Член совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов

– Правозащитный центр «Мемориал» проверяли несколько дней. Что искали проверяющие?

– Они не объяснили. Мы пытались это выяснить у руководителя проверки от прокуратуры. У нас в одном здании находятся и международный, и российский, и московский «Мемориал», и научно-просветительский центр «Мемориал», и правозащитный центр «Мемориал». Проверяли всех. Когда начали проверять правозащитный центр «Мемориал», мы спросили, на каком основании проводятся эти проверки. Так как для того чтобы их проводить, согласно статьям 21-й и 22-й закона «О прокуратуре», на которые у них в документах идет ссылка, у прокуратуры должны быть сведения о нарушениях закона нашей организацией.

– У них таких сведений нет?

– Нам их предоставлять отказались и сказали: «Пишите в прокуратуру города Москвы, и вам ответят в установленном порядке». Запрос в прокуратуру Москвы мы направили и теперь ждем ответ, какие нормы какого закона мы нарушали.

– Если вам не ответят, что будете делать?

– Судиться. Информацию мы намерены получить от прокуратуры в любом случае. Чтобы иметь возможность обжаловать подобные необоснованные проверки.

– Почему вы позволили вас проверять, если считаете проверку необоснованной?

– Да, можно было послать их к черту, как сделали некоторые наши коллеги. Но мы выбрали другой вариант: все им предоставить и требовать информацию о том, на каком основании проходит проверка. Документов мы сдали им достаточно много, тысячи листов. Их интересовали все бухгалтерские документы о поступлении любых денежных средств на наши счета от иностранных источников, вся наша отчетность по этим деньгам, вся отчетность по уплате налогов, все наши штатные расписания с указанием зарплат, копии соглашений, которые мы получали от фондов на те или иные пожертвования, документы наших руководящих органов, копии протоколов о проведении собраний.

– Как вы думаете, с чем связаны проверки?

– Вначале прокуратура заявляла, что идет просто плановая проверка. И они, когда в первый день пришли, уперто это утверждали. Хотя ссылка в их документах на статьи 21-ю, 22-ю закона о прокуратуре указывает, что проверка – не плановая. Потом Минюст заявил, что проверка происходит в свете изменения закона «О неправительственных организациях», в том числе в связи с дополнением по НКО – иностранным агентам (Федеральный закон от 20.06.12 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части регулирования деятельности НКО, выполняющих функции иностранного агента». Согласно документу, все российские НКО, финансируемые из-за рубежа и занимающиеся политической деятельностью, должны сами включить себя в официальный реестр иностранных агентов. – «НИ»). Потом из самых разных источников в прокуратуре пошли утечки информации, комментарии, что они проверяют еще и на предмет нарушения закона об экстремизме. Вначале они это скрывали, но у нас есть копии предписаний о проверках нашей организации в Питере. Там написано, что проверяют в связи с возможными нарушениями НКО закона об экстремизме. Очевидно, что указание о тотальной проверке НКО было дано сверху: из Генпрокуратуры или администрации президента. Их интересуют закон об экстремизме и НКО – иностранных агентах, а также те дополнения, которые были в «законе Димы Яковлева», где написано, что организации, получающие средства из американских источников и занимающиеся при этом политической деятельностью, должны быть закрыты.

– Почему проверки начались именно сейчас?

– Я думаю, что произошло следующее: появились дикие добавления в закон об НКО, и все это легло на Минюст. Минюст, как мы знаем, не спешил проявлять особенное рвение и активность. Министр, выступая в Госдуме, сказал, что они не будут действовать как репрессивный орган и что закон не предполагает репрессий против НКО. Его сотрудники говорили, что делать все будут без внеплановых проверок, а для того, чтобы закон об иностранных агентах начал действовать, понадобится больше года. Депутаты, видимо, чуя дуновение сверху, начали кричать: «Безобразие! Есть НКО, которые не хотят выполнять законы!» Потом в феврале этого года Владимир Путин, выступая на коллегии ФСБ, сказал, что он никому не позволит вмешиваться в наши внутренние дела. А следующей фразой заявил, что есть законы об НКО, и они должны выполняться. Сразу после этого проверки и последовали.

– Какие изменения в законе «Об НКО» вы считаете дикими?

– Весь комплекс добавлений в закон «Об НКО», который был принят под условным названием «НКО – иностранные агенты». Это абсолютно дикие и не правовые нормы, нацеленные только на то, чтобы опорочить некоммерческие организации и создать механизм репрессий против них. Начало этого мы сейчас и наблюдаем. Второе – это поправки, дополнения в закон об НКО, которые вступили в так называемом «законе Димы Яковлева». То, что в этих законах подразумевается под политической деятельностью, на самом деле является обычной, естественной и правомочной деятельностью любой некоммерческой организации, если она занимает серьезную общественную позицию в любой области. Политикой называется в том числе участие в формировании общественного мнения с целью воздействия на государственные органы, чтобы они изменили проводимую ими государственную политику. Такое хитрое определение подразумевает то, чем мы (НКО) все практически занимаемся. Мы хотим, чтобы приняли новый закон. Для этого мы проводим митинги, демонстрации, пикеты, пишем статьи, проводим пресс-конференции и так далее. Воздействуем на общественное мнение? Да, чтобы повлиять на органы государства, чтобы они по-другому работали. Это подводится под хитрое определение и называется политикой.

– Получает ли ваша организация финансирование из США?

– Ну конечно, получает. Мы никогда этого не скрывали. Получает и, надеемся, будет получать. Это нормально, естественно. Получаем из США, из Европы. Ничего в этом плохого нет.

– Насколько законно получать сейчас финансирование из-за рубежа?

– Все в рамках российских законов. Мы же не получаем тайком, минуя таможню, минуя финансовые органы. Все официально. Есть фонды, к которым мы обращаемся. Деньги переводятся через российские банки, с уплатой налогов, со скрупулезной проверкой (нас по нескольку раз в год все равно проверяют), с ежегодной отчетностью в Минюст о полученных средствах. Наши подробные отчеты висят на сайте Минюста. Никто же не говорит, что мы нарушаем закон, получая американские или европейские деньги. Говорят другое: получайте, но только извольте при этом, если вы занимаетесь политической деятельностью (тем, что они называют политической деятельностью), сами называться иностранными агентами, извольте подать в Министерство юстиции заявление, чтобы вас включили в реестр иностранных агентов. При этом не они нас будут включать, а мы их должны попросить. Это уже из области абсурда. Абсолютно кафкианская ситуация.

– Вас теперь не попытаются закрыть?

– Это не моя проблема, а их. Они напринимали диких, абсолютно антиправовых законов. Вот пускай сами и решают, что делать: закрыть, приостановить, объявить нас иностранными агентами и все, что угодно. Мы будем бороться.

– То есть вы не знаете, подходит ли деятельность «Мемориала» под определение политики?

– С какой стати я должен сам определять это? Мы и десять других организаций подали жалобу в Европейский суд в феврале. Мы четко описали этот закон об НКО – иностранных агентах. Написали, что под определение политики при желании могут подвести любую организацию и что наша деятельность тоже может попасть под это определение. Если под политикой понимать, что организация воздействует на общественное мнение с целью добиться от государственных органов изменения их деятельности, то да, конечно. Тогда мы занимаемся политикой. Мы это не скрываем. Их проблемы, подводить нас под это определение или нет. Мы сами не будем принимать решение. В любом случае мы не намерены себя вставлять в реестр иностранных агентов.

– Российское государство выделяет гранты на НКО. Вы пытались их получить?

– Как только конкурс будет объявлен, то подадим на грант. А ранее правозащитный центр «Мемориал» не подавал. Мы существуем с 1993 года, и пока никаких возможностей от государства получать финансирование не было. А международное общество «Мемориал», куда правозащитный центр «Мемориал» входит, подавало и получило президентский грант в позапрошлом году. В первой половине прошлого года этот грант закончился. По нему международный «Мемориал» успешно отчитался. Была проделана работа – создание базы данных по жертвам политических репрессий.

ПЕРВЫМИ ОТ ПРОВЕРОК НКО ПОСТРАДАЛИ КАТОЛИКИ