видит издалека

Строго говоря, проблема с рыбой глубже, сложнее и масштабнее, чем просто мздоимство и жадность чиновников, и несравненно больше, чем просто кулинарный вопрос. Рыба (особенно это касается нашей страны) – целая политэкономия, которая упирается в понимание некоторых фундаментальных вопросов.

К примеру, считается, что рыбное хозяйство – это отрасль, близкая к пищевой. Однако у нас рыбное хозяйство часто ближе к нефтяной или лесной промышленности, чем к аграрному сектору. Скажем, в Чили, являющейся сплошным морским берегом, большая часть потребляемой и экспортируемой рыбы не вылавливается в море, а выращивается в искусственных водоемах, то есть производится. Соответственно рыбная отрасль здесь одно из направлений аграрного производства. То же самое можно сказать и о Китае, который наращивает искусственное производство рыбы, и о многих других странах. Именно в этих государствах рыбой доверху завалены прилавки магазинов и рынков. В России аквакультура не развита и здесь рыбак больше собиратель, а не производитель. И, стало быть, рыба наша, до тех пор пока она не поступит в переработку, – сырьевая продукция. Но там, где много сырья, – там, как известно, образуются сверхприбыли. А где сверхприбыли, там криминал. Где криминал, там чиновничьи «крыши», коррупция, продажность, неэффективность. Так что борьба за порядок в российской рыбной отрасли – больше чем погоня за браконьерами.

Большая часть морепродуктов – стратегическое сырье, невозобновляемый биологический ресурс, значит, он должен находиться под контролем государства. Государству удалось поставить под свой контроль вылов осетровых. Этот опыт можно было бы распространить и на другие ценные породы рыб, на краба и т.п. Четкие и строгие правила, жесткие санкции, лицензии и квоты, активная защита от внешней угрозы в лице зарубежных рыбаков и перекупщиков – такой должна быть политика в отношении тех морепродуктов, которые находятся под угрозой уничтожения. Каждое судно, каждый маршрут, каждый килограмм улова – все должно быть видимым, считаемым, оцениваемым и оплачиваемым.

Эффективная рыбоохрана, безупречные пограничники, принципиальные правовые институты – все это звенья единой системы. Однако эта система может быть создана и сможет работать только при одном условии: если параллельно с системой ограничений и запретов на вылов морепродуктов как стратегического сырья начнет работать и развиваться система аквахозяйств. Рыбаку нужно дать альтернативу, а для этого создать современные агрохозяйства с принципами свободного частного предпринимательства, низкими налогами и льготными кредитами, поддержкой со стороны государства, муниципальными рынками и т.п. А уж потом можно будет навести жесткой рукой порядок в том сегменте рыбной отрасли, где рыба – не пищевой продукт, а стратегическое сырье. Ну а пока плодить запретительные меры, заводить все больше уголовных дел, наращивать количество контролеров неэффективно и бессмысленно. Рыба не нефть – она быстро портится.

Власть наша, похоже, совсем запуталась в рыбной проблеме. Шагов, законов, постановлений, уголовных дел, проверок масса, а прогресса нет. С каждым годом контролеров и разрешительных бумажек становится все больше, а рыбы и рыбаков все меньше. Россия с ее несметными морскими богатствами беднеет, а соседние некогда нищие страны богатеют. Рыбные потоки уходят в Китай, Японию, Корею, Камбоджу, Панаму – туда, где предпочитают свежую рыбку и где на этой самой рыбке растут новые города, порты, заводы и банки. Как сделать так, чтобы российские краб и рыба как можно быстрее попадали к нашему же потребителю? Но, похоже, в нашей стране стол потребителя мало кого интересует. Интересует сам процесс движения рыбы в разных направлениях, ибо результатом этого движения становится рост себестоимости данного продукта. Движение рождает деньги, которые и являются конечной целью разного рода представителей контролирующих органов.

Возьмем, к примеру, Россельхознадзор. За последние годы на чиновников этого ведомства заведены десятки уголовных дел по всей стране. Однако эффекта нет почти никакого. Немало вопросов вызывает и ситуация с пограничной службой.

В 2003 году российские правоохранительные органы обнаружили, что в рыбной отрасли повсеместно сложилась следующая схема нелегального вывоза российской свежепойманной рыбы в иностранные порты: российские рыбаки перегружают выловленное сверх квоты на иностранные транспортные суда, которые увозят улов в Корею, Норвегию и другие страны. Как оказалось, в этом процессе активно участвуют и наши пограничники, создающие «зеленые коридоры» для иностранных судов. Тогда же у западного побережья Камчатки были задержаны несколько транспортных судов с нелегальной крабопродукцией на борту. Были заведены уголовные дела, и в процессе следствия выяснилась технология преступного бизнеса, хотя для того, чтобы выйти на основных его фигурантов, понадобилось еще несколько лет.

В 2003 году Северо-Восточное погрануправление возглавил Валерий Путов, который в одном из первых своих интервью местной прессе заявил: «За все в этой жизни нужно платить». Какой смысл генерал вкладывал в эти слова, сказать сложно, но в период с 2003 по 2006 год, когда погрануправление возглавлял Путов, количество задержаний в российских водах иностранных судов резко убавилось, хотя, если верить мониторингам Дальневосточной морской инспекции, объем нелегального вывоза российской рыбы в порты Южной Кореи вырос за это же время почти в полтора раза.

Согласно данным морской инспекции, входящей в структуру Росприроднадзора, в последние годы только из камчатских портов в порты Южной Кореи нелегально прибывало по 300–350 российских судов с рыбой и крабами ежегодно. По данным Следственного комитета России, за первое полугодие 2009 года камчатские пограничники задержали в российских водах целых пять иностранных судов, оборудованных под перевозку крабовой продукции. Был ли в трюмах этих судов российский краб? Судя по всему, либо не было, либо пограничники сделали вид, что суда пусты. В противном случае на владельцев или капитанов этих судов были бы заведены уголовные дела. Между тем пограничные суда сегодня оснащены техникой, позволяющей контролировать все объекты, пребывающие в российских территориальных водах. На каждом судне установлен прибор, сигналы с которого поступают на спутник, а оттуда – на экраны компьютеров в погрануправлении.

Президент России Дмитрий Медведев во время своего прошлогоднего визита на Камчатку заметил, что ежегодный ущерб от браконьерства оценивается почти в 1,5 млрд. долларов. Это сумма, которую недополучает государство в виде налогов. Сумма же, которая оседает в зарубежных банках и портах, а также в карманах владельцев и контролеров рыбного бизнеса, на порядок выше. Например, осенью 2007 года сотрудниками Следственного комитета РФ были арестованы руководители ЗАО «Восточные рыбные ресурсы». Следствие подсчитало, что в период с 2006 по лето 2007 года эта фирма осуществила незаконную добычу 36 тыс. тонн краба вместо 3,1 тыс. тонн, разрешенных к вылову данной компании в рамках полученной квоты. Ущерб, нанесенный России одной только компанией, был оценен в 545 млн. долларов.

Ну а что же генерал Путов, который как раз в это время был начальником Северо-Восточного погрануправления? Генерал пошел на повышение – возглавил Дальневосточное окружное погрануправление, получив таким образом новые возможности и новый масштаб. А его преемником стал генерал-майор Александр Лебедев. Судя по тому, как развиваются события на Камчатке, погрануправление находится в таких же надежных руках.