Дети сентября

Казбек Дзантиев – он теперь замкомандующего Московским округом внутренних войск. Да и все федеральные силовики-руководители сохранили свои места. Возможно, даже каким-нибудь секретным указом повесили себе на грудь боевые ордена, как после того же «Норд-Оста». Расплачиваться же за Беслан назначены лишь два начальника милицейских райотделов и их заместители, против которых возбуждены уголовные дела.

Неужели именно всех этих людей прикрывали своими телами спецназовцы ФСБ, под шквальным огнем выносившие окровавленных детей из горящей школы? «Вымпел» и «Альфа»-то за Беслан ответили сполна – жизнями своих бойцов. Как и спасатели МЧС. Как и обычные жители Осетии, в полный рост встававшие между снайперами боевиков и убегавшими ребятишками. Лишь бесчисленное племя высокопоставленных руководителей разводит руками

и кивает на неопределенный «международный терроризм», с которым Россия находится в состоянии войны. «Своих» они не сдают. Для них погибшие в Беслане дети – всего лишь жертвы этой войны. А война – она, как известно, все спишет.

Год ненависти

Этого дня жители Беслана боялись весь год. Кто-то потому, что до сих пор перед глазами стоит картина годичной давности: школьный двор, белые фартучки, а потом… Другие были уверены, что террористы обязательно вернутся. Третьи из-за суеверия, чтобы не наступать два раза на одни и те же грабли. Хотя о каком суеверии может идти речь, когда Беслан пережил такое. Многие родители хотели оставить своих детей в этот день дома и не выпускать на улицу – Бог с ней, с линейкой и началом учебного года, пойдут в школу завтра. Другие собирались накануне уехать из города, чтобы вернуться в Беслан второго числа – в мирный город, в мирный сентябрь. Но главный день школьного календаря перенесли на пятое число, и люди вздохнули с облегчением.

1 сентября с самого утра у руин первой школы собрался весь город. На стенах обгоревшего спортзала 331 фотография, на 186 из них – дети. Как и год назад – снова крики и слезы матерей. Расстрелянную школу обтянули красной материей, на которой почему-то не было ни слова по-русски. Красный цвет, голуби и английские буквы. Полно работы у Красного Креста, чья палатка разбита прямо у школы. Женщин заводят туда в полуобморочном состоянии и сразу вкалывают успокоительное. Они оседают и перестают рыдать.

«Вон эта сволочь пошла!» – траурная процессия на секунду замирает. К школе подходит директор первой школы Лидия Цалиева. Большинство взрослых в Беслане ее

ненавидят, говорят, что она знала, была в сговоре, поэтому выжила. А вот дети, бывшие заложники, в Лидии Александровне души не чают. Говорят, что помогала, что умоляла пощадить детей.

С криками «Убью!» пожилой мужчина кулаками расталкивает толпу. От Цалиевой его оттаскивают только сотрудники милиции. «Гадина!» – шипит толпа.

От отчаяния до ненависти всего один шаг, и сделать его очень легко. Ненавидеть легче, чем смириться. Враждовать проще, чем продолжать как ни в чем не бывало жить.

Школа для небожителей

Пятого сентября бесланские школьники пойдут в новые школы. Сказать, что школы в Беслане построили роскошные – ничего не сказать. Такому размаху и «начинке» позавидует любая столичная новомодная гимназия. Бассейн, суперсовременные компьютерные классы, стоматологический кабинет и даже…опорный пункт милиции. В штате только одной новой бесланской школы 50 уборщиц, и поговаривают, что у преподавателей этой школы, костяк которой составили педагоги школы № 1, будут какие-то особенные и достойные зарплаты.

Учителя хотели, чтобы одной из школ присвоили первый номер и определили туда всех детей из школы № 1. Не разрешили родители, которые решили, что теперь от номера один в нумерации школ Беслана надо отказаться навсегда. Зачем лишний раз травмировать психику детей? Поэтому школам-конфеткам на улице Коминтерна и Ленина присвоили номера 8 и 9. Новые школы тщательно охраняют, демонстративно не пуская туда журналистов. Даже будущим ученикам и их родителям приходится доказывать амбалам-охранникам, что они идут учиться в новую школу. Тем не менее сами дети, бывшие заложники, к новым зданиям относятся настороженно. Это взрослые восхищаются отделкой, современным оборудованием и идеальными газонами на школьном дворе, которых в

Беслане сроду никто не высаживал. Ребята рассматривают их первым делом с точки зрения собственной безопасности.

«Зачем они такой высокий забор построили? – возмущается десятилетний Витос Макеев и тянет маму за рукав, чтобы скорее выйти за огражденную территорию. – Вдруг нас опять захватят террористы и мы будем убегать? Пока будешь лезть через этот забор, бандиты будут стрелять тебе в спину».

«Надо будет сделать ход,– предлагает своему другу мальчик Тимур. Вместе с бабушкой он тоже пришел на экскурсию в новую школу. – Можно будет ночью накануне пятого сентября отогнуть сзади школы прутья».

Одного не понимают жители Беслана: почему этих школ две?

Даже в одной из них уже недобор. Детей, бывших заложников первой школы, едва набралось на половину школьных мест. Других детей добрали на конкурсной основе: смышленых и одаренных, а еще тех, у кого прилично обеспечены родители. Такая ситуация вызывала у простых бесланцев вполне объяснимый гнев.

«Еще школу не открыли, а уже заочно объявили ее элитной, –говорит продавщица Фатима. – Сроду у нас такого в Беслане не было, чтобы детей по социальному статусу разделяли. А теперь вот говорят, что во второй построенной школе богатенькие дети из Владикавказа учиться будут».

«Все чистой воды показуха, – возмущается бюджетница Нана. – Нет чтобы построить одну школу, а на оставшиеся деньги все остальные в городе отремонтировать. Мои дети в третьей учатся, так этим летом с нас, родителей, опять на косметический ремонт

собирали: там стену подкрасить, там облупившийся потолок подштукатурить. Дети просят, чтобы я их в новую школу перевела, ходят, любуются ею, как домиком для Барби. А я что скажу? Что эта школа для «небожителей»?

Взрослые игры для малышей

За этот год дети Беслана очень сильно повзрослели. Они научились считать свои и чужие деньги. Постройка новых школ сделала их еще старше, проведя жирную черту между теми, кто был там и не был. Добавляют масла в огонь все те же «Матери Беслана». Несмотря на громкое название, в этой общественной организации состоят всего-навсего восемь женщин, у которых в первой школе погибли дети. Но они общаются с официальными властями от лица всего города, что очень раздражает многих бесланцев. Вчера у ДК произошел конфликт – «Матери Беслана» выясняли отношения с другими мамами, которые не в кавычках. Выясняли отношения из-за Путина. Одни заявили, что не желают видеть президента на траурных мероприятиях. Другие сказали, что, наоборот, хотят, чтобы он приехал. Споры еще бы чуть-чуть и перешли в драку. У тех и у других были в заложниках и погибли дети, и казалось, общее горе должно было этих женщин объединить. Но чем больше проходит времени, тем сильнее между ними разрыв. Одни ищут успокоения, другие жаждут мести.

Но страшнее всего, что играют во «взрослые игры» в Беслане сами дети. Они запутались, забыли простые детские истины про «хорошо» и «плохо». Они ненавидят, завидуют, цинично шутят и знают всему цену.

«Кому-то комитет дорогие вещи выделяет, – жалуются

дети, которые целыми днями напролет играют в стрелялки в бесланском интернет-клубе «Блокпост». – Фирменные футбольные мячи, хорошие кроссовки. А кому-то – какую-то дешевку, что останется!..»

Канонический конфликт

Как перестать выяснять отношения и примириться друг с другом, жители Беслана пока не знают. Они и не пытаются искать компромиссы. А между тем в ближайшее время психологический фон города может только ухудшиться. Накануне траурных мероприятий и начала учебного года здесь опять заговорили о канонизации невинно убиенных детей. Этот сомнительный и весьма «желтоватый» проект вовсю поддерживает православная церковь, не обращая внимания на то, что Беслан – город многонациональный и многорелигиозный. Что среди заложников были и христиане, и мусульмане, и баптисты, и атеисты. Что, несмотря на вероисповедание, всех погибших во время теракта хоронили по традиционным древнеосетинским обрядам – языческим.

«Я считаю, что канонизация погибших детей из первой школы просто необходима, – говорит настоятель православной церкви Беслана отец Сергий. – И это не будет первый случай в истории. Все мы хорошо знаем историю Вифлеемских младенцев. Я думаю, что это доброе дело принесет людям успокоение и смирение, сблизит враждующих».

Однако, учитывая ситуацию в городе, такая уверенность, мягко говоря, удивляет. Очевидно, что пропасть между людьми из-за выборочной канонизации станет еще больше. Тем более что первым номером в негласном списке в бесланские мученики стоит семилетняя Аня Доган. Несмотря на юный возраст, она была очень верующей девочкой и регулярно ходила в воскресную школу. Но вспомнят ли об этом факте люди? Или они увидят только то, что мама погибшей Ани – Анетта Доган – одна из лидеров «Матерей Беслана»?