Неестественный отбор

«Вместо того чтобы создавать родителям возможность зарабатывать деньги, чиновники отбирают детей, когда с точки зрения морально-этических соображений родители хорошо их воспитывают, пусть и в бедности. Они исходят из того, что родители не принимают мер для надлежащего обеспечения детей, но не исходят из того, что родителям не созданы условия для работы», – комментирует ситуацию «НИ» адвокат Людмила Айвар.

«Государство должно было бы доплачивать тем семьям, в которых нет нужного дохода. Поэтому вопрос о том, насколько семья бедная или небедная, определяется в каждом конкретном случае сотрудниками опеки, исходя из их субъективной оценки», – говорит «НИ» адвокат по семейным делам, юрист общественной организации «Родительский комитет» Лариса Павлова. По ее мнению, соцслужбы, принимая решение об изъятии ребенка, часто исходят из формальных обстоятельств, например отсутствия в квартире ремонта: «Как правило, если чего-то не хватает в семье, то считается, что родитель не смог создать условия для воспитания ребенка». По словам г-жи Павловой, половина семей, имеющих двух и более детей, находится за чертой бедности и поэтому может пострадать из-за произвола органов опеки.

Между тем возврат ребенка в семью не всегда идет на пользу последнему, в некоторых случаях он может быть даже опасен для жизни. Так, в Новосибирске судья Ирина Глебова вернула родительские права отцу-наркоману, который спустя несколько месяцев убил свою двухлетнюю дочь. Судья Глебова восстановила Глотова в правах, по данным Следственного комитета, дабы не допустить «ухудшения показателей своей работы и для сокращения времени рассмотрения гражданского дела». В отношении судьи Глебовой также возбудили уголовное дело, однако в начале апреля ее оправдали.

По мнению экспертов, проблему жестокого обращения с детьми могло бы решить введение института социального патроната. «Он предполагает реабилитационную работу с семьей без отбирания детей. В Москве проводился эксперимент с 300 семьями, находящимися в сложной ситуации. В 90% случаев они были спасены. Если бы не московский социальный патронат, то эти дети давно бы стали сиротами», – заявил «НИ» руководитель фонда «Право ребенка», член Общественной палаты Борис Альтшулер.

Однако благая идея в российских условиях может реализоваться совсем не так, как ожидается. Так, в Нижегородской области некоторое время назад был создан социальный патруль, в который вошли сотрудники органов опеки, инспекции по делам несовершеннолетних и соцзащиты. «Патруль ходит по семьям, которые обратились за помощью, и говорит, что если вы обратились за помощью, то у вас не хватает сил содержать своих детей, и поэтому мы можем подать в комиссию заявление о том, чтобы вас лишили родительских прав», – рассказывает Сергей Пчелинцев. По его словам, работа патруля выглядит так: «Ходят три чиновника по дворам, видят, что играют маленькие дети без присмотра: вы играете одни без надзора, родители за вами не следят, мы вас забираем, а родителям выносим предупреждение».

Адвокат Павлова считает, что если закон о патронате будет принят, то чиновники пойдут по линии наименьшего сопротивления: «Ребенок пожаловался, что его поставили в угол, – проще всего вызвать родителей, вынести им административное порицание, поставить их на учет. Если в течение года ребенок, допустим, обжегся, то можно уже отбирать ребенка».

Чиновникам выгодно большое количество сирот, уверен в беседе с «НИ» Борис Альтшулер: «У нас каждый день 250 новых сирот, это около 90 тысяч в год. Пустеющие детские дома – страх для чиновников. Им нужны дети для заполнения, чтобы качать деньги». По мнению г-на Альтшулера, если бы грамотно ввести социальный патронат, «тогда вместо 250 сирот в день у нас, возможно, будет 20, но это же удар по системе».

Случаи с российскими гражданами за границей показывают, что система защиты детей несовершенна и там. Норвежский суд 24 июня рассмотрит апелляцию адвоката российско-литовской семьи Бендикасов, у которых служба опеки «Барневарн» забрала троих детей – тринадцатилетнюю Эвелину, пятилетнюю Эмилию и трехлетнюю Элизу. Причиной изъятия детей стал донос двенадцатилетней подруги старшей дочери.

Соцслужбы Финляндии в сентябре прошлого года забрали четырех детей у россиянки Анастасии Завгородней из-за того, что ее шестилетняя дочь Вероника сказала в школе, что папа шлепнул ее по попе. После доноса учительницы девочки о якобы имевшем место избиении детей финская полиция забрала Веронику и двухлетних двойняшек, а спустя три недели – и новорожденную дочь Завгородней, которой на тот момент исполнилась всего неделя. По словам женщины, все дети имеют двойное гражданство. Мать к детям не пускали. Всех детей определили в приют, а затем – в приемную семью. Только после вмешательства российского МИДа матери разрешили совместное проживание с детьми в одном из центров соцзащиты. Спустя месяц детей у матери вновь забрала соцслужба, мотивировав это несоблюдением Завгородней реабилитационной программы. На данный момент дети проживают с отцом в центре социальной помощи.

Однако при всей абсурдности отдельных случаев европейские механизмы соцзащиты работают несравнимо более качественно, уверен Борис Альтшулер: «В Финляндии отобрано всего 10 тысяч детей (разговор не о российских детях), а на амбулаторном обслуживании находятся 60 тысяч семей, которым оказывают различные социальные услуги, – обязывают, например, пролечиться от алкоголизма и наркомании».